Новая молодежная политика России 2003‒ 2005

Глава 2. Президентская кампания-2004. Рост молодежного протеста в столице

Разобравшись с тем, каким образом происходит создание молодежных движений, перейдем, собственно, к рассказу о том, как в России происходило бурное развитие и становление таких движений. То есть, от теории к практике. Вспомним, как начинался 2004 год:

— Поражение правых и левых, которые не могли оправиться от шока до конца президентских выборов.
— Триумф «Единой России», которая до февраля праздновала победу и особо ни о чем другом, кроме того, как же ей «подфартило», не задумывалась.
— Рост разочарования среди столичной и питерской интеллигенции в отношении политических процессов, происходящих в стране, что особенно было характерно для журналистов.
— По сути, безальтернативные президентские выборы, участие в которых не стали принимать даже вечные кандидаты Жириновский с Зюгановым (по разным причинам), что сделало выборы еще более неинтересными, а также вызвало довольно сильное раздражение у многих пиар-контор.
— Продолжающаяся пиар-кампания в защиту Ходорковского.
— Начало дискредитационной кампании Березовского против Путина.
— «Революция роз» в Грузии и победа Саакашвили на выборах.

После выборов в Госдуму декабрь 2003 года оказался донельзя бедным на политические события. Медленно раскручивающийся маховик президентской кампании, в итогах которой никто не сомневался — с одной стороны, и паника и мучительная попытка осмысления того, «как же так получилось» в рядах КПРФ, СПС и «Яблока» — с другой. В «Родине» начался раскол, обусловленный чрезмерными амбициями Глазьева. «Единая Россия» предвкушала дележку портфелей в Думе, а также вербовала в свои ряды депутатов-одномандатников и представителей других фракций. Ходорковский сидел в тюрьме уже второй месяц, и за исключением нескольких высказываний Чубайса, Касьянова, увольнения Волошина и резкой смены направленности освещения политических событий ЮКОСовской Газеты. Ру, ничего не говорило о том, что судьба опального олигарха волновала хоть кого-нибудь. Но это было в России.

А вот на южных границах происходили поистине исторические события — ноябрьская «революция роз» в Грузии свершилась, результатом чего стало падение режима Эдуарда Шеварднадзе. Трудно судить, кто в российской власти смог сразу оценить значение этого события. Шеварднадзе буквально «достал» всех не только у себя на родине, но и в Кремле. Клановость его правления, отсутствие вертикальной мобильности, коррумпированная власть, всеобщая нищета населения делали понятным и для журналистов, и для политологов, и для аналитиков происходящие события. То, что выборы в парламент прошли нечестно, также не вызывало никаких сомнений, поэтому возмущение населения подтасованными результатами воспринималось как само собой разумеющееся. Отставка Шеварднадзе вызвала вздох облегчения — гражданская война не началась, и это главное. На руках внесенный на пьедестал власти Михаил Саакашвили, казалось, не мог быть худшим, чем Шеварднадзе, президентом.

Роль «Кмары» в «революции роз» не сразу была оценена по достоинству российской властью. Однако один из крупнейших экспертов по Грузии, имеющий там немалые интересы — Борис Березовский — если не участвовал, то внимательно следил за происходящими событиями. И то, что «Кмара» играла первую скрипку в грузинских событиях, он понял сразу. Также он понял систему «бархатной революции» — создание ощущения нетерпимости к действующей власти во всех слоях общества, наличие авторитетных оппозиционеров, активные молодежные силы, и, как спусковой крючок, парламентские выборы, которые еще до их проведения объявляются «подтасованными и нелегитимными», а после оглашения результатов организуется «всенародное недовольство» с прямыми трансляциями по западным телеканалам. Так что уже с ноября 2003 года, Березовский анализировал грузинский опыт свержения власти без легальных механизмов, а также опыт возведения на престол доселе малоизвестного политика Михаила Саакашвили, получившего на выборах 4 января около 94% голосов. Безусловно, Березовского интересовала в первую очередь технология произошедшего, а не политические меры, которые намерено было предпринять новое грузинское руководство.

Первые реальные шаги были направлены не на то, чтобы совершить нечто подобное в России, а на прощупывание почвы и поиск потенциальных сторонников, Березовский начал делать уже с конца 2003 года*. Популярная во второй половине декабря идея бойкота выборов со стороны участников воплотилась в создание нового интерет-ресурса http://www.boykot.ru, который заполнялся сотрудниками сайта Грани. Ру, принадлежащего Борису Абрамовичу. Вообще, судьба интернет проектов Березовского обычно печальна: сайт http://urna.ru, рассказывающий о нарушениях, допущенных на выборах 2003 года, вполне соответствуя своему названию, не вызвал никакой реакции общества. Аналогична судьба и других спецпроектов: Политзеки. Ру, Террор99, Колокол. Ру, Закаев. Ру, Заложники. Ру. Но вот сайт Бойкот. Ру выделяется из этого списка. Одной незначительной деталью, которая, правда, в корне меняет всю его содержательную составляющую: логотип, на котором крупными буквами было написано «Россия без Путина».

В среде московской интеллигенции Владимир Путин никогда не пользовался такой популярностью, как в целом по России. Но как бы ни была сильна оппозиционность в этой среде, понятие «президент» долгое время для них оставалось сакральным. Слово «президент» было настолько значимым, что при этом слово «Путин», являющееся как бы естественным дополнением к высшему лицу государства, в принципе не могло восприниматься как что-то, имеющее личностную характеристику. На это играл и имидж самого Владимира Путина. Вопрос «Ху из мистер Путин» представлялся весьма актуальным, притом, что сам президент ни разу не дал на него четкого и внятного ответа**. Президент Путин оставался загадкой, чья личная жизнь окружена тайной, весь компромат на которого собирается в тонкую тетрадку распечаток с одноименного сайта, и которого к тому же явно любит весь народ. В этой обстановке лозунг «Россия без Путина» реально воспринимался как нечто недозволенное, запретное и страшное. «Как же так, как же может Россия, да без Путина»? — таковы были бы обычные мысли практически любого в нашей стране в 2003 году.

На разрушение именно такого имиджа президента, когда он является как бы «женой Цезаря», которая, как известно, вне подозрений, и была направлена деятельность Березовского. Своеобразная «десакрализация» имиджа президента не может быть массовой, а потому усилия были сконцентрировны исключительно на московской интеллигенции. Книга «Байки кремлевского диггера» Елены Трегубовой, написанная с удивительной откровенностью, практически невозможной в современном политиздате, была одним из первых пробных шаров. Причем, опыт оказался очень успешным. Болезненно самовлюбленная, не понимающая большинства происходящих вокруг нее политических событий, журналистка газеты Коммерсантъ стала для интеллигенции открытием. Она описывала реальный мир и реальных людей, мир в котором у президента по фамилии Путин есть личные желания, чувства, радости или гнев. Этот мир закулисья Кремля, во многом, кстати, правдивый, оказался, пожалуй, куда более убийственным в отношении к президенту со стороны московского бомонда, чем Норд-Ост или Курск.

Умело подогреваемая кампания по распространению книги способствовала тому, что трегубовский бестселлер прочитали буквально все москвичи, интересующиеся политикой, и значительная часть не интересующихся*. Пусть главным лейтмотивом их разговоров после прочтения «Баек» были слова «ну и дура, эта Трегубова», зато в подсознании уже прошла главная трещина, которая сделала вскоре вполне приемлемым и даже понятным широко освещаемый в СМИ и в уличных акциях слоган «Россия без Путина». Кстати, именно этим же занимается и Максим Кононенко, автор проекта Владимир. Владимирович. Ру, хотя и с санкции администрации президента, более того, с ее благословения. Представляется, что в АП полагали сделать образ президента более человечным, но ошиблись. И очень сильно.

Бесспорно, опальный олигарх не сам придумал слоган «Россия без Путина», им ранее пользовались левые, в основном, молодежь из АКМ и нацболы. Интересный факт: этот лозунг появился в медийной сфере в феврале 2001 года, когда на Украине проходила акция «Украина без Кучмы». Тогда его впервые высказал, если можно верить «Российским вестям», Евгений Киселев. Через месяц этот слоган был использован нацболами, что зафиксировала «Сегодняшняя газета». В январе 2002 года «Россия без Путина» становится официальной кричалкой АКМ. После того, как коммунистов потеснили с потов в Госдуме, Зюганов также разрешил использовать лозунг на митингах и манифестациях КПРФ. В частности, 1 мая, по сообщению Интерфакса, левые намеревались вместе с профсоюзами устроить шествие «Россия без Путина», выступая против пересмотра пакетного соглашения о распределении руководящих постов в нижней палате парламента. Однако на протяжении всего 2002 года этот слоган все же оставался «полуофициальным» вторым названием АКМ. В сентябре 2002 года во время акции «Антикапитализм 2002» именно под лозунгом «Россия без Путина» объединялась левая молодежь не только АКМ, но и РКСМ(б), СКМ, НБП, РРП.

Однако вплоть до появления сайта Березовского Бойкот. Ру, популярность лозунга была крайне низкой. Для сравнения — с 2000 по начала декабря 2003 года в соответствии с анализом всех СМИ, собранных в базе данных Интегрум, упоминание словосочетания «Россия без Путина» встречалось всего 25 раз. С тех пор ситуация изменилась кардинально. Первое упоминание о сайте Березовского Бойкот. Ру, датируется 26 декабря 2003 года, до конца 2004 года в СМИ 720 раз цитировалась эта кричалка. С начала 2005 года можно насчитать 175 упоминаний ее в СМИ. Причем, снижение упоминаемости этого словосочетания автор склонен относить не к тому, что лозунг «Россия без Путина» не был воспринят обществом, а с тем сама постановка вопроса «Россия без Путина»? уже не представляется какой-то кощунственной или страшной, как это было раньше. То есть задача выполнена.

Из всего выше сказанного получается, что естественными союзниками Березовского в ходе кампании по выборам президента в 2004 году оказывались молодежные движения левого и радикального толка. После того, как стало очевидно, что идея бойкота выборов со стороны участников была сорвана спикером Совета Федерации, решившим «постоять рядом», и амбициями Глазьева, Березовскому не оставалось ничего иного, как заниматься банальной дискредитацией Владимира Путина и дальнейшей «десакрализацией» понятия «президент». И в этом ему усиленно помогали Эдуард Лимонов, Илья Пономарев и Ирина Хакамада.

Прямых доказательств того, что лондонскому сидельцу удалось купить Эдуарда Лимонова и Абеля (Линдермана) нет, также, впрочем, как нет и прямых доказательств того, что Илья Пономарев летал в Британию для переговоров об условиях финансирования МЛФ, также, как нет доказательств того, что Березовский предлагал деньги на избирательную кампанию 2003 года Зюганову. Однако очень многие политологи намекают на это вполне откровенно. Виктор Милитарев, вице-президент ИНС, характеризуя Лимонова, подчеркивает, что он «хочет вместе с Явлинским, Немцовым и Хакамадой брать деньги у олигархов и участвовать в устранении Путина, рассчитывая на этом, как минимум, сильно возвыситься».

В частных беседах источники и в КПРФ, и в окружении Хакамады подтверждали, что из Лондона им оказывалась поддержка, хотя Хакамада публично признавала, что ей оказывает поддержку отнюдь не Березовский, а Невзлин. Первые контакты Лимонова и Березовского состоялись по разным данным, в августе или в декабре 2003 года при посредничестве Белковского, инициатором этих контактов был не Лимонов, а лондонский олигарх, да и финансирование лидер НБП получает довольно скромное. Что же касается самих нацболов, то они даже в приватных беседах никогда не сомневались в честности своего вождя, и были всегда готовы идти за ним до конца, хотя и не разделяли некоторых его идей. Широко известно, что когда Лимонов предложил поддержать оранжевую революцию на Украине, нацболы отказали ему в поддержке. Подобная искренность и бескорыстие нацболов, кстати, привлекающие к ним симпатии многих журналистов, безусловно, достойны всякой похвалы. А вот то, как харьковский писатель-эмигрант, возвращенный в общество благодаря таланту Дугина и других идеологов НБП, использует своих ребят, вызывает только отвращение.

Мало кто уже помнит, однако 5 января произошел «захват» здания представительства Минюста в Туле нацболами. Естественно, главным лозунгом нацболов был тот, о котором мы уже столько раз говорили выше. Еще через неделю был создан так называемый Исполком общественного движения «Россия без Путина», председателем которого стал лидер НБП Эдуард Лимонов. В идеологическом документе с грозным названием «декларация» перечисляются все упреки, стандартно выдвигаемые Борисом Абрамовичем к Путину: «война в Чечне проиграна, выборы сфальсифицированы, Россия идет к самодержавию, жертвы Норд-Оста лежат на совести Путина, независимые СМИ подверглись репрессиям, дома в Москве взорвала ФСБ». Лишь в конце документа мы встречаем такие традиционные для нацболов вопросы как права русских в странах СНГ и Балтии, как ошибки во внешнеполитическом курсе руководства. Все это вторично и не важно. Главное в декларации, с которой были ознакомлены все нацболы, — дискурс Березовского. Так постепенно искренних и честных ребят оболванивали в собственных целях их вожди.

Примерно в это же время создается и небезызвестный и ничем себя не проявивший либеральный «Комитет-2008» — это тоже детище Березовского-Невзлина-Гусинского, только с либеральной стороны. Любопытно, что до того, как Лимонов взял для своего движения название «Россия без Путина», в СМИ циркулировали слухи, что либеральный комитет будет называться «Анти-Путин».
Тогда же Березовскому понадобился журналист, который хорошо знаком с протестующей молодежной средой, лояльный и отчаянно стремящийся сделать себе имя и выбиться из провинциальной журналистики в класс московских элитных писак типа Колесникова, Минкина и Политковской. И такой журналист нашелся довольно быстро, да его и не надо было искать, он уже давно был под рукой. Олег Кашин, отличный репортер, человек, который сейчас, пожалуй, знает больше всех в России о молодежном движении, и очень неплохой парень, пришел в Коммерсантъ в 23 года, летом, в самом начале Думской кампании. В бытность в Калининграде Кашин наладил одновременно хорошие связи и с «Идущими вместе», с НБП и с другими организациями молодежи. Все это вполне пригодилось ему в Москве.

В августе 2003 года, когда Кашин только начал писать в Коммерсантъ, его стиль был все еще далек от идеала, да и сами заметки касались больше вопросов строительного рынка. Параллельно с этим Кашин вел личный дневник в Живом Журнале (блоговом сервере livejournal.com, крайне популярном в среде журналистов и пиарщиков — о котором мы поговорим отдельно), где скоро стал довольно читаемым и известным персонажем, с маской парня от сохи и self-made man. С осени 2003 года он начал писать о левой молодежи. Но «развернулся» Олег Кашин только с февраля 2004 года. Именно тогда он становится «гуру» в молодежных вопросах, а многие представители всяческих политических движений недорослей искренне считали, да и до сих пор считают, что если о них не писал Кашин, значит, они не существуют. Во многом здесь заслуга, конечно и самого журналиста, а во многом — редакции Коммерсантъ, в частности, Васильева, который не уволил Кашина даже тогда, когда для этого был реальный повод, и единственного выделял его среди коллектива газеты, за исключением «золотых перьев» Колесникова и Панюшкина. И, естественно, есть здесь заслуга Березовского, для которого было важно создание именно в деловой среде впечатления о том, что в стране реально существуют серьезные очаги политической молодежной оппозиции. Любопытный момент: во время украинской избирательной кампании Кашину не доверили поездку и освещение украинских событий, хотя, казалось бы, что именно он смог бы лучше всего сориентироваться в толпе Майдана.

Всего с августа 2003 по июнь 2005 года у этого автора вышло 385 статей. Из них 116 были посвящены молодежным движениям и молодежному протесту (я намеренно исключил из списка анализируемых материалов все материалы о ДОН-Строе, как не относящиеся к данному вопросу, хотя пропиариться на акциях против этой фирмы приезжали многие молодежные лидеры). В таблице, представленной ниже, видно, как и в какие периоды росла активность Олега как репортера из «молодежных горячих точек», то есть с разных акций, где его порой бивали сапогами. Заметим, что рост публикаций о молодежных движениях происходит в феврале, в разгар дискредитационной кампании против Путина, следующий пик приходится на июнь, когда проходили акции против принятия закона о монетизации, а после сентября 2004 года редко когда у коммерсантовского репортера было меньше 8 публикаций в месяц о молодежном протесте. Результатом стала одна из полнейших подборок материалов о молодежных движениях в России, о том, что происходило в переломные моменты лета 2004 года, и как разыгрывался тендер на оппозиционную молодежь зимой 2005 годов.

Публикации О.Кашина, посвященные молодежному протесту (по месяцам)*

Среди наиболее часто упоминавшихся слов и аббревиатур, касающихся политической молодежной жизни, мы встретим 259 раз слово «за» и всего лишь 89 раз — «против». То есть, общее ощущение от всего объема прочтенных статей — митинги (встречается 355 раз), пикеты (166 раз) и другие мероприятия проводятся почти всегда с целью заступиться за кого-нибудь, потребовать прав и свобод, выдвинуть позитивные лозунги. При этом, естественно, никакой прямой связи с опальными олигархами во всех действиях молодежи не наблюдается: Березовский упомянут всего 25 раз, а Невзлин — 2 раза. При этом, чаще всего апелляции протестующих обращены именно к президенту России Путину (167 упоминаний), который, однако никак не ассоциируется в статьях с «кровавым режимом» (ни одного упоминания).

Но поскольку позитивной реакции президента на эти обращения не фиксируется в статьях Кашина, получается, что Путин глух и слеп в отношении «чаяний народных», тогда как силовые структуры просто набрасываются на бедную молодежь. Эти «силовики» практически не дают и слова сказать молодежи, а чаще всего сажают в каталажку (43 упоминания аббревиатуры ОВД и 11 СИЗО). Также создается впечатление, что обычным результатом протеста является уголовное преследование (слово УК — Уголовный Кодекс упоминается 292 раза, УПК — 8 раз, столько же, сколько ФСИН — Федеральная служба исполнения наказаний). Среди «самых страшных» врагов фигурируют ОМОН с 73 упоминаниями, ФСО (аббревиатура встречается 34 раза), ГУВД (29 раз) и ФСБ (23 раза). «Наименее» опасными для молодежи получаются ГАИ (в различных вариациях упоминается 6 раз), центральное ведомство МВД (11 упоминаний) и УБОП (14 упоминаний).

Естественно, очень много внимания уделяется судебным разбирательствам — слово «суд» фигурирует 84 раза, в которых протестующих необходимо защищать (61 упоминание). Кто же самый главный среди этих движений? По версии Олега Кашина — пальму первенства занимает НБП (171 упоминание), и члены этой организации — нацболы (встречается в текстах 286 раз). Среди других организаций, участвующих в протесте, заметна КПРФ (145 упоминаний), АКМ — аббревиатура найдена 47 раз, РНЕ и СПС (по 23 раза), ЛДПР — 13 раз, МЛФ и СКМ — по 7 раз, и, наконец, РАПОС с 5 упоминаниями. Если же смотреть персональный состав, то чаще всего в обиженных оказывался Ходорковский — 68 упоминаний; за ним, что вполне естественно для протестных акций следует вечный забияка Удальцов (54 упоминания), а Яшин, который с 2004 года стал своего рода альтер-эго Кашина, встречается на страницах этого репортера так же часто, как и Пономарев (29 раз).

Безусловно, не стоит полностью принимать все сказанное выше как абсолютную истину, поскольку это был всего лишь контент-анализ текстов Кашина, однако некоторые интересные выводы из приведенных выше цифр и данных сделать вполне возможно.

Главный из них — почему чаще всего в Ъ упоминается НБП — объяснений не требует. Лимонов принял идеологические установки Березовского, практически позабыв про те прекрасные акции, которые нацболы проводили в защиту русскоязычного населения в странах бывшего СССР. Их главным лозунгом стал «Путина Долой», а организация фактически превратилась в антисистемную, направленную на разрушение государства. По этому поводу бывший главный идеолог НБП Александр Дугин возмущенно заявлял: «Лимоновская шарашка, которая плюется, кидается яйцами, прыщаво брызжет майонезом и безответственно отправляет потерявшуюся бодрую, но истеричную молодежь на нары из-за ребяческой удали, представляет собой всего лишь эпатажный лево-либеральный антиглобализм провинциального российского розлива». Как раз такая НБП была нужна Березовскому. Боевая, безбашенная, бессмысленная, направленная на разрушение, и при этом искренняя в своей ненависти к существующему режиму, заражающая своей искренностью всех вокруг.

В освещении деятельности нацболов принимали участие в первую очередь либеральные интернет-СМИ*, причем, практически не имело значения кому они принадлежали в то время, так, первое сообщение о захвате нацболами здания Минюста в Туле появилось на «гусинском» Ньюзру. Ком, и только через два дня было перепечатано «березовскими» Грани. Ру и Бойкот. Ру. Иногда информация появлялась на принадлежащей ЮКОСу Газете. Ру, после чего ретранслировалась по другим интернет-СМИ. Наиболее значительные события выходят в печатных СМИ Березовского, в частности, в Ъ и «Независимой Газете», частично подхватывают кампанию «Новая Газета» и «Московские Новости». Однако именно интернет остается главной средой для распространения информации, направленной на дискредитацию образа Путина. Ниже приводится таблица ресурсов, контролируемых Березовским, или действующих в связке с его СМИ, а также схематически изображены сами связи между этими ресурсами.

Информационные партнеры сайтов Березовского в сети Интернет (начало 2004 года)   

   ИАА «Новый Регион»
   Информационное агентство «Комиинформ»
   Инфонет. Нижегородская Служба Новостей
   НИА Красноярск
   Нижегородское Телеграфное Агентство
   Красноярская телерадиокомпания «Афонтово»
   Независимая газета Астраханской области «Волга»
   Ульяновское информационно-рекламное агентство «Мозаика»
   ИА «Уралинформбюро»
   ИА «Тюменская линия»
   Тюменская интернет-газета «Вслух»
   Кавказ-Центр
   ИА «Белмедиа»
   ИА «Regnum»
   Информационно-политический канал «УралПолит.Ru»
   ИАА «Информ-Экология»
   Агентство Электронных Новостей
   ИА «День» — Удмуртия
   Русское Радио - Чита
   РИА «УралНЭП» 

Самое интересное, что где-то с 20-х чисел декабря 2003 года в интернете произошла смычка ресурсов, принадлежащих или контролирующихся ЮКОСом, Гусинским, Березовским, и других оппозиционных ресурсов. Как уже отмечалось выше, постоянной практикой стала перепечатка материалов, содержащих любой возможный негатив в отношении личности Путина. Были отмечены совместные информационные кампании, причем координация между оппозиционными ресурсами все время нарастала. Сперва материалы по одной и той же теме появлялись на 3–4 сайтах с интервалом в 2–3 дня. Затем кампании начали проходить день в день по всему интернету. С приближением марта нарастала и жесткость ведения информационных кампаний. От темы бойкота выборов ресурсы отказываются и переходят к прямой дискредитации Путина, а также к публикации провокационных материалов*.

Нельзя сказать, что в ходе президентской кампании у оппозиционных СМИ было много информационных поводов для освещения молодежного протеста. Если бы они освещали каждую акцию нацболов (с января по март они провели более 80 мероприятий, причем больше половины пришлось именно на март), то, пожалуй, впечатление о наличии мощного протестного движения в России было бы создано. Но оно бы фокусировалось только на НБП, а это в планы заказчика информационной кампании совсем не входило. Для заказчика главным была — массовость протеста, направленного против Путина со стороны различных политических сил, а не пиар нацболов. А поскольку активностью, хотя бы сравнимой с НБП-шниками, никто тогда похвастаться не мог, то и информационная среда, в которой проходила кампания, оказалась довольно вяленькой.

Коммунисты и правые с яблочниками пребывали в прострации после страшного поражения, а «Родина» разбиралась, кто главнее — Рогозин, показавший Кремлю всю возможную лояльность, или Глазьев, в очередной раз решивший примерить на себя шинель Александра Лебедя (на этот раз неудачно). Рассчитывать можно было только на лимоновцев и молодую поросль образовавшегося тогда Молодежного левого фронта (МЛФ) Ильи Пономарева. Сам Илья, правда, никогда не приписывает идею создания организации себе. По его словам, концепция МЛФ принадлежит двум представителям Союза Коммунистической Молодежи (молодежной организации при КПРФ) — Андрею Карелину и Алексею Неживому. В коалицию МЛФ в январе вошли четыре левые молодежные организации (СКМ, АКМ, РКСМ(б), Социалистическое Сопротивление), потом присоединилась РРП. Сразу же возобладала радикальная позиция — возможность объединяться со всеми возможными силами для достижения собственных целей. Внутри МЛФ сразу же начали возникать конфликты, в частности между АКМ Удальцова и АКМ Донченко, но ряду акций в рамках кампании «Россия без Путина» это не помешало.

23 февраля, действуя параллельно с Комитетом Солдатских матерей (о нем написано ниже), АКМ-овцы активно отмечали День защитника отечества. Учитывая характер праздника, собралось около 15 тысяч человек: анпиловцев, нацболов и коммунистов. Но именно АКМ Удальцова стоял во главе колонн демонстрантов, выкрикивая лозунг «Убей в себе Путина!» Конечно, 23 февраля прошли ударно, но… незаметно.

Единственная запомнившаяся всем акция Пономарева в рамках президентской кампании — это флеш-моб «Вова Домой!», проведенный в Петербурге 28 февраля. «Толпа» из 30 молодых ребят, приехавших из Москвы (заметим этот важный фактор — в Питере не нашлось даже трех десятков активистов для акции), собралась у дома Путина в майках с надписями «Миссия провалена», «Подлодка затонула», «Метро взорвалось», «Аквапарк обрушился»*. После нескольких инцидентов с милицией и людьми в штатском, они вышли на Невский, где вскоре были разогнаны. Вот, пожалуй и все успехи. Надо сказать, что соорганизатор акции Олег Бондаренко успешно применит эту же идею через несколько месяцев для того, чтобы дискредитировать самого Березовского. Бориса Абрамовича при этом называли главным идеологом состоявшейся акции «Вова Домой!», а, учитывая широкий ее резонанс именно в «березовых» СМИ и то, что кричалки на майках являются модернизированными перепевками обвинений лондонского сидельца в адрес Путина, можно допустить, что эта акция действительно была спланирована и проплачена опальным олигархом.

Что же еще происходило в молодежной среде во время путинской кампании? Если потрудиться и постараться вспомнить, можно сказать только еще об одном событии: 3 марта активисты НБП захватили здание «Единой России». Нацболы приковали себя наручниками на третьем и на первом этажах, вывесили традиционный транспарант «Россия без Путина» и разбрасывали листовки с лозунгом «Я положил на выборы».

***

В ходе кампании 2004 года по выборам президента со стороны оппозиции, условно возглавляемой Березовским, отрабатывались в основном две темы: протест против безальтернативных выборов, монополизированный «молодыми коммунистами» и нацболами, а также вопросы терроризма, тема, которую пыталась монополизировать Хакамада. Работа по доведению мысли «Кремль виноват в том, что вы беззащитны перед террористами», велась с расчетом на образованных жителей Москвы. Поэтому в данном случае нельзя разделять «серьезную» политику и то, как действовала в то время молодежь. Учитывая события лета 2005 года, когда молодежь из «Обороны» просматривала фильмы «Покушение на Россию» и «Товарищ президент», а на сайте НБП в разделе «Библиотека» были выложены книги Александра Литвиненко «ФСБ взрывает Россию» и «Лубянская преступная группировка», надо признать, что тема терроризма очень активно эксплуатируется оппозиционными молодежными группировками. Как раз том ключе, который выгоден Березовскому.
12 января появляется и широко ретранслируется обращение к кандидатам в президенты России родственников жертв терактов в Москве с требованием высказать свою позицию относительно терактов: «Нынешний президент РФ был обязан ответить нам не просто по должности, но и по совести… Под сомнением — сама легитимность власти и основы доверия к ней», — говорится в обращении. Тему подхватывает Николай Харитонов, кандидат от КПРФ, соглашаясь «разобраться с причинами» в случае своей победы. Но главный пиар делает Ирина Хакамада, в обращении «К гражданам России, пострадавшим от государственного терроризма» она обвиняет Путина в причастности к гибели заложников на Дубровке, а также обещает, что когда станет президентом, «граждане России узнают правду о взрывах домов, о трагедии в театральном центре и о многих других преступлениях власти». Обращение публикуется 13 января и на официальном сайте Хакамады и в газете Коммерсантъ, а также в ряде других СМИ «на правах рекламы». Републикация в течение двух дней происходитпо меньшей мере в 50 интернет-СМИ.

На следующий день (14 января) Хакамада усиливает медийный эффект своей пресс-конференцией, на которой официально подтверждает, что ее финансирует Невзлин, открещивается от связи с Березовским и сообщает о том, что введет ее кампанию Марина Литвинович. Но сомнений в том, что устами бывшего сопредседателя СПС говорит Березовский, не было ни у кого из аналитиков, единственные догадки, строившиеся тогда — имеет ли Кремль какое-нибудь отношение к происходящему.

16 января ресурсы Березовского публикуют резкий ответ родственников жертв терактов в Москве Леониду Рошалю, однако фигура доктора была столь значима, что широкого резонанса это заявление не получило. С 17 по 20 января к кампании критики Хакамады за ее «пиар на крови» присоединяются не только прогосударственные СМИ, но и Газета. Ру и АПН.Ру. В то же самое время в редакции АПН.Ру начинаются идеологические проблемы, связанные с тем, что владелец сайта Белковский расходится во многих вопросах с Березовским. Вскоре АПН закроют на реконструкцию и в новом виде он появится только в мае как вполне патриотически ориентированный ресурс. Критика Хакамады в «оппозиционных» СМИ отмечает главный фактор — несвоевременность ее выступления. Любопытная статья «Новая жертва Норд-Оста» появляется 20 января на либеральном ресурсе Глобалрус. Ру, в которой делается намек на то, что Березовский вполне может подставить Хакамаду, и она разделит судьбу Ющенкова: «Огнестрельные раны в его груди еще дымились, а Борис Абрамович Березовский уже сидел в лондонской телестудии, обвиняя кровавый путинский режим в этом преступлении». Намек более чем прозрачный, и был понят сразу. Больше Хакамада себе не позволяла в течение кампании никаких выходок.

В самом конце января Frankfurter Rundschau публикует статью «В предвыборной гонке Путина догоняет драма «Норд-Оста». Перепечатки статьи замечены были по меньшей мере в пяти СМИ. Поскольку от террористической проблематики Хакамада уже ушла, второго февраля тему взрывов жилых домов в Москве поднимают нацболы, которые обещают провести свое расследование. Это сообщение остается практически никем не замеченным. А вот 3 февраля происходит более интересное событие — взрыв у квартиры Трегубовой. Готовящаяся истерия в СМИ была рассеяна всего лишь несколькими сообщениями самих же журналистов — на форуме Компромат. Ру и в сообществах rupolitics и paparazzi в Живом Журнале, в которых скептически замечалось, что скорее всего это либо провокация Березовского, либо ловкий самопиар Трегубовой. Так что, несмотря на то, что в тот день в СМИ сообщения о взрыве доминировали, даже Грани. Ру и Газета. Ру не смогли раскрутить тему «козней Кремля» и выставить Трегубову «жертвой режима». А на следующий день вообще об этой теме все забыли. Выяснилось, что взрывное устройство было такого типа, что Трегубова могла лишь временно лишиться зрения и слуха, но никак не погибнуть.

Тогда же 3 февраля на сайте Газета. Ру появляется очень важная статья «Контртеррористическая экономика в действии», написанная Дмитрием Бутриным, корреспондентом Ъ. В статье Бутрин прямо говорит о том, что большая часть терактов выгодна в первую очередь преступным группировкам, связанным с властями Чечни. 4 февраля Колокол. Ру и Кавказ-Центр разместили информацию о поддержке депутатами ПАСЕ плана Масхадова по урегулированию ситуации в Чечне, тогда же было объявлено о намерении Комитета солдатских матерей (структуры, имеющей давние связи с Березовским) создать партию. Это все было настолько очевидно взаимосвязано даже тогда, что Политком. Ру характеризует происходящее как: «часть лондонского проекта „Антипутин“ и, соответственно, одного из элементов президентской кампании Ивана Рыбкина».

Страшным взрывом в метро ранним утром 6 февраля тема терроризма перевернула всю президентскую кампанию для любого москвича. Кровавый кошмар во втором вагоне поезда в перегоне между станциями «Павелецкая» и «Автозаводская», унесший жизни 40 человек, вверг в депрессию и растерянность большую часть жителей столицы. Упреки за происшедшее тут же обрушились на власть. Тема теракта была не просто лидирующей, она затмила все другие. На этом фоне вечные страшилки Березовского, а также призывы к диалогу с Масхадовым и бредовые в своей подлости, но от того не менее запоминающиеся заявления о том, что теракты выгодны действующей власти («Можно не сомневаться — жесткая реакция Владимира Путина на взрыв в метро прибавит ему популярности в массах», — так иезуитски писали тогда Грани. Ру), благодатно впитывались воспаленным сознанием рядового москвича.

Потом пропал Рыбкин. Не будем пересказывать комическую историю его возвращения, но то, что на второй день после пропажи сайты Березовского буквально развернули историческую кампанию, обвиняющую власти в устранении неугодного кандидата, который «слишком много знал», очень показательно. «Путин никак не может допустить обличительного выступления Рыбкина в прямом эфире», — уверял читателя Кавказ-Центр. Все это происходило параллельно со шквалом критики в адрес Кремля за теракт в Москве. Рыбкину повезло «найтись» 10 февраля. На его счастье ему также посчастливилось дать на следующий день интервью «Эху Москвы», в котором он продемонстрировал себя с исключительно наихудшей стороны. «Березовские» медиа пытались отыграть, уверяя, что «это какая-то удачная операция власти по нейтрализации Рыбкина." Безуспешно, поскольку большинство журналистов смеялись над Рыбкиным, а некоторые сравнивали медиа-потоки последних дней и безумно радовались, что человек выпал из публичной политики, но сохранил свою жизнь, не став жертвой провокации своего покровителя.

На следующий день, 12 января, активную кампанию начал Владимир Путин встречей с доверенными лицами. А в Москве с 14 февраля главным были отнюдь не заявления президента о стабильности и росте ВВП на 30% по сравнению с 1999 годом. В столице вовсю обсуждалась катастрофа в Трансвааль-Парке. Многие были уверены, что произошел теракт.

Власти это отрицали, но психологический дискомфорт москвичей нарастал все сильнее. И самое главное, что ответственным за этот дискомфорт была избрана власть, поскольку она не дала тогда образ врага. Более того, некоторыми представителями власти была начата кампания, получившая условное название «синдром таджикской девочки». Напомню, что 9 февраля в одном из петербургских дворов в переулке Бойцова была убита 9-летняя таджикская девочка Хуршеда Султанова. Это преступление получило широкое информационное освещение. В основном, СМИ напирали на то, что убийство совершено националистами, а национализм для России губителен и невозможен. В Москве в интеллектуальной среде словосочетание «таджикская девочка» стало вскоре синонимом попыткам властей после крупного провала или трагедии перевести внимание на малозначимый эпизод и найти «без вины виноватого». Последовавшее в конце февраля убийство в Катаре Яндербиева и арест российских сотрудников спецслужб также создали пространство для критики властей — со стороны «патриотического» лагеря за то, что не смогли вывести своих из-под удара и за то, что другие террористы пока еще живы, а со стороны «правозащитного» лагеря за «недопустимость» подобных акций.

Стоит отметить, что ответные действия Кремля были направлены отнюдь не на работу с московской интеллигенцией, а потому многим тогда казалось, что власть ведет президентскую кампанию неэффективно. Однако это совсем не так. Главным для штабистов была явка. Явка гарантировала победу Путина в первом туре. Усилия концентрировались не на столице, а на регионах. И уж тем более не на интеллигенции. Немаловажным рычагом влияния на массы, как это ни странно, оказался кадровый. Так, еще 22 января были проведены кадровые изменения в Администрации Президента. Главным событием стало то, что Владислав Сурков, вопреки многочисленным прогнозам и тоннам компромата, не просто сохранил свое место, но стал одним из двух заместителей главы АП наравне с Игорем Сечиным. 27—28 января происходит утечка о готовящихся решительных преобразованиях в высших эшелонах власти, однако главной мишенью по прежнему считается Сурков (об этом сообщили Грани. Ру, Ньюсру. Ком, АПН, Скандалы. Ру, Правда. Ру и РБКDaily).

24 февраля Путин принял решение об отставке правительства. Эта тема, пожалуй, выбила из рук оппозиции все козыри, которые та имела. Газеты и телевидение, интернет-СМИ писали только о том, кто станет новым премьером, а также кто займет места в новом составе правительства, которое обещали серьезно «реструктурировать». Решение Путина было абсолютно неожиданным для большинства журналистов и политтехнологов. Владимир Путин уверенно подчеркнул, что не сомневается в итогах выборов: «считаю правильным прямо сейчас, не дожидаясь окончания избирательной кампании, заявить состав высшего исполнительного органа государственной власти, который должен будет принять на себя свою часть ответственности за дальнейшее развитие нашей страны». Недвусмысленный сигнал элитам, что все в порядке и кампания не будет провалена несмотря на некоторую истеричность ряда СМИ. Также это был жест в сторону рядовых граждан: «Я отряхиваю с себя наследие Ельцина, теперь я свободен, голосуйте за меня, за президента надежд»! Сигнал был понят и принят. Путин получил на выборах 14 марта 71% голосов, явка составила 64,3%. По Москве ситуация была примерно такой же — 68,7% голосов отдано за Путина при явке 59,1%.

В день голосования, когда штаб Путина праздновал победу, загорелся Манеж, что стало не самой лучшей приметой начала нового правления. К сожалению, действия Березовского своей цели достигли если не на все 100, то уж точно на 90%. Московская интеллигенция, и раньше относившаяся к Путину не слишком хорошо, вступала в новый период своего существования. Его можно охарактеризовать как «искусственно созданное и взаимно поддерживаемое чувство ненависти к существующему режиму»*. На выборы в Москве не пришло больше 40% избирателей, причем большая часть сделала это сознательно. Уровень поддержки Путина среди пришедших оказался стабильно высоким — 70%, но еще 30% также сознательно отказали ему в доверии. То есть, в столице уже к тому времени существовала питательная среда для того, чтобы можно было дальше канализировать недовольство существующим режимом в необходимом направлении. И авангардом, застрельщиками, которые не побоялись открыто продемонстрировать это чувство, оказались молодые поколения московской молодежи, так удачно подвернувшиеся под руку политикам.