Кровавый олигарх

Глава 9. А совьешься ты в петлю

В 2003 году Михаил Ходорковский и Платон Лебедев были арестованы, а затем стали фигурантами двух судебных процессов, по итогам которых их осудили за экономические преступления. Еще до «посадки» Ходорковский и партнеры сумели с помощью агрессивного пиара создать себе имидж «прогрессивных собственников» и «самой прозрачной в стране компании». После заключения под стражу главы ЮКОСа, журналисты начали в буквальном смысле слова истерическую кампанию по обелению образа Ходорковского в глазах общественности, в первую очередь, либеральной. В частности, одним из главных аргументов стало то, что все крупные бизнесмены в 90-х действовали схожим образом, а приговоры Ходорковскому и другим юкосовцам были «показательным избиением».

Впрочем, мы убедились, что в реальности и Ходорковский, и его люди не были случайными жертвами. Не были они и типичными бизнесменами. Государственный обвинитель на первом процессе над Ходорковским и Лебедевым недаром назвал их бизнес-сообщество «организованной преступной группой». По сути дела в лице Менатепа, а затем и ЮКОСа мы столкнулись с мафиозной группировкой невиданных в российской истории размеров. В арсенале внешне репектабельных бизнесменов был весь «джентльменский набор» настоящих гангстеров — грабеж, шантаж, вымогательства, подкуп, угрозы, убийства.

Поэтому, вникая в суть предъявленных Ходорковскому и его людям обвинений, вчитываясь в скупые строчки судебных приговоров, мы должны понимать, что реальное поле их преступлений гораздо шире того, что им удалось инкриминировать. Формально Ходорковский и Лебедев сидели за хищение акций (рейдерство), неисполнение решения суда и уклонение от уплаты налогов. Чем-то дело Ходорковского напоминает знаменитую историю Аль Капоне, когда известного всей Америке гангстера удалось упечь за решетку лишь за неуплату налогов. Ни для кого в США 30-х не было секретом, что это лишь та часть мафиозного спрута, которую удалось выудить следователям и доказать правосудию. Ровно то же самое мы имеем и в случае с приговором Ходорковскому. Тем более, важно знать, за что именно удалось кровавого олигарха привлечь к ответственности.

Первый этап формирования ОПГ Ходорковского приходится на 1994 год, когда олигарх массово скупает акции промышленных предприятий. Среди приобретенных — пакеты акций «Апатита», «Ависмы», Волжского трубного завода, медеплавильных заводов, Усть-Илимского лесопромышленного комбината, Красноярского металлургического комбината и других организаций. Главной жертвой Менатепа времен массовой приватизации стал как раз комбинат «Апатит» — основной поставщик фосфорного сырья для предприятий по производству удобрений.

В 80-е годы предприятие процветало, но к моменту приватизации снизило производство более чем в три раза. Комбинат оказался у той черты, за которой ему неминуемо грозило банкротство. Государство было не в силах помочь «Апатиту», но рассчитывало оздоровить его экономику через приватизацию: 20% акций комбината было решено продать через инвестиционный конкурс, который и состоялся в Мурманске 1 июля 1994 года.

Для участия в конкурсе Менатеп создал несколько подставных фирм-«пустышек» (они существовали только на бумаге). Другим бизнесменам намекнули, что претендовать на «Апатит» не стоит. В результате в приватизационном конкурсе приняли участие четыре фирмы, которые были зарегистрированы на сотрудников Менатепа и получили гарантийные письма от банка с подписью Ходорковского. Спрашивается, почему четыре? Неужели нельзя было обойтись одной? Дело в том, что в аукционах, даже в тех, что проводились в 90-е, побеждал тот, кто даст большую цену. Ходорковский переплачивать не собирался. Не для того он занимался имитацией конкурса.

Четыре фирмы не только имитировали конкуренцию, но и были призваны сбить цену. Схема была придумана изящная: пустышка-победитель называет самую высокую цену, объявляется победителем, но тут же отказывается от этой чести. Право на акции переходит к другой фирме-однодневке, которая в свою очередь тоже внезапно оказывается не готова это право реализовать. В итоге победителем конкурса было объявлено акционерное общество закрытого типа «Волна», предложившее меньший по сравнению с другими «участниками» объем инвестиций — 563 миллиарда неденоминированных рублей.

Договор о приобретении акций «Апатита» обязывал «Волну» сразу инвестировать в комбинат 30% от общего объема инвестиций, а до 1 июля 1995 года внести оставшиеся 70% инвестиций. Но не для того Ходорковский инсценировал конкурс, чтобы исполнять условия соглашения. Вместо перечисления средств на счет предприятия, «Волна» предложила «Апатиту» заключить кредитный договор с банком Менатеп. В свою очередь, член совета директоров банка Менатеп Сергей Абрамов на встрече с работниками предприятия сказал, что банк — это не альтруистская организация и что, взяв на себя обязательства выплатить огромную сумму, инвестор не собирался просто так «дарить» ее кому-то. Таким образом, получается, что инвестиционные обязательства брались на себя подставной фирмой, всего лишь имеющей банковские гарантии Ходорковского, но не располагавшей средствами для инвестиций. Цель, которую ставили перед собой хозяева «Волны» — завладение правом на 20% пакет акций «Апатита». Исполнять договор никто не собирался изначально, что стало понятно сразу после завершения конкурса.

Уже с 1994 года начинаются обращения прокуратуры Мурманской области в арбитражный суд. Но в исках прокуратуре было отказано. Клевреты Ходорковского и здесь провели оперативную мошенническую операцию. Глава «Волны» Андрей Крайнов и подчиненный Ходорковского по Менатепу на суде продемонстрировал платежные поручения о перечислении денег со счета «Волны» в Менатепе на счет «Апатита» в том же банке. Излишне говорить, что платежи были фиктивными — в тот же день средства переводились обратно на счет «Волны».

Ходорковский в полной мере воспользовался своими правами крупнейшего акционера «Апатита». По сути 20% акций обеспечили бизнесмену полный контроль над комбинатом. Бизнесмен, возглавлял совет директоров «Роспрома» (в который влился «Апатит») и в этом качестве распорядился отобрать у руководства комбината право распоряжаться выработанной продукцией и деньгами. После издания соответствующего приказа права руководства «Апатита» перешли менеджерам Менатепа. В результате деятельности меатеповцев, продукция комбината отгружалась подставным фирмам-посредникам в России и Швейцарии по цене вдвое ниже, чем была определена тогда на рынке. Эти фирмы получали продукцию «Апатита» по заниженным ценам — не более 30 долларов США за тонну, а затем продавали апатитовый концентрат зарубежным предприятиям в Польшу, Бельгию, Норвегию, Данию, Израиль, Канаду, Мальту, Болгарию и Литву по цене до 78,5 долларов США за тонну. Разница между реальной ценой и фиктивной оседала в карманах Ходорковского и его приближенных. Как установила Генеральная прокуратура, чистая прибыль в результате указанных выше действий только за период 2000—2002 гг. была занижена на сумму более 6 миллиардов рублей.

Надо отдать должное Фонду имущества Мурманской области, который не оставлял попыток вернуть пакет акций «Апатита» в ведение государства. Чтобы избежать этого и замести следы, Ходорковским была изобретена следующая схема: «Волна» дробит свой пакет акций и продает доли различным подставным фирмам. Но тот факт, что новые владельцы пакета акций являются аффилированными с Менатепом лицами, не было загадкой для чиновников. После исковых требований и апелляций Арбитражный суд Москвы расторг договор о продаже акций «Апатита» «Волне». Суд указал на то, что фирма не исполнила инвестиционные обязательства и вообще распоряжалась акциями нецелевым образом. «Волна», согласно судебному решению, должна была вернуть акции государству, но возвращать было нечего — бумаги были уже распылены. Ходорковский, укрывший акции в своих подставных фирмах, не торопился исполнять решение суда на протяжении целых четырех лет. Лишь когда проблему подняли губернаторы Новгородской, Смоленской, Тамбовской, Орловской, Тульской и Белгородской областей совместно с депутатами Госдумы, ему пришлось пойти на некоторые уступки.

В марте 2002 года Платон Лебедев предложил Российскому фонду федерального имущества (РФФИ) урегулировать проблему за счет Менатепа. Стороны заключили мировое соглашение. Согласно соглашению «Волна» должна была выплатить государству 15 миллионов долларов США — это была якобы разница между действительной рыночной и номинальной стоимостью 20% пакета акций «Апатита». Между тем, на 1 октября 2002 г. рыночная стоимость 20% акций «Апатита» равнялась 62 миллионам долларов. Мало того, что Ходорковский и Лебедев лукавили, когда говорили о невозможности возвращения акций государству (все акции находились в ведении подконтрольных им фирм), но еще и занизили размер «компенсации» в четыре раза.

Тем не менее, Ходорковский и Лебедев, предоставив этот недостоверный отчет, ввели в заблуждение суд. Мировое соглашение было утверждено, и дело о возврате государству 20% акций ОАО «Апатит» было прекращено. Вышеупомянутое мировое соглашение впоследствии стало поводом для возбуждения уголовного дела в отношении главы РФФИ Владимира Малина, которого Генпрокуратура обвинила в превышении должностных полномочий и коммерческом подкупе. В приговоре суда было установлено, что Малин преследовал целью обеспечить Лебедеву и другим лицам возможность не возмещать государству упущенную выгоду в связи с невозвратом государству крупного пакета акций ООО «Апатит».

«Апатит» оказался не единственной подобной жертвой банды Ходорковского. В 1995 году преступники обманным путем завладели акциями акционерного общества «Научно-исследовательский институт по удобрениям и инсектофунгицидам им. профессора Я.В Самойлова» (АО «НИУИФ»). Менатеп, конечно интересовал не сам НИУИФ — старое советское НИИ — а принадлежавшие ему два офисных здания на Ленинском проспекте.

Схема, по которой фирма-однодневка, контролируемая Ходорковским, выиграла приватизационный конкурс, была аналогична той, что применялась при приватизации «Апатита». Ходорковский и его подчиненные создали несколько подставных фирм, и, одна за другой, они уступали свое право победителя конкурса, пока дело не дошло до той, что предложила худшие условия. Право обладания акциями получила некая фирма «Уоллтон». Согласно заявке, компания должна была заплатить 25 миллионов долларов следующим образом: 20% (5 миллионов долларов) поступали на счета РФФИ, оставшиеся 20 миллионов долларов переходили в НИИ в качестве инвестиций по разработанной НИИ инвестиционной программе.

Генеральным директором НИИУФ являлся П. Классен. Долгое время он был научным руководителем института и на пост директора был выбран сотрудниками. Классен плохо разбирался в налоговом законодательстве, и его оказалось просто ввести в заблуждение. Гендиректора напугали тем, что, в случае получения институтом в конце 1995 года инвестиционных средств и перехода их в новый налоговый период 1996 года, с них будет взыскиваться налог на прибыль в размере 35%. Для того, чтобы избежать налогообложения, необходимо до конца декабря 1995 года после поступления на счет института инвестиционных средств перечислить их обратно на счет инвестора АОЗТ «Уоллтон». В течение 1996 года компания должна была возвратить инвестиции. Классен согласился. 29 декабря 1995 года деньги пришли в институт, а 30 декабря деньги из института испарились и проследовали той же дорогой, вернувшись обратно в Менатеп. После были проданы трем юридическим лицам уже без инвестиционного обременения, но в 1997 года РФФИ стало известно о невыполнении менатеповцами инвестиционных обязательств и соглашение между РФФИ и АОЗТ «Уоллтон» было расторгнуто по суду.

Рейдерство шло рука об руку с другими преступлениями ОПГ Ходорковского. Одним из средств нажиться стал уход от налогов. В будущем примерявший на себя имидж «самой прозрачной компании России», ЮКОС платить налоги не хотел и не собирался. Чтобы не платить налоги, Ходорковский вновь прибегает к излюбленной практике — использованию фирм-однодневок. Они были зарегистрированы на территории закрытого административно-территориального образования (ЗАТО) — городе Лесной Нижнетуринского района Свердловской области, предоставлявшем налоговые льготы юридическим лицам. Тем не менее, по закону льготы могли быть получены только предприятиям, зарегистрированным в ЗАТО и не менее 80% своей деятельности ведущим в на территории города Лесной. Фирмы-однодневки Ходорковского вообще никакой деятельности не осуществляли, а были по факту лишь отмывочной конторой для средств, получаемых предприятиями ЮКОСа. Поскольку Лесной рано или поздно ждала проверка, впоследствии все подставные фирмы были сняты с учета в Лесном, и в 2001 году присоединены к фирме «Перспектива оптимум», стоявшей на учете в Агинско-Бурятском национальном округе.

Всего, как установило следствие, в 1999 году Ходорковским и Лебедевым от имени подставных юридических лиц не заплатили налогов на 5,45 млрд рублей. В следующем, 2000 году неуплата налогов возросла вдвое — до 12 миллиардов рублей. Более того, структуры Ходорковского потребовали и получили от налоговиков возврата налога на прибыль на 128 миллионов рублей по якобы возникшей причине переплаты. Впоследствии Ходорковский предоставил в налоговые органы липовые документы о якобы имеющейся переплате налогов подставными фирмами и получил от государства возврата «переплаченных» налогов еще на 407 миллионов рублей.

Подобные фирмы-однодневки также платили налоги векселями от имени ЮКОСа. Существовала хитрая схема ухода от налогов — так называемый «обратный зачет», когда федеральные власти меняют задолженность компании перед федеральным бюджетом на задолженность региона, который, в свою очередь, имеет задолженность перед компанией. Вот как описывают эту схему в деталях: «Задолженность, как правило, носила фиктивный характер. В Волгограде дело обстояло так: область (согласно договору? 1) купила у некоего московского ТОО „Эмитент“ нефтепродукты, которые (согласно договору? 2) отдала на ответственное хранение все тому же „Эмитенту“. Затем (по договору? 3) нефтепродукты были проданы, но не за деньги, а за векселя мертвых фирм (в частности, в деле фигурировали вексель несуществующей фирмы „ЮНИЭЛ“ на 36 миллиардов рублей и зарегистрированная по подложному паспорту фирма „Вымпел“). Так уж случилось, что история эта, в силу нелюбви волгоградского мэра к волгоградскому губернатору, вышла наружу: областная прокуратура завела дело, в московском офисе „Эмитента“ при обысках изъяли договоры, заключенные с Курской, Свердловской, Воронежской, Челябинской, Тюменской областями — всего на сумму 1 триллион 869 миллиардов рублей»[49]. Такая немудреная схема «налоговой оптимизации».

Воруя из государственного, то есть нашего с вами кармана, миллиардами, Ходорковский не забывал и о «мелочевке». Олигарх активно и успешно пытался получить налоговые льготы для себя как для физического лица. Он уверял налоговые органы, что оказывает консультационные и управленческие услуги в качестве предпринимателя, осуществляющего деятельность без образования юридического лица, и представлял в доказательство этого факта подложные документы. Таким образом, Ходорковский оказался должен заплатить налогов государству за 1998 в сумме 3,8 миллиона рублей. Всего же за период 1998–1999 годов Ходорковский «зажал» 54,5 миллиона рублей подоходного налога и страховых взносов.

Со временем «профессиональный уровень» ОПГ Ходорковского рос и от банального рейдерства группировка перешла к хищению нефти через подставные фирмы, зарегистрированные на территориях с льготным налогообложением — Мордовии и Эвенкии. Схема стала более запутанной, но не менее преступной.

В 2001–2002 годах предприятия ЮКОСа передавали фирмам-однодневкам сырую нефть по цене 35–40 долларов за тонну (в этот период на мировом рынке стоимость тонны нефти достигала 140 долларов). Но, на самом деле продукция никогда не отгружалась в адрес «однодневок», а сразу шла покупателям. На бумаге же «однодневки» «продавали» нефть кипрским компаниям Routhenhold Holdings Limited и Pronet Holdings Limited (дочки ЮКОСа), которые, в свою очередь, реализовывали ее по рыночным ценам. В результате реализации этой схемы, на счетах некоего ООО «Ратибор», зарегистрированного в Эвенкии, в конце 2003 года были аккумулированы, а затем выведены в офшоры более 2,5 млрд рублей. Суд также посчитал, что руководители «Ратибора» присвоили нефть «дочек» ЮКОСа на 340 млрд рублей. Исполнителей этой комбинации — Владимира Переверзина и Владимира Малаховского осудили на 11 и 12 лет, соответственно за хищение 13 миллиардов долларов США, из которых 8,5 миллиарда долларов было легализовано. Суд вынес приговор даже жестче, чем просило гособвинение.

Несколько отличалась от «эвенкийской» «мордовская» схема ЮКОСа. Там была зарегистрирована подставная фирма «Фаргойл», которой руководил гражданин Испании, благородный дон Антонио Вальдес-Гарсиа. Половину нефти, поставляемой ему ЮКОСом в 2001–2003 годах (в среднем 25–35 миллионов тонн ежегодно), «Фаргойл» экспортировал по рыночной цене 145–150 долларов за тонну. Вторую же половину отправлял на переработку на заводы ЮКОСа. Это было экономическое извращение — получалось, что ЮКОС сначала отдавал свое сырье «однодневке», а потом выкупал свое же сырье для переработки. К концу 2003 года на счетах «Фаргойла» под видом прибыли от его собственной деятельности была аккумулирована сумма в размере 236 миллиардов рублей. Наконец, из-за мордовских налоговых льгот этой компании-паразиту бюджет не досчитался 80 миллиардов рублей.

Что немаловажно — формально зарубежным трейдером полученных из сырья «Фаргойла» нефтепродуктов являлась компания «ЮКОС Экспорт Трейд». Но на самом деле этим занимались все те же кипрские «дочки» ЮКОСа. При этом, у Routhenhold Holdings Limited и Pronet Holdings Limited были заключены контракты со швейцарской компанией «Петроваль», через которую продукция якобы и должна была поступать покупателям. Но и тут все было только на бумаге — «Петроваль» делала вид, что работает, за это получая 5% выручки. Все это было сделано для того, чтобы отмытые деньги оседали на швейцарских счетах Ходорковского без налоговых вычетов. У «Петроваль» было заключено соглашение о льготном налогообложении с Швейцарией, но и тут Ходорковский обманул власти — теперь Швейцарские — не сообщив, что «Петроваль» продает не собственную нефть и работает как комиссионер. Впоследствии исполнитель по этой преступной цепочке — Вальдес-Гарсия — был приговорен Басманным судом в Москве в заочно к 8 годам лишения свободы.

Конечно же, этими несколькими доказанными судом фактами схемы, которыми пользовалось руководство ЮКОСа для отмывания выводимых из России ворованных денег, не исчерпывались. Так, в конце 2003 года во Франции разразился скандал с участием уроженки России Елены Поповой-Коллонг. В интервью французскому журналу «Paris Match» она откровенно призналась: «Более пяти лет, с 1995-го по 2000 год, я была доверенным лицом олигархов из ЮКОСа. Именно я, находясь в тени, разрабатывала секретные схемы денежных переводов. Для миллиардеров из „юкосовского“ клана я создала около 30 офшорных компаний во всех „налоговых раях“ планеты. Я подсчитала, что через мои счета прошло около 300 миллионов долларов»[50]. После разоблачения парижский суд приговорил Попову-Коллонг к 12 месяцам тюрьмы условно, а также к выплате 15 миллионов евро неуплаченных налогов. С 2000 по 2003 год только путем перечисления дивидендов подставным офшорным зарубежным компаниям, руководством ЮКОСа было выведено из России почти 6 миллиардов долларов. Это только то, что документально подтверждено в судах (не только отечественных).

Параллельно с этим масштабным воровством всеми правдами и неправдами ЮКОС пытался создать себе имидж «самой прозрачной компании в России». Это было необходимо для «интеграции» Ходорковского и его своры в западную элиту. Попирая отечественное законодательство, используя мошеннические схемы, убивая неугодных, ОПГ Ходорковского отчаянно хотела выглядеть перед иностранными партнерами современной, динамично развивающейся и респектабельной компанией. Для этого корпорация наняла авторитетного аудитора PricewaterhouseCoopers и публиковала отчеты по американским стандартам. Однако и тут ЮКОС не смог обойтись без подлога. Выяснилось, что сотрудники компании не представляли аудитору всей надлежащей информации и PricewaterhouseCoopers отозвал все заключения по ЮКОСу за 1995—2004 гг. В свою очередь, налоговая служба предъявила претензии аудитору в том, что он вступил в сговор с нефтяной компанией при составлении таких заключений.

Аль Капоне посадили не за убийства и разбой, не за грабежи и бутлегерство, а за налоговые преступления. Но все же посадили. Михаила Ходорковского тоже посадили. В мае 2005 года суд признал его виновным в мошенничестве, присвоении чужого имущества, неуплате налогов, причинении ущерба в крупном размере и других преступлениях. Сидеть экс-глава ЮКОСа должен был в колонии общего режима 9 лет (затем срок снизили до 8 лет). Однако в декабре 2010 года суд признал Михаила Ходорковского и Платона Лебедева виновными в присвоении имущества, а также в отмывании денежных средств. Новый приговор — 14 лет в колонии с зачетом ранее отбытого наказания. В конце 2012 года в связи с либерализацией Уголовного кодекса срок заключения для Лебедева и Ходорковского был сокращен. 20 декабря 2013 года на свободе оказался Ходорковский, а 24 января 2014-го — Лебедев. По решению президиума Верховного суда приговор Мещанского суда Москвы в части взыскания с экс-заключенных 17 млрд рублей признан законным.

Таков был финал преступной деятельности ОПГ ЮКОС.