Враги путина. Семь смертных грехов

Илларионов. Лень

Бывший советник президента Андрей Илларионов считается одним из самых яростных противников действующей власти и лично главы государства. Они в глазах Илларионова повинны в подавлении гражданских свобод: «… В первые годы президентства Путина было проведено немало разумных решений в области экономики, в области экономической политики… Но одновременно с этим началось <…> запланированное уничтожение институтов современного государства… Начиная с 2003 года я не могу назвать ни одного решения государственных властей, которые можно интерпретировать в качестве действий, направленных на интересы, в целом, страны…»[253]. «Новая модель российского государственного устройства в основном создана. Это силовая модель. Основная ее черта — применение насилия, не ограниченное какими бы то ни было рамками: законом, традицией, моралью. Это силовая политика. Это силовое предпринимательство. Это силовая юриспруденция. Это силовая внешняя политика…»[254], — так считает Илларионов. Чтобы понять причину такой яростной критики, давайте подробнее рассмотрим персону самого критика.

Отпетый либерал
Несмотря на то, что список выдвигаемых претензий является традиционным для либерального движения в России, Андрея Илларионова нельзя назвать типичным его представителем.

Андрей Николаевич запомнился благодаря двум, казалось бы, не совместимым вещам — страстной любви к отдыху и эмоциональным нападкам на правительство. Неистощимый борец с кабинетом министров уклонялся таким образом от работы — критика всегда пользуется популярностью там, где мало дела. А уж Илларионов находить виновных умел, не важно за что…

Особенно от бывшего советника натерпелся Анатолий Чубайс за реформу возглавляемой им отрасли. Пылкая ненависть Илларионова к электрику стала притчей во языцех. А инвесторы рвали на себе волосы, видя как после заявлений чиновника вздрагивали курсы акций РАО ЕЭС.

Гайдар получил свою порцию негатива за «недостаточно жесткую» денежную политику, поэтому при нем, считает Илларионов, не было никакой «шоковой терапии», а «выбор, сделанный весной 1992 года, оказался выбором в пользу социализма»[255]. Правда, народ вряд ли бы согласился с такой оценкой политики Гайдара — с его имением связывают появление гиперинфляции, вызвавшей утрату сбережений советского времени, находившихся на сберкнижках, и огромные долги по зарплате.

Ходорковский, напротив, получал всяческую защиту, а вот государственные компании «Газпром» и «Роснефть» и вовсе удостоились от бывшего советника неприглядного ярлыка «наперсточники». В чьих интересах бывший советник обваливал котировки акций крупных компаний, догадаться несложно, учитывая его любовь к ЮКОСу. Естественно, регулярно страдал и экономический блок кабинета министров.

От обличительных речей Илларионова на «теле правительства» не осталось живого места. Он разогнался настолько, что оставалось разве что назвать всю российскую власть сборищем негодяев и проходимцев. Но на этот шаг Илларионов решился только на закате своей карьеры, ведь в противном случае он лишался бы такого удобного места — не связанный никакой ответственностью Андрей Николаевич мог даже не утруждать себя подробной аргументацией. Покритиковал общими фразами и все — рабочий день закончен.

Есть факты, позволяющие утверждать — мотивы такого поведения появились в то время, когда Илларионов еще не пришел в коридоры власти.

Работа — не волк…
17-летний Андрюша начал свою карьеру почтальоном, а продолжил в парке культуры и отдыха «Дубки», что, вероятно, и оказало влияние на формирование его личности. За Илларионовым закрепился образ человека, искренне любящего «культурно» отдохнуть. И эту любовь он не менял ни на что, благодаря чему в его трудовой книжке появилась запись об увольнении за прогулы. В 1994 году премьер-министр Виктор Черномырдин отправил Илларионова в отставку с поста своего советника за отсутствие на работе в течение трех дней. Это время Андрей Николаевич провел в Великобритании, читая лекции, о чем не соизволил поставить своего шефа в известность[256]. Вероятно, Илларионов решил ненадолго «забыть» о своих непосредственных обязанностях ради «левого» заработка.

Впоследствии такое поведение стало типичным — во время работы в Кремле он «изнурительно» трудился на благо России, только — за рубежом. За период с 2003 по 2006 годы Илларионов провел вдали от родины аж 380 дней! Один денек критикует министров, потом второй день болеет за отечественную экономику где-нибудь за океаном.

«В Нью-Йорке, Париже и Лондоне я уже ориентируюсь с закрытыми глазами», — хвалился Андрей Николаевич коллегам, собираясь в очередную командировку[257]. Но вот что примечательно: на конференции за рубеж его за редким исключением никто не звал. Однако Илларионов не сдавался, он упорно напоминал организаторам о своей персоне, выбивал приглашение и — мчался оформлять служебную командировку. Так Андрей Николаевич и занимался «левой» подработкой, летая с лекциями то туда, то сюда на деньги российских налогоплательщиков.

Его любовь к загранице настолько сильна, что Илларионов, как утверждается в многочисленных публикациях прессы, даже женился на гражданке США.

Кто его избранница — большой секрет. Ни в одной из биографий Илларионова даже имя ее не упомянуто. И лишь однажды промелькнула информация, что супруга бывшего советника работает в московском представительстве инвестиционного банка «Brunswick UBS Warburg». А некоторые злословят, что она — дочь замдиректора ЦРУ.

Советник в шоколаде
В гайдаровский кабинет Илларионов пришел как типичный «завлаб», бесконечно далекий от реалий отечественного производства. И ближе к этим реалиям становиться не хотел. Как говорят его коллеги по Рабочему центру экономических реформ при правительстве РФ, первый заместитель начальника Андрей Николаевич с головой ушел в «работу с документами», больше ни к чему интереса не проявляя. Единственное, чем запомнился зам как последовательный бюрократ, было исправное предъявление к оплате в бухгалтерию РЦЭР счетов за дорогую гостиницу в центре Москвы, куда они с женой не забывали включать стоимость услуг прачечной и чуть ли не ресторана[258]. Скряжность собственной натуры всегда умело сочеталась в этом человеке с необычайной широтой его общественных взглядов, которую он демонстрировал, работая сначала советником в правительстве, а потом и в Кремле.

Ярый либерал доказывал — все само собой рассосется, экономические проблемы будут решены, как только наступит абсолютная свобода, а государство, напротив, вообще не должно ни во что вмешиваться — это только тормозит прогресс в жизни людей. Как пример «свободы»[259] Илларионов впоследствии приводил 90-е годы, хотя народу они запомнились как время шантажа, развязанного против власти олигархами, всеобщего обнищания и торжества криминалитета.

За годы подвизания на официальных постах Илларионов приобрел репутацию человека, демонстративно избегающего ответственности. На работе Андрей Николаевич вел себя довольно странно — не упускал возможности пренебречь своими прямыми обязанностями, ругал всех, кто попадался под руку, и вообще всячески подчеркивал свое постоянное недовольство. Знай себе, критикуй других — дело не хитрое. И Андрей Николаевич полностью посвящал себя этому, попутно приобретя репутацию скандалиста.

Заметим, что во время работы советником президента Илларионов определял свои задачи следующим образом: «Моя бюрократическая обязанность отстаивать точку зрения, высказанную главой государства, или уходить в отставку». Правда, «отстаивал» своеобразно. Стоило Путину публично высказаться, как появлялось совершенно противоположное высказывание советника. Особенно запомнилась журналистам реплика Илларионова в ответ на утверждение Путина, что Россия — огромная мощная держава с прекрасным будущим. «Мы слабая, бедная страна и уже не великая держава», — огорошил всех Илларионов. Даже странно, что он вообще делал в команде президента, постоянно выступая в роли пятой колонны[260].

Наблюдатели сходились во мнении, что Илларионов ни на что не влиял, и, похоже, влиять не хотел, роль арлекина его вполне устраивала. Об этом красноречиво говорит его интервью в «Новой газете», состоявшееся уже после отставки:

«„НГ“ — Обратимся к нашей ситуации. Есть руководители страны, которые утверждают: у нас все идет замечательно, мы развиваемся поступательно, семимильными шагами идем вперед, все будет хорошо. Есть Андрей Николаевич Илларионов, который говорит, что все это плохо кончится. В конце концов, это плохо кончается. Но я не готов считать успех аналитика Андрея Николаевича Илларионова своим и всех остальных граждан Российской Федерации успехом.

А.И. — По этому поводу однажды у меня был разговор с моим бывшим работодателем. После того как он мне сказал нечто похожее на то, что говорите сейчас вы, я ответил примерно следующим образом: знаете что, я выигрываю в любом случае. Лично я»[261].

Этим все сказано. Не важно как оценивалась работа Илларионова, главное — он все же имел возможность летать на бюджетные деньги с лекциями по зарубежным странам, критиковать министров и получать зарплату.

Бедному Андрюше не дали мигалку
Подобное отношение Илларионова к работе не могло не отразиться на его зарплате. Советник сам жаловался журналистам: «Моя зарплата существенно ниже аналогичных зарплат в любом частном институте, существенно ниже зарплат в любой аналитической структуре. Разница просто на порядок»[262]. Андрей Николаевич тосковал по временам работы в Институте экономического анализа — тогда он предсказал дефолт 1998-го года и, конечно, крупный куш, доставшийся в то время с легкостью, не давал ему покоя. Илларионов без устали повторял, что рубль неминуемо «рухнет», но это очень хорошо, поскольку его курс неоправданно завышен и должен быть приведен в «адекватное состояние». Правда, установившийся после 17 августа курс рубля большая часть населения встретила как проклятие: малый и средний бизнес разорялся, накопления были потеряны.

«Коммерсант» в 2001 году назвал Илларионова самым низкооплачиваемым среди высокопоставленных российских чиновников — его официальная зарплата составляла всего 4,7 тысячи рублей. Обделили Андрея Николаевича и мигалкой — советникам мигалки не положены, приходилось стоять в пробках.

Впрочем, поведение нетрудолюбивого чиновника объясняется не только низкой зарплатой. Илларионов любит быть в центре внимания, даже если это центр публичного скандала, постоянно эпатирует окружающих и охотно «подставляется» под самые жесткие выпады со стороны оппонентов, чтобы ответить им не менее жестко.

Из-за большой любви Андрея Николаевича к театрализованным представлениям, которые регулярно устраивались им в правительстве, он получил от большинства наблюдателей ярлык «придворного шута», а вовсе не «ученого советника». Чего стоит одна из его рекомендаций министрам: «Разумная экономическая политика — это лучшая экономическая политика, которую может проводить правительство»? Этим в своих прогнозах и рекомендациях «трудолюбивый» Илларионов ограничился.

Шут гороховый
Действительно, его высказывания больше подходили бы шуту. Он много раз демонстрировал «самостоятельность» и «бескомпромиссность», комментируя самые важные экономические материи современного российского государства от таких общих, как деятельность правительства по обузданию инфляции, до таких условно частных, как дело «Юкоса»[263]. После ареста Ходорковского в октябре 2003 года советник заявил, что «эскалация ситуации может привести к чудовищным последствиям для страны». Два месяца спустя на экономическом форуме в Давосе он предупредил, что от преследований в России не застрахован ни один крупный бизнесмен[264]. Правда, отсутствие, по его мнению, вины Ходорковского Илларионов аргументировал для президентского советника несколько странно: «Ходорковский взял то, что люди, находившиеся у власти, ему дали — и если он получил это за ничтожную долю от настоящей цены, не его в том вина»[265]. Говоря о нефтяной империи Ходорковского в интервью «Financial Times», Илларионов назвал дело против компании «ящиком Пандоры», а объединение «Газпрома» и «Роснефти» — «аферой года». Все эти его прогнозы провалились — усилия сторонников Ходорковского представить олигарха невинной жертвой оказались тщетными, дело никак не повлияло на отношение к России, а налоги крупный капитал стал платить исправнее. Советник ошибся и в своем прогнозе относительно «Газпрома» и «Роснефти» — объединение компаний не состоялось.

В других случаях он вел себя также нарочито вызывающе, прячась за маской арлекина. Например, когда Госдума впервые объявила о проведении налоговой амнистии, Илларионов в традиционной для него манере заявил, что «без амнистии можно и обойтись»[266]. Утверждал, что без возвращения капитала из-за рубежа никак не выжить, потом брал свои слова обратно и заявлял иностранной прессе — инвесторам не стоит вкладывать деньги в Россию: «… Определенно — нет. Не стоит сейчас этого делать»[267]. А затем снимал грим, колпак и успокаивал всех, что, мол, просто дразнился: «Ни один серьезный инвестор не принимает решения, базируясь на мнении советника президента»[268].

Все до лампочки
На родине крупный капитал был шокирован его яростной борьбой со всеми начинаниями «главного электрика» страны Анатолия Чубайса. Андрей Николаевич решил, что у придворного арлекина должен быть заклятый враг, и ринулся в атаку, высоко подняв лозунг ельцинских времен «во всем виноват Чубайс». Причиной борьбы стал план реструктуризации РАО ЕЭС. Конфликт очень быстро приобрел острую форму. В ноябре 2002 года на проходившем в США Гарвардском симпозиуме по инвестициям в Россию Илларионов и зампред правления РАО ЕЭС Сергей Дубинин вступили в публичную полемику. Советник сыпал цифрами, показывающими снижение производительности и эффективности РАО. По словам присутствовавшего на форуме директора компании «Ренессанс-Капитал» Хартмута Якоба, находившиеся в зале американские предприниматели были в шоке[269]. По сути, Илларионов убеждал иностранных инвесторов в нецелесообразности осуществления капиталовложений в российскую электроэнергетику. Напоследок Илларионов назвал Дубинина профессиональным лжецом: «Эти люди лгут властям, лгут инвесторам. Нельзя построить эффективную компанию и новую страну на лжи». В свою очередь Дубинин также обвинил Илларионова во лжи: «Как можно говорить то, что он говорил, я не понимаю. Зачем врать? Очень трудно с такими людьми разговаривать нормальным тоном — все время чувствуешь себя дерьма поевши»[270].

А вот как описывает одно из «представлений» Илларионова в правительстве по поводу энергетической реформы газета «Коммерсант»: «Идиллический ход заседания правительства неожиданно прервал Андрей Илларионов… «С марта этого года капитализация РАО ЕЭС упала с $10 млрд до $4 млрд». Анатолий Чубайс сильно покраснел. Господин Илларионов наступал: «Основной вклад в это внесла программа реструктуризации РАО ЕЭС по Чубайсу». Сеанс разоблачения на этом не закончился. «Огромные куски госсобственности будут переданы непонятно кому по бросовым ценам,- заявил Андрей Илларионов… Алексей Кудрин скривился, но ничего не сказал. За него высказался премьер: „Я верю своим министрам“. На этом дискуссия… закончилась. Правительство все-таки одобрило концепцию реформы РАО ЕЭС в целом, но отправило ее на месячную доработку. Андрей Илларионов мог бы этим вполне удовлетвориться… но не остановился на достигнутом. В перерыве заседания он подошел к Алексею Кудрину: „Вы сделали огромную ошибку, которая полностью останется на вашей совести!“ Вице-премьер ничего не ответил и заспешил к своему кабинету. Советник президента гордо смотрел на окружающих. Он был уверен, что все услышали его слова. И заспешил вон из Белого дома»[271]. История закончилась реформой отрасли, но не закончилась «работа» Илларионова. На следующий день он опять явился в Белый дом, где разгромил подготовленные Германом Грефом и Михаилом Касьяновым документы о погашении долга перед Германией акциями российских предприятий, — хотя к этим документам «безнравственный» Анатолий Чубайс не имел решительно никакого отношения. Днем позже советник, не ограничившись полемикой все с тем же Чубайсом, строго обличил телеобозревателя Николая Сванидзе, сурово указав ему, что, прекращая теледискуссию в соответствии с временными рамками вещательной сетки, тот «играет в очень опасную игру»[272]. Постепенно Андрей Николаевич стал громить всех вокруг, под раздачу попадали даже близкие ему по духу политики.

Нет никакого кризиса
Надо же было как-то оправдывать свое присутствие во власти — ведь Илларионов, как сам признавался, ни на что не влиял. Эпатаж для него стал основной формой общения с окружающими, в том числе с потенциальными сторонниками. Так, решив принять участие в дискуссии о кризисе либерализма в России[273], Илларионов заявил, что никакого кризиса нет, потому что нет либерализма, а СПС и «Яблоко» — «не либеральные, а социалистические партии»[274]. Не является либеральной, добавил он, и экономическая политика, которую проводит администрация Буша-младшего, а мировым лидером по индексу экономической свободы является Гонконг. Его, видимо, России и надо догонять, а вовсе не Америку. Оппоненты ответили ему не менее язвительно. Борис Немцов заметил, что «есть ваххабизм — радикальное движение ислама, а есть Илларионов — радикальное движение либеральной мысли»[275].

Все настолько устали от поведения советника, что новость о его отставке вызвала восторженные комментарии. Дмитрий Бадовский из НИИ социальных систем заявил, что Илларионов «давно на отставку напрашивался, но его никак не отправляли». Виктор Черномырдин не сдержался: «Зря его так долго держали в Кремле <…> Я всегда удивлялся, сколько же в нем злобы, сколько негатива…»[276]. А Михаил Делягин охарактеризовал его так: «Действительно, предельно отмороженный либерал. У меня большие сомнения в его профессиональной компетентности, потому что одна из его рекомендаций звучала как призыв к „отмене естественных монополий“[277]. Как говорят вхожие в кабинеты РАО ЕЭС, Анатолий Чубайс на радостях даже выпил водочки, узнав об отставке Илларионова.

Запашок свободы
Сам Андрей Николаевич заявил, что в политику не пойдет. Однако через некоторое время нарушил обещание и вступил в ряды „Другой России“, вероятно, рассудив, что на деньги западных спонсоров оттачивать мастерство „шута горохового“ гораздо легче, чем на зарплате кремлевского чиновника. Илларионов обвинил власти в подавлении гражданских свобод, вмешательстве в дела бизнеса и падении экономики. В среде другороссов — неестественного союза либералов и радикалов — ему почудился запах свободы. Только это был не запах, а душок, но Андрея Николаевича он все равно устроил. Бывший советник стал открещиваться от всего, что связывало его с предыдущей работой: „До тех пор пока была возможность что-то делать, возможность говорить, я считал важным оставаться. Сейчас ситуация изменилась… Я на работу в такое государство не поступал, присягу корпоративному государству не давал“[278].

Присяга иностранному капиталу пришлась ему больше по душе — ответственности еще меньше, а денег на всех хватит. Впоследствии Андрей Николаевич своими действиями подтвердил, что легко меняет свою позицию в зависимости конъюнктуры.

В мае 2006-го Илларионов еще говорил, что не может желать исключения России из G8 в принципе: „Во-первых, как российский гражданин. Россия — моя страна, и я хотел бы, чтобы она оставалась в клубе великих свободных и демократических держав мира. Во-вторых, как человек, имевший непосредственное отношение к превращению России в полномасштабного члена этого клуба в 2000 — 2003 гг., — как я могу убивать собственное дитя?“[279] А уже через месяц накануне саммита „большой восьмерки“ в Санкт-Петербурге он выступил с гневной обличительной статьей: „Саммит „восьмерки“ в Петербурге не может восприниматься иначе как одобрение последовательного подрыва российскими властями базовых принципов современной цивилизации… как триумф сегодняшних диктаторов и приглашение будущим тиранам“[280]. „Восьмерки“ как клуба развитых демократических государств больше нет», — констатировал бывший советник. В интервью «Financial Times» он сказал, что в России воцарилась «атмосфера страха»[281].

Он и раньше заботился больше о Западе, чем о России. Даже, когда Илларионов предлагал идею создания Стабилизационного фонда, он планировал отдавать все деньги на покрытие внешних долгов, а не заставлять их работать в экономике, принося прибыль[282]. Страна может и подождать.

За такой фанатизм Запад платил взаимностью. Поговаривают, что американские экспортеры «оранжевых революций» положили глаз на разговорчивого Илларионова. И решили усилить им Михаила Касьянова — «демократического» кандидата на предстоящих президентских выборах. Только вот кому из них доверить почетное поручение — «отравиться» диоксином — еще не решили[283]. А когда Андрей Илларионов ушел с поста советника президента, ему как специалисту по России любезно предложили должность в вашингтонском Институте Катона.

Отомщу за мигалку
После отставки Андрей Николаевич взял совмещенку и подрядился на работу у другороссов. Илларионов и раньше не жаловал власть, а на службе у Каспарова и западных спонсоров вообще скатился в радикализм. В своем докладе «Предчувствие катастрофы» бывший советник перечислил якобы приобретенные Россией за последние годы заболевания:

« — усугубление девиантного поведения;
— синдром восхищения Великим Лидером (непреодолимая страсть благодарить Великого Лидера за все происходящее под солнцем и луной);
— гипертрофия специальных органов;
— изоляционизм;
— агрессивно-маниакальный синдром;
— кастинг российских граждан;
— шизофрения (ухудшение восприятия действительности и усиление социальной дисфункции)»[284].

Доказывал Илларионов свой анализ ситуации в свойственной ему шутовской манере — на основе распределения… мигалок. «Выводы Илларионова, как и следовало ожидать, оказались неутешительными. По его мнению, в 2003 году Российская Федерация превратилась в Российскую Корпорацию с распределением „реальной политической и бюрократической власти“ в пользу силовых министерств. Последнее заявление Илларионов снабдил убедительным доказательством — диаграммой под названием „Гипертрофия специальных сигналов“. В развитых странах, поделился опытом эксперт, преимущество при распределении мигалок отдается таким министерствам, как МИД и Минфин. Однако в России доминируют силовые ведомства» — пишет «Независимая газета»[285].

Илларионов также заявил, что все беды в государстве от того, что люди ощущают недостаточно свободы. Бывший советник даже поставил Россию ниже Руанды: «… По многим показателям Руанда находится в мировом списке выше, чем сегодняшняя Россия»[286].

Илларионову лень было объяснять, чем конкретно более «свободная», по его мнению, Руанда лучше России. Вероятно, Андрею Николаевичу больше по душе государство, которое населяют племена, постоянно воюющие между собой, власть переходит от одной экстремистской группировки к другой, убивают президентов и премьеров, а динамика убийств в пять раз превышает скорость убийств в немецких концлагерях в годы Второй мировой войны (именно так было в 1994 году, когда всего за 100 дней число убитых в Руанде превысило 800 тысяч человек[287]). Поистине такая страна более свободна — можно взять в руки автомат и пойти стрелять направо и налево. А то, что население при этом сокращается — не беда. В такой стране советнику работать легко и удобно — проблемы решаются сами собой по мере убытия жителей.

Удача подвернулась
Но сравнить Россию с Руандой Илларионову показалось мало. Решив отыграться за увольнение из правительства, критику со стороны министров и несправедливое распределение мигалок, Андрей Николаевич привел еще более грозную метафору — провел параллель между современной Россией и нацистской Германией. Объясняя журналистам свои новые обязанности в качестве сотрудника вашингтонского Института Катона, куда бывший советник «положил» трудовую книжку после отставки, он пояснил, что будет работать по России: «Все мои курсовые и дипломная работа в институте были посвящены нацистской Германии, ее становлению, ее экономике. Я этим занимался профессионально, и сейчас уместно вспомнить то, что делал двадцать пять лет назад»[288]. Надо думать, что такое могли выдумать за океаном, а Илларионов просто по лени не захотел развивать мысль новых боссов и выдал журналистам заготовку.

Подобных заготовок у Андрея Николаевича — пруд пруди, одна другой омерзительнее. Он даже умудрился обвинить власти в смерти первого президента России Бориса Ельцина, поплясав в своем шутовском наряде на костях покойного. Узнав о кончине первого президента РФ, бывший советник написал:

«Ельцин был диссидентом. Диссидентство — это особенность свободного человека… Ельцин любил власть, ценил власть, цеплялся за власть. Трудно представить кого-то еще, кто бы так боролся за власть, за ее удержание… Главное решение своей жизни Борис Ельцин принял сам. Его сердце не выдержало боли за нынешнюю Россию.
И он ушел.
В знак протеста.
В знак несогласия…»[289]

Впрочем, в ту скорбную дату другороссовская оппозиция дружно накинулась на власть, гневно потрясая кулаками в воздухе. Складывалось такое впечатление, что будь их воля, они бы выкопали тело Ельцина и долго возили бы вокруг Кремля, читая на распев мантры про разрушаемые гражданские свободы. Хотя сам Ельцин ни разу не обвинил «режим» в наступлении на демократические ценности.

Россия должна быть компактной
Закончив ставить диагноз, Илларионов взялся выписывать рецепты. К уже имеющимся — исключение из «большой восьмерки» — добавились новые. Андрей Николаевич в качестве нового нацпроекта предложил «компактное и ответственное государство». А в интервью «Новой газете» прямо назвал сохранение территорий России фетишем, который «присутствует у многих граждан страны»[290]. Ну, не нравится Илларионову большая страна — работать надо много. А чем меньше страна — тем меньше обязанностей.

Впрочем, тема сепаратизма и раньше присутствовала в идеологии Илларионова. Вот что писали «Московские новости» в 1999 году: «Илларионов убежден, что нет ни одного сколько-нибудь рационального аргумента за то, чтобы держать Чечню в составе России. Это нецелесообразно стратегически: «В XIX веке имелись какие-то стратегические соображения, потому что тогда в составе России находились православные Грузия и Армения, необходимо было обеспечивать каким-то образом стратегические контакты-либо через Дербент, либо по Черноморскому побережью Кавказа. Сегодня этой необходимости нет. Там существуют независимые государства». Это нецелесообразно политически и экономически: «Чечня — это дыра для российского бюджета. Она ни разу не заплатила ни одного налога в российский бюджет. Ни разу не посылала своих депутатов в российский парламент, не избирала российского президента…»[291].

Другие «товарищи» Илларионова высказались более конкретно. Например, лидер нацболов и по совместительству другоросс Лимонов прямо сказал: «Да, я за отделение Чечни, безусловно»[292]. Ради easy money с Запада и землей поторговать не жалко.

Антисоветник
На основе «глубокого анализа» надышавшийся западной «свободой» бывший советник выдал еще один рецепт — перед новыми «друзьями» он в своей манере стал теоретизировать о необходимости применения насилия: «Пока государство будет управляться корпорацией сотрудников спецслужб, общество будет искать способ применения необходимого насилия для изменения строя. И общество борется теми методами, которые имеются»[293]. Ведь за обещания, данные на выборах, приходится отвечать, а маленькая революция — наилучший способ снять всю ответственность, кто его разберет, что там было обещано…

Но Андрей Николаевич пошел еще дальше: зачем вообще участвовать в выборах? Самым «смелым» и, возможно, последним его советом стало предложение сформировать силами оппозиции альтернативные органы власти. Вот что пишут об этом СМИ: «Бывший советник по экономическим вопросам президента России, ныне занимающий должность старшего научного сотрудника Института Катона в Вашингтоне, Андрей Илларионов предложил участникам конференции „Другой России“ не участвовать ни в президентских, ни в парламентских выборах.

По словам Илларионова, участие оппозиционеров в выборах, которые организует российская власть, не имеет смысла. Он заявил, что „Другой России“ следует создать параллельный парламент. „Весь этот год „Другая Россия“ была протопарламентом, теперь настала пора стать парламентом“, — сказал Андрей Илларионов.

По его мнению, вообще стоит провести „Другие выборы“ на всех уровнях, на которых должны будут определиться и другой парламент и другой президент, существующие параллельно нынешней российской власти»[294].

Ну, как же обойтись без альтернативного президента и альтернативного парламента? Без этого Андрею Николаевичу никак нельзя, он ведь должен советовать и критиковать. Работать-то лень, тем более и прогнозы не сбываются: ЮКОС не стал «ящиком Пандоры», Россия никак не желает становиться Руандой, все заявления о разрушении российской экономики делаются впустую и какие-либо катаклизмы в обозримом будущем тоже не предвидятся. А такая разношерстная публика как другороссы, как раз нуждается в активном критике «режима», почему бы не предложить свои услуги им? Да и место в будущих альтернативных органах обеспечено — альтернативного советника. И если фраера из известной поговорки сгубила жадность, то Илларионова сгубила лень. Лень было делать прогнозы, лень было работать в России, а не разъезжать с лекциями за рубежом, только не лень критиковать правительство и президента… Думается, что со временем Андрей Николаевич возьмется и за своих новых коллег, благо представителей «Другой России» критиковать есть за что, поводов хватает, даже стараться не нужно, а значит, и работы меньше. Взять хотя бы призывы к люстрации или революции, неоднократно озвученные Лимоновым и Каспаровым. Этого достаточно, чтобы расценить их действия как нарушение норм УК РФ, к примеру, главы «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства», ряд статей которой предусматривают наказание на срок до 20 лет. Да и сам Андрей Николаевич с предложениями об альтернативных органах власти не далеко ушел от своих новых коллег. Если раньше его считали «белой вороной», то теперь амплуа шута поменялось на роль «гуру» для отрабатывающих иностранные политические заказы ненавистников российской власти. Таким он и войдет в историю.

На этом завершается рассмотрение жизненного пути человека, которого коллеги всегда считали «пятой колонной» в коридорах власти. Шумный, крикливый артист, арлекин — все это оказалось маской, скрывающей человеческий порок — лень. Именно он сделал Илларионова врагом Путина. Опять же порок сильнейшим образом повлиял на мировоззрение бывшего советника, привел его к опасной игре на стороне радикальной оппозиции. Илларионов не мог не оценить риски, но все же с головой окунулся в омут той среды, где за доллары продаются не то что услуги начинающих политиков — продаются человеческие души…