Скромное обаяние одного консерватизма

Прошедшее в среду вручение премии им. Александра Пятигорского, призером которой стал Глеб Павловский, не может не напомнить о временах, когда экспертная оценка политической повестки строилась на принципах, сильно отличающихся от популярных сейчас..

Не стоит задача давать оценку тому, хорошо это или плохо. Однако оптика оценки эффективности или неэффективности политической или государственной машины часто делает комментатора слепым к долгосрочным процессам, которые не отмечены резонансными событиями. Но эти процессы могут сыграть ключевую роль во время кризиса.

Вот, например, политолог Михаил Делягин отмечает устойчивость кабинета министров, возглавляемого Михаилом Мишустиным, в условиях эпидемии коронавируса. Действительно, нынешнее правительство выглядит на удивление стабильным. Оно лишено очарования нерушимой скалы, посреди бушующего моря (этот образ оставлен, скорее, за президентом и его администрацией), равно как ему не свойственен образ героя, борющегося с эпидемией (это скорее к врачам и, реже, главам регионов). Для человека, ориентирующегося в своей оценке на СМИ и соцсети правительство представляется скорее сложной машинерией канатов и шестерней, которые поднимают и опускают занавес, декорации и прочую параферналию, пока персонажи движутся по сцене. Нечто само собой разумеющееся.

Но стоит только сменить оптику с медийной на управленческую и обнаруживается, что это – совершенно аномальная ситуация. Вирус нанёс тем более сильный удар по системам, чем более консервативными они являлись. А консерватизм вообще свойственен российской системе управления, в которую встроено очень много механизмов «защиты от дурака». Механизмы эти как формальные, так и неформальные. В этом смысле классические совещания – это только частный, хотя и яркий пример такого механизма. Большой начальник смотрит на начальника поменьше и на глазок определяет, а не дурак ли он. Пугает или хвалит, в то время, как подчиненный имеет возможность воспринять указания начальника во всей их полноте слушая его, разглядывая и обоняя, своим особым чутьём понимая настроение и логику происходящего. Консервативная структура порождает в свою очередь моду на консервативный стиль. Для руководителя государственного учреждения не уметь использовать высокотехнологичные решения в работе сродни ношению сложных механических часов – признак респектабельности. Потому, что настоящему профессионалу все эти новомодные гаджеты не нужны.

Но настолько ригидную систему условия ковида должны были разметать на куски или, в лучшем случае, резко понизить её эффективность. Такие процессы можно было видеть в нескольких странах бывшего СССР. Вирус резко повысил риски госаппарата и количество сбоев его работы в России должно было резко возрасти.

Но этого почему-то не произошло. Заслуга ли тут Михаила Мишустина целиком или все-таки всего кабинета, но правительство оказалось куда более гибким, чем от него можно было ожидать. Конечно, известна страсть премьера к использованию новых технологических решений в работе. Как правило, их внедрение – вещь неторопливая и незаметная. Кто, например, заметил проведенное Минспорта (не самое популярное или прогрессивное министерство) онлайн-анкетирование регионов по теме цифровой трансформации физической культуры и спорта? Да почти никто. Но это один из множества примеров использование цифры в работе правительства.

Мишустин, пока все отвлечены на борьбу с вирусом, планомерно меняет культуру управления. Никакие технологические инструменты не могут работать, если они не адекватны культуре управления и работе команды.

Так что к концу эпидемии, мы привычный нам инструмент госуправления можем и не узнать.