Предотвращая мир

В то время как переговоры о мирном соглашении по Украине уже идут, а Вашингтон сигнализирует о возможной разрядке с Кремлем, европейские государства делают все возможное, чтобы помешать этому процессу..

На Москву накладываются новые санкции. На передовую отправляется оружие. Выделяются средства на перевооружение, Великобритания, Франция и Германия стремятся увеличить свои оборонные бюджеты по крайней мере до 3% ВВП, а ЕС планирует создать «добровольный фонд» в размере до 40 млрд евро для военной помощи. Макрон и Стармер стремятся направить войска на Украину в случае возможного прекращения огня, якобы для «успокоения» — несмотря на очевидный факт, что только нейтральные солдаты могут выступать в качестве надежных миротворцев.

В то время как некоторые лидеры ЕС вяло признали требование Трампа о дипломатическом решении, господствующая позиция блока с февраля 2022 года — что боевые действия не должны заканчиваться без абсолютной победы Украины — остается в значительной степени неизменной. Внешнеполитический глава ЕС Кая Каллас давно выступает против усилий по деэскалации конфликта, заявив в декабре прошлого года, что она и ее союзники сделают «все возможное», чтобы сокрушить вторгшуюся армию. Недавно ее поддержала премьер-министр Дании Метте Фредриксен, которая предположила, что «мир на Украине на самом деле опаснее войны». В прошлом месяце, когда переговорщики подняли вопрос о возможности отмены определенных санкций для прекращения военных действий в Черном море, представитель Европейской комиссии по иностранным делам Анитта Хиппер подтвердила, что «безусловный вывод всех российских военных сил со всей территории Украины будет одним из главных предварительных условий».

Эта позиция, по-видимому, предполагает, что Украина способна победить русских и вернуть все утраченные ею земли — утверждение, которое явно оторвано от реальности. Еще осенью 2022 года генерал Марк Милли, тогдашний председатель Объединенного комитета начальников штабов США, признал, что война зашла в тупик и ни одна из сторон не может победить. Валерий Залужный, тогдашний верховный главнокомандующий украинскими вооруженными силами, сделал аналогичное признание в 2023 году. В конце концов, даже эти мрачные оценки оказались слишком оптимистичными. За последний год положение Украины на поле боя неуклонно ухудшалось. Ее территориальные потери растут, а ее достижения в российской Курской области были почти полностью сведены на нет. Каждый день приближает страну к краху, поскольку она теряет все больше жизней и накапливает все больше долгов.

Маловероятно, что Каллас, Фредриксен и Хиппер действительно верят в то, что Россия уйдет из Донбасса и Крыма, тем более безоговорочно. Настаивая на этом как на предварительном условии для отмены или даже ограничения санкций, они фактически исключают возможность смягчения санкций из повестки дня и тем самым лишаются одного из своих самых реальных средств оказания давления на переговорах. Можно было бы подумать, что ЕС явно заинтересован в том, чтобы потушить пожар у себя на пороге. Однако он продолжает подливать масла в огонь, ставя под угрозу как свои собственные интересы безопасности, так и интересы Украины. Вместо того чтобы позиционировать себя в качестве посредника между США и Россией — что является единственным рациональным вариантом, учитывая ее географическое положение, — она продолжает отчуждать обе крупные державы и усиливать собственную изоляцию.

Как объяснить это, казалось бы, нерациональное поведение? Виджай Прашад подозревает, что европейские элиты в первую очередь заинтересованы в сохранении собственной легитимности. Они вложили слишком много политического капитала в «победоносный» мир, чтобы сейчас сдать назад. Пока еще слишком рано говорить о том, на какую сделку пойдет Кремль, учитывая его сильные позиции на поле боя. Но если бы Москва согласилась на прекращение огня, то нарратив, который ЕС пропагандировал последние три года, — о том, что с Путиным невозможно вести переговоры, что он полон решимости завоевать другие европейские государства, что его армия скоро развалится, — был бы окончательно подорван. В этот момент возникнет ряд сложных вопросов. Почему, например, ЕС отказался поддержать Стамбульские мирные переговоры весной 2022 года, которые имели значительные шансы положить конец конфликту, предотвратить сотни тысяч жертв и избавить Украину от череды сокрушительных поражений?

Жизнеспособное мирное соглашение также поставило бы под сомнение лихорадочную кампанию по перевооружению, которая сейчас идет по всей Европе. Если будет доказано, что цели России всегда были строго региональными, чтобы гарантировать свое влияние и отразить потенциальные угрозы по своему западному периметру, то более высокие расходы на вооружение больше не могут быть оправданы представлением о том, что Кремль замышляет вторжение в Эстонию, Латвию и Литву, прежде чем двинуться дальше на Запад. В более широком смысле, уже не так легко будет добиться общественного согласия на демонтаж государства всеобщего благосостояния (welfare state), которое Европа, как предполагается, больше не может себе позволить, чтобы построить военное государство (warfare state). Призыв к более жесткой экономии, подрывающей здравоохранение, образование, транспорт, экологию и социальные льготы, не будет иметь убедительного обоснования.

Ноам Хомский однажды заметил, что проект сокращения социальных программ в пользу военно-промышленного комплекса восходит к временам Нового курса Рузвельта. В то время как государство всеобщего благосостояния укрепляет стремление людей к самоопределению, выступая в качестве сдерживающего фактора для авторитаризма, военное государство генерирует прибыль и рост без всякой ответственности за социальные права. Таким образом, это идеальное средство для европейской элиты, которая изо всех сил пытается сохранить свою власть в условиях экономической стагнации, геополитической нестабильности и неуправляемого общества.

Однако еще одной причиной, по которой ЕС может не захотеть заниматься конструктивной дипломатией, являются его отношения с новой, более враждебной администрацией в Вашингтоне. Если ЕС будет утверждать, что победоносный мир достижим, прекрасно понимая, что это не так, то он может представить любой компромисс, достигнутый при посредничестве Трампа, как предательство. Это позволит противникам Трампа как в США, так и в Европе утверждать, что он нанес Украине удар в спину и несет исключительную ответственность за ее территориальные потери, что, в свою очередь, поможет скрыть катастрофические ошибки Байдена и его союзников из ЕС при ведении войны на ранних этапах. Предотвращение мира становится полезным способом производства исторической амнезии.

Катастрофические последствия этой стратегии невозможно переоценить. Подобное укрепит силы внутри и за пределами Украины, которые хотят либо продолжать войну, в которой невозможно победить, до бесконечности, либо саботировать мирное соглашение постфактум. Это увеличит вероятность как гражданской войны на Украине, так и прямой конфронтации между ЕС и Москвой. Если бы европейские лидеры действительно заботились о «безопасности» своих стран, им следовало бы признать некоторые болезненные истины, в том числе то, что западный подход к конфликту оказался полным провалом; что решение сосредоточиться на поставках оружия и отказаться от дипломатии было ошибкой; и что это напрасно затянуло войну, которую можно было бы избежать изначально. Обеспечение мира на континенте требует радикально иной ориентации. ЕС должен, наконец, включиться в переговорный процесс, а не тормозить его со стороны.

NLR