После «эффективных менеджеров»

Глава 1.
Эволюция образа российского чиновника

Интеллигенция и деятели культуры традиционно формируют вокруг российских госслужащих целый сонм негативных коннотаций, определяющих имидж этой профессии. Сам термин «чиновник» несет в себе некоторый негативный заряд²⁰. Но каждая последующая генерация госслужащих приобретает и собственное определение (тоже по обычаю негативное). Так, советский бюрократ, начиная с прозы Михаила Зощенко и заканчивая перестроечной публицистикой, неоднократно подвергался осмеянию. По выражению философа Сергея Кара-Мурзы, советский чиновник ушел в небытие «оплеванным и оболганным»²¹.

Со временем негативистский термин сменяется (вместе с поколением госслужащих) на позитивный. Но впоследствии устойчивое выражение, поначалу воспринимавшееся едва ли не с восторгом, вновь приобретает резко критическое звучание. Так, на молодых реформаторов, пришедших на смену советским бюрократам, поначалу возлагались обществом большие надежды. Им прощались ошибки, свойственные молодости, чрезмерное внимание к собственным персонам, излишняя амбициозность, самопиар и даже личная и служебная нечистоплотность. История младореформаторов уходит корнями в конец 80-х, в кружки самодеятельных экономистов. От Григория Явлинского и Егора Гайдара вплоть до правительства России 1997 года, так и названного «правительством младореформаторов» во главе с Сергеем Кириенко, новая генерация чиновников постепенно теряла кредит доверия со стороны общества. Закономерный конец генерации младореформаторов положил дефолт 1998 года.

Системным оппонентом младореформатора выступал так называемый крепкий хозяйственник. Будучи прямым наследником среднего звена хозяйственной советской бюрократии, крепкий хозяйственник воплощал в своем образе все, что не входило в «джентльменский набор» младореформатора. Как правило в возрасте, с неплохим системным бэкграундом — тем, что на старом советском языке называлось связями — крепкий хозяйственник, оказавшийся выброшенным в рынок, поперву воспринимался как избавление от некомпетентности и ошибок младореформаторов. Однако типичный крепкий хозяйственник довольно быстро перестал различать свой персональный интерес и интерес государственный. Коррупция при крепких хозяйственниках перестала пониматься как нечто чуждое системе, но стала чуть ли не необходимым условием того, чтобы хоть какие-то механизмы управления работали.

Авторитарные и силовые методы управления, формирование вокруг крепких хозяйственников целых сетей клиентел, хищническая эксплуатация доверенных в управление ресурсов, снискали для этой генерации чиновников дурную славу. А политическая ставка на консервативные силы, которая привела к появлению целой группы «красных директоров», постепенно обесценила публичные ставки крепких хозяйственников. К концу 00-х термин «крепкий хозяйственник» все реже употребляется в позитивном контексте. Символическим концом эпохи крепких хозяйственников стала громкая отставка в 2011 году столичного градоначальника Юрия Лужкова.

На фоне «русского экономического чуда» 00-х, в результате которого в России вырос и оформился крупнокорпоративный сектор, а также не без влияния новых теорий менеджмента, в стране появился новый типаж государственного служащего, призванный на смену младореформаторам для оппонирования крепким хозяйственникам — так называемый эффективный менеджер.

Эффективный менеджер пришел из бизнеса в госструктуры, чтобы перенести сюда «новый дух капитализма»: нормы, свойственные для корпоративного менеджмента, культ эффективности, чреватый сверхэксплуатацией человеческого капитала. Вера в то, что управление государством принципиально не отличается от управления фирмой, заставляет эффективного менеджера немедленно отказываться от всего, что не составляет, с его точки зрения, полезного актива. Структура управления подвергается оптимизации, кажущиеся ненужными сотрудники увольняются, ряд функций, традиционно свойственных бюрократической системе, передаются на аутсорс, контроль и планирование заменяются сервисом, а государственная служба предстает в образе обыкновенной организации, оказывающей услуги населению и бизнесу.

Однако у публики при разговоре об эффективных менеджерах обычно возникает иная фигура, олицетворяющая этот тип управленца — а именно Анатолий Чубайс. Нельзя сказать, что эффективные менеджеры пережили свой закат. Принципы эффективного менеджмента по-русски все еще сильны в корпоративном секторе. Тем не менее, символическим жестом в отношении импорта на госслужбу принципов эффективного менеджмента стала «рокировка» на вершине пирамиды отечественной бюрократии, свершившаяся осенью 2011 года.

Мы полагаем, что своего рода историческая «диалектика» нового отечественного бюрократа подошла к закономерному концу. Из конфликтного диалога либералов, консерваторов и технократов рождается новая идеология государственной службы и новый, а если быть точным, старый образ бюрократа, характерный для классических (веберианских) представлений о таковом. Мы считаем полезным и важным, что новый образ российского чиновника уже не имеет никакого иного определения — этот факт сам по себе говорит о том, что нынешний российский чиновник прежде всего госслужащий, а не реализация некоей идеи относительно принципов управления. Через различного рода увлечения и девиации образ отечественного госслужащего пришел к норме. Той норме, которая характерна для традиционных европейских представлений о роли и месте чиновника в обществе, его профессии и его призвании.

Для доказательства тезиса о формировании нового типа чиновника и разрушения целого ряда нагативистских мифов как о самой профессии госслужащего, так и о сути работы современного бюрократа, мы привлекли крупнейший российский поллстер. Во второй главе Центр политического анализа приводит данные массового социологического опроса, проведенного ВЦИОМ по нашему заказу, которые демонстрирую несостоятельность многих имеющихся мифы о чиновниках, а также рисуем те черты чиновника, из-за которых имидж этого рода занятий как привлекает, так и отталкивает от себя наших сограждан.

В третьей главе, используя как многочисленные интервью чиновникам в СМИ, так и интервью, взятые профессиональными социологами в рамках собственных исследований, мы пытаемся описать, какой он — этот новый чиновник. Сразу оговоримся, что третья глава имеет некоторый перекос в сторону москвацентричности, что обусловлено повышенным вниманием к чиновничьей профессии в кругах столичной интеллигенции. Это внимание проявилось естественным образом после прихода нового мэра Собянина, рекрутинга во власть новых сред, ранее не находившихся в поле зрения лужковской мэрии, а также со сменой кадрового состава старых столичных управленцев. Именно этим и объясняется появление в Москве в 2012-2013 годах многочисленных исследований управленческого аппарата.

_{_________________}
20  — Социолог С.Г. Климова отмечала, что описания рядовыми гражданами отечественного чиновника редко содержать позитивные и нейтральные оценки — см. Климова С.Г. Чиновники. ФОМ, 27.04.2001, — http://bd.fom.ru/report/map/pa0016
21  — Кара-Мурза Сергей. Оплеванные и оболганные. «Русский журнал», 22.02.2007 — http://www.russ.ru/layout/set/print/pole/Oplevannye-i-obolgannye

Вернуться назад и продолжить чтение