Общая теория долголетия и смерти

Медицинские расходы в последний год жизни человека примерно равны его медицинским расходам в течение всей остальной жизни. Та же картина наблюдается и в отношении автомобилей.

Когда ваш автомобиль постоянно находится в мастерской, ломаясь все чаще и требуя один за другим ремонта, это значит, что он приближается к моменту, когда окажется на свалке.

Тот факт, что эта череда накапливающихся поломок происходит как с людьми, так и с машинами, показывает, что этот процесс более общий, чем биологическая жизнь и смерть.

Одним из следствий является то, что смерть — это не просто медицинская проблема. Причиной смерти традиционно считается какая-то конкретная болезнь или травма. Но вывод о том, что после победы над основными болезнями и опасностями люди будут жить намного дольше, неверен. Долголетие невозможно обеспечить только за счет лечения болезней.

Посмотрите на основные причины смерти в истории. У доисторических людей продолжительность жизни взрослого человека составляла около 30 лет, если они выживали в детстве. Эпидемии, такие как холера, стали основными причинами смерти, когда население росло за счет интенсивного сельского хозяйства, и тем более в городских районах, то есть когда они становились более плотно заселенными и географически связанными. Меры здравоохранения увеличили продолжительность жизни, что позволило людям умирать уже от таких болезней, как туберкулез и пневмония. Гигиена, медицина, вакцины, диета и физические упражнения позволили людям ХХ века в богатых обществах доживать до 60 и 70 лет. Эти достижения позволили людям прожить достаточно долго, так что они чаще всего умирают от болезней сердца, рака и все чаще, когда они доживают до 90 лет, от деменции.

Прогресс в области здравоохранения и медицины увеличил продолжительность жизни, позволяя людям жить дольше, пока их тела разрушаются, подобно их автомобилям.

Модель поломок, увеличивающаяся с возрастом, универсальна и применима ко всем материальным объектам. Это основной принцип геологии. Старые горные хребты ниже и менее изрезаны, теряя высоту и форму за миллионы лет. Новые горные хребты и береговые линии образуются в результате относительно внезапных тектонических сдвигов; после чего движение ветра и воды, а также химические реакции, активность растений и разложение вырезают из них фрагменты на пути к тому, чтобы превратить их в равнины и впадины.

Будда, умерший около 560 г. до н. э. в возрасте 80 лет, якобы сказал: мое тело разваливается, как старая телега. Свидетельства о смерти в нашем бюрократическом мире регистрируются по конкретной причине, но для большинства смертей это сопутствующие заболевания. Даже когда мы говорим «рак», это просто отодвигает проблему дальше в причинно-следственной цепочке: почему этот человек заболел такой разновидностью рака именно тогда? Базовый процесс заключается в том, что вещи разваливаются, и чем они старше, тем больше появляется способов развалиться.

Теория систем позволяет нам больше узнать о закономерности того, когда вещи разваливаются. Чем больше движущихся частей, тем больше внутренних и внешних связей, тем больше возможностей для локальных поломок. И чем сложнее объект, тем больше вероятность того, что локальные сбои будут взаимодействовать с другими сбоями, что приведет к цепи сбоев по всей системе.

В книге Чарльза Перроу «Обычные аварии» показано, что катастрофы возникают в результате сочетания мелких аварий, каждая из которых случайна, а также случайно происходят в одно и то же время. Например, в 1979 году на атомной электростанции Три-Майл-Айленд произошла утечка радиации, и она едва не расплавилась. Технологическая схема станции очень сложна для описания, что указывает на основной компонент проблемы. В одной камере урановое ядро охлаждалось водой под высоким давлением; во второй камере пар, отфильтрованный от радиации, использовался для запуска электрогенераторов. В тот день произошло четыре различных сбоя: неисправный индикатор влажности послала ложный сигнал; клапан расхода воды засорился; операторы станции решили закрыть предохранительный клапан, но он сломался, а приборы указывали на то, что он был закрыт, хотя это было не так. В результате операторы — глядя на огромную панель управления, где мигали лампочки, звучали сигналы тревоги и звонили телефоны — изначально думали, что опасность заключается в падении давления и температуры, когда происходило ровно обратное. Вскоре они поняли, что некоторые циферблаты или элементы управления не работают, но какие именно? Сложность системы в сочетании с совпадением небольших сбоев сделала ситуацию непонятной для операторов. Другие сбои и поломки множились по мере перегрева реактора; позднейшие исследования так и не выявило единую причину того, что вызвало все проблемы.

Два основных показателя влияют на вероятность последовательных сбоев. Во-первых: уровень сложности системы. Подобное становится особенно опасным, когда объединяются две сложные компьютерные системы; например, когда две авиакомпании объединяют свои диспетчерские системы. Или когда высококомпьютеризированная система оборудования многократно обновляется в течение нескольких десятилетий разработки. Самолет ВВС США F-35 был разработан для выполнения всех видов боевых задач, ранее выполнявшихся разными самолетами, и для автоматизации всего, что могли делать пилоты. Кроме того, архитектура компьютеров в этот период неоднократно менялась, так что разные поколения взаимодействовали непредсказуемым образом. Это стало порочным кругом, с многочисленными сбоями в испытаниях, которые затягивали процесс и порождали еще больше несоответствий.

И наоборот, чем проще сущность, тем она долговечнее. Автомобиль «Форд» модели «T» славился своей простотой и долговечностью. Автомат Калашникова был разработан, чтобы был максимально простым и с наименьшим количеством деталей. Его сконструировали в 1947 году, он продолжает широко использоваться более 70 лет спустя.

Второе измерение — это степень физической близости различных систем друг к другу. Перроу приводит пример пассажирского самолета, в котором на кухне возник небольшой пожар. Это локальная проблема, с которой легко справиться; но она становится серьезной, если в соседних панелях есть проводка к другим электрическим системам — проблема, которая возрастает, когда много вещей втиснуто в ограниченное пространство. Объем стесненного пространства зависит от взаимодействия движущихся частей. Когда через узкие прямые проходит большое количество больших кораблей — особенно больших военных кораблей, нефтяных танкеров или контейнеровозов — их огромная инерция позволяет им менять курс очень медленно. Более того, в ограниченном водном пути они влияют на течения, толкая друг друга непредсказуемым образом. Поэтому даже в эпоху высокотехнологичных датчиков и коммуникаций столкновения продолжают происходить как между военными кораблями ВМС США, так и между коммерческими и туристическими судами.

В мире склонности к «нормальным авариям» или цепочке поломок системы, те что разработаны людьми с их передовой наукой находятся на самом верху. Можно сказать, что высококомпьютеризированный, механизированный и глобализированный мир машин аналогичен человеческому населению, реагирующему на достижения в области здравоохранения и медицины, становясь жертвой новых болезней: наши успехи в решении наших проблем увеличивают сложность и связанность системы, тем самым умножая условия для дальнейших цепочек поломок.

На другом конце спектра находятся сущности, которые имеют мало специализированных частей и связей. Они могут быть чрезвычайно большого размера, как горы и другие геологические образования; или чрезвычайно малы, как самовоспроизводящиеся вирусы чрезвычайной простоты, ближе к кристаллам, чем к большинству живых существ. Вирусы являются одними из древнейших форм жизни; геологические образования подвергаются самому длительному износу.

Человеческое тело находится на самом высоком конце спектра сложности, прежде всего это касается мозга, нервной системы и химических реакций во всем теле, которые позволяют связывать эмоции с нервными сигналами. То, что мы называем психосоматическими процессами (среди которых мы можем назвать такие современные проблемы как аутизм и депрессия), выросло вместе со сложностью того, как мы программируем наш мозг, включая наши социальные и физические связи с окружающей средой. И все это забито внутрь нашего тела, где случайные сбои происходят прямо рядом со всеми видами внутренних связей. Неудивительно, что с течением лет взаимосвязанные сбои становятся все более частыми.

Я уже обрисовал историческую траекторию болезней, которые стали более заметными по мере того, как более ранние болезни были взяты под контроль. Именно в этом контексте мы должны рассматривать современную науку о долголетии. Существуют ли определенные гены старения или нестарения? Генная терапия или прием биодобавок, содержащих молекулы или другие строительные блоки, действительно ли заставляют живых существ жить дольше? Эксперименты на дрожжах, червях и мухах далеки от решения проблемы последовательного распада сложных организмов, не говоря уже о стареющих людях.

Даже допуская презумпцию невиновности и надежду на дальнейшие открытия, рассмотрите практические и социальные последствия большой доли людей, живущих десятилетиями после 100 лет. Если какие-то лекарства для долголетия окажутся успешными, есть ли основания полагать, что доля расходов на лечение в последние годы жизни человека снизится? Вес медицинской помощи становится все больше именно в более богатых и более научно продвинутых экономиках. Как уже отмечалось, современная медицина хороша в том, чтобы продлевать жизнь людям, когда они больны.

С объективной точки зрения, мы уходим на пенсию и в конце концов умираем, освобождая место для других. С субъективной точки зрения, в какой-то момент смерть не обязательно является чем-то плохим. Каждый, кто доживает до 80-х и 90-х, замечает, что становишься ниже ростом, теряя плоть, мышцы и контуры. Как горы теряют свои острые края, лица и тела теряют свою форму. Как бы мы хотели выглядеть, если бы дожили до 130 или 150 лет?

Но все это другие, кто не хочет, чтобы вы умирали; кто не хочет вас терять. Но утрата все равно неизбежна. Смерть — это подтип чего-то более всеобъемлющего. Лучше вместо этого сказать: надеюсь, у меня была хорошая жизнь. И пожелать того же молодым.

Источник