Устав РАН: последнее слово за правительством

27 марта состоялось общее собрание Академии наук, на котором был принят Устав обновленной структуры. Документ был отправлен в правительство и должен быть либо утвержден, либо возвращен на доработку в течение ближайших двух месяцев. Почти сразу после собрания последовали комментарии со стороны представителей Министерства образования и науки, в соответствии с которыми ряд формулировок устава расходится с законом о реформе РАН. Насколько вероятно утверждение нового устава правительством, рассуждают эксперты Центра политического анализа.

С момента старта реформы Академии наук, страсти уже заметно улеглись. Подавляющее большинство академиков, членов-корреспондентов и работников академических институтов признали неизбежность реорганизации по сценарию Министерства образования и науки. Так, новый устав РАН был принят на 27 марта на Общем собрании 99% голосов. Те не менее, сразу после принятия устава, заместитель министра образования и науки Людмила Огородова в нескольких интервью отметила, что документ, скорее всего, будет отправлен на доработку, так как по нескольким позициям не соответствует правовым актам, регулирующим реформу Академии. Среди тех пунктов, которые вызывают недовольство министерства – определение РАН как научной организации, а также расширенный список функций, включающий образовательную и инновационную деятельность. Эти и другие противоречия могут существенно затормозить утверждение устава в правительстве.

Декан Философского факультета МГУ, член-корреспондент РАН Владимир Миронов отмечает, что принятие устава было во многом вынужденной мерой. Несмотря на то, что большинство участников собрания не увидели в тексте документа ничего хорошего, устав был принят – главным образом из соображений компромисса, для того чтобы Академия не осталась вовсе вне правового поля. Именно поэтому за устав голосовали, в том числе такие активные противники реформы как физик Валерий Рубаков. Рассуждая о перераспределении полномочий между Академией и новой правительственной структурой, Миронов отмечает: «ФАНО выводило институты из подчинения академии, а этот устав, используя некоторые юридические лакуны, все же вводил определенные параметры, которые позволяли оставить руководство, хотя бы на уровне согласования, за академией». Однако, по словам ученого, именно это и вызывает недовольство министерства.

Обозреватель журнала «Эксперт» Александр Механик напоминает, что нынешняя коллизия – продолжение спора о том, должна ли Академия заниматься научной деятельностью, или же ей предназначено отныне быть не более, чем клубом уважаемых (а то и не очень уважаемых, если судить по отношению к ним министерства) людей. «Как я понимаю, Академия рассчитывает на то, что если поменяются тренды, то она получит возможность, - и они об этом сказали – создавать какие-то научные институты», - отмечает Механик, рассуждая о стратегии РАН в настоящий момент. Впрочем, эксперт полагает данные надежды более-менее беспочвенными. Отсюда несколько гипертрофированной выглядит настороженность Министерства образования и науки в отношении нового устава. Эксперт отчасти склонен списывать это на иррациональную неприязнь господина Ливанова к былому могуществу Академии. Учитывая, что весь предыдущий ход событий указывает на то, что министр получил полный карт-бланш на свою деятельность от руководства страны, и реванш академиков вряд ли возможен в обозримой перспективе, попытки «дожать» ученых выглядят слабо мотивированными: «Они добились всего, и отсюда вопрос, нужно ли унижать Академию еще?», - задается вопросом Механик.

Политолог Леонид Радзиховский видит в коллизии правительства и Академии характерные черты корпоративного конфликта. «Правительство хочет, чтобы вся полнота финансовой и административно власти принадлежала ФАНО, а РАН ногами пытается зацепиться за косяк двери и в тех или иных многозначных формулировках сохранить для себя возможность хотя бы в какой-то мере иметь организационные возможности», - отмечает публицист. Впрочем, по его словам в данной ситуации вся полнота власти на стороне правительства, а Академия может лишь с большим или меньшим успехом просить.

Главный научный сотрудник Института ядерных исследований РАН, академик РАН Валерий Рубаков не видит никаких противоречий между принятым на Собрании уставом и законом о реформе РАН. По его словам, подготовкой текста занимались, в том числе, такие первоклассные юристы, как директор Института государства и права Андрей Лисицын-Светланов и вице-президент РАН Талия Хабриева, возглавляющая Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.

Ученый уверен, что устав мог бы быть более «боевым». «Местами в нем можно было бы прописать более широкие функции по взаимодействию с институтами и теми, которые сейчас стали подведомственны ФАНО – институтами Российской академии наук, и в целом с институтами, университетами, научными коллективами», - отмечает Рубаков, впрочем, подчеркивая, что жизнь многообразнее любых уставов.

Рубаков, один из немногих экспертов, по-прежнему сохраняет определенный оптимизм в том, что касается перспектив Академии наук в России. Сохранить определенное влияние за Академией во многом важно именно потому, что государственные чиновники вряд ли покажут высокий профессионализм в том, что касается организации науки: «Оставлять институты один на один с чиновниками – плохо», - отмечает физик.