Кто будет вести переговоры с карателем?

Политический обозреватель Александр Цыганов считает, что из Савченко не выйдет переговорщика, ибо на Донбассе слишком хорошо помнят о ней как о военной преступнице.

Поднимающая на политическом небосклоне Украины Надежда Савченко сделал сенсационное заявление. Она предложила себя в качестве участника прямых переговоров с главами ЛНР и ДНР Игорем Плотницким и Александром Захарченко. Причём это было сделано в весьма примечательной форме. «На той стороне Я готова позиционировать Захарченко и Плотницкого как депутатов от ДНР и ЛНР. Я как депутат готова с ними говорить», — заявила Савченко, осуждённая в России за участие в убийстве журналистов. Однако этому самоуверенному, если не наглому заявлению было предпослано важное замечание: «Я не хочу зачищать Донбасс. Надо учиться прощать». А в ответ на вопрос, что нужно сделать, «чтобы Донбасс вернулся», последовал такой ответ: «Выйти на прямую связь без Минских соглашений с ЛНР и ДНР, без третьей и четвертой стороны».

Что означают эти заявления? Что на деле предложила Савченко, и означают ли её слова что-нибудь вообще? На эти вопросы ответил информированный в соответствующей теме эксперт, политический обозреватель, бывший замминистра информации, печати и массовых коммуникаций Луганской Народной Республики Юрий Першиков:

— На последний вопрос ответ есть сразу: в принципе, она ничего серьёзного не сказала. И по нескольким причинам.
То, что она готова как-то там «позиционировать» глав самостоятельных, вполне сложившихся, сумевших отстоять себя республик, — уже смешно. То, что она депутат Верховной Рады Украины, не наделяет её авторитетом на Донбассе. А мы к тому же знаем, что в депутаты она попала «куклой», символически, и какой из неё получится самостоятельный политик надо ещё посмотреть. Хотя уже видно: никакой.
Во-вторых, это человек, который на Донбассе оставил по себе очень плохую память. Все помнят и понимают, что Савченко не была военнослужащей. Она была добровольцем. Причём она была добровольцем в карательном батальоне «Айдар», «прославившемся» (в кавычках) на Луганщине жуткими преступлениями. Там и убийства, и изнасилования, и похищения людей, и пытки. Там много всего, что не имеет срока давности, ибо что является военными преступлениями. Следовательно, она тоже каратель.

— Но её помиловал президент России…
— То, что она помилована президентом России, не извиняет того, что она творила на Луганщине. Луганск и Донецк — это всё же не Россия. В России принималось решение политическое, может быть, моральное. Но для Луганска и Донецка она олицетворяется с киевским режимом, который бомбит города и убивает мирных людей. Помилование президента России не снимало с неё этих обвинений, эти обвинения вполне доказаны. Она продолжает оставаться убийцей российских журналистов. Это человек является военным преступником. И отсюда первый вопрос: насколько морально, чтобы переговорщиком был человек, на котором лежат настолько тяжкие обвинения?

— Но в политике мораль не всегда соответствует целесообразности.
— Во всяком случае, сегодня Савченко не лучший спикер и не лучший переговорщик хотя бы потому, что на Донбассе её в качестве переговорщика просто не воспримут. Потому что сегодня в республике достаточно много людей знают, как Савченко себя вела здесь. Помять о её преступлениях ещё жива.
Я не могу говорить насчёт Захарченко, он глава другой республики; но не думаю, что глава ЛНР Игорь Плотницкий сможет пойти на переговоры с ней. Диспозиция ведь простая: Плотницкий — президент республики, Савченко — военная преступница. Помилованная, но от того не переставшая быть преступницей. Это просто неморально — вести с ней политические переговоры.

— Может ли она представлять кого-то важного, чтобы в реальной политике такие переговоры стали возможными?
— Сегодня все знают, что Савченко — это достаточно одиозная личность. Это раз. Всё, что говорит такая одиозная личность — по большому счёту, это просто сотрясание воздуха.
Второе. Сегодня Савченко — фигура медийная, а не политическая. Реального политического веса и влияния у неё нет. Это самое главное: она фигура не самостоятельная, а строго медийная. И поэтому надо сегодня все её заявления воспринимать не как отражение её собственные политические представления, а мысли тех людей, которые за ней стоят.
И вот тут начинается важное третье. Мы видим, что по возвращении на Украину с Савченко начали работать серьёзные политтехнологи. Не случайно практически все заметили, что она поменяла если не лексику, то уже тон в сравнении с тем, что был, когда она только вернулась.

— Её кто-то поднял?
— Именно! Дело в том, что Украина сегодня очень неоднородна. В ней есть и некая группа людей, прежде всего из олигархата, которые начинают искать некий третий путь. Это видно, как там прощупывается вариант некоей третьей силы, третьего решения, некоего нового конструктива для того, чтобы выйти из патовой ситуации, которая сложилась сегодня на Донбассе. То есть сегодня на Украине формируется некая сила, некое движение, которое своим спикером выбрало Савченко. И Савченко сегодня своим поведением и высказываниями транслирует пожелания этой группы людей. Она становится их голосом.
Более того, мне кажется, и многие факты говорят за то, что она сегодня ретранслирует и некие мессиджи, которые идут из-за пределов Украины. Она сегодня ретранслирует сигналы Госдепа США и посольства США. То, что она говорит, очень коррелирует с теми окриками из-за океана, которые раздаются в адрес Порошенко в последнее время.

— Это не противоречит с тем, что было сформулировано вначале — что Савченко негодный переговорщик для Донбасса, где её помнят как карателя?
— Нет, потому что она и не будет переговорщиком. Она сейчас транслировала идею. Теперь те, кто её для этого избрал, будут смотреть и считать реакцию. А переговоры будут идти уже между людьми, которые смогут без отвращения пожать друг другу руки.