«Гэтсби» или «Трималхион»?

Фрэнсис Скотт Фицджеральд чуть не испортил свой лучший роман, когда хотел назвать его «Трималхион»..

Это литературная аллюзия на «Сатирикон» Петрония, где содержится пространное описание римского званого ужина, устроенного Трималхионом, бывшим рабом, ставшим миллионером. Трималхион изображён вульгарным болтуном, хвастающимся своим богатством и пытающимся произвести впечатление на гостей изысканными блюдами и развлечениями.

Действительно, история «Великого Гэтсби» начинается с описания вечеринок, устраиваемых таинственным миллионером в старом богатом районе Лонг-Айленда. Визиты пьяных искателей развлечений привлекают внимание случайного соседа, чопорного Ника Каррауэя; и мы постепенно начинаем разгадывать загадку, выясняя, почему Гэтсби подружился с Ником и что Гэтсби хочет, чтобы его бывшая возлюбленная Дейзи пришла и была поражена тем, что он тоже попал в высшее общество. Вечеринки Гэтсби занимают в книге такое важное место, что Фицджеральд, раздумывая над броским названием, решил, что «Трималхион» расширит его культурный резонанс.

Вот две причины, по которым это название было бы неудачным. Во-первых, оно создаёт впечатление, что Фицджеральд претенциозен и старомоден, что прямо противоположно его реальной репутации певца века джаза и 1920-х годов. Только высоколобая литературная публика распознала бы этот намёк. Сомневаюсь, что «Трималхион» мог бы стать самым известным американским романом XX века.

Во-вторых, «Трималхион» Петрония совсем не похож на Гэтсби Фицджеральда. Петроний, церемониймейстер и законодатель вкусов императора Нерона, знал толк в роскошных развлечениях и высмеивает Трималхиона и его гостей, представляя его пьянчугой и невеждой, окружённого подхалимами. Но Гэтсби — герой Фицджеральда, безмерно обаятельный, искренний и самоотверженный. Его единственный недостаток — то, что он родился не в той стороне от жизни; и если сейчас он выполняет роль прикрытия для контрабандистов, это не имеет никакго значения в моральной системе эпохи сухого закона.

Достаточно взглянуть на фильмы, снятые по этим двум книгам: в «Сатириконе» Феллини Трималхион представлен толстым, рыгающим, пердящим и пускающим слюни вином, в то время как его гости — уродливые размалёванные обжоры, аплодирующие и смеющиеся по команде. По «Гэтсби» сняли массу блокбастеров, прославившихся прежде всего сценами вечеринок с их элегантностью, сексуальностью и зажигательными танцами. «Сатирикон» Феллини более или менее точно изображает Древний Рим, полный гротескных суеверий и садистской жестокости. «Гэтсби» — одна из немногих великих книг, которая в кино воспринимается ещё лучше, благодаря потрясающему визуальному ряду. Если вы не ханжа, то вряд ли сможете удержаться от желания оказаться на одной из вечеринок Гэтсби, когда увидите её на широком экране.

Петроний, конечно же, ярый сноб; и, должно быть, он был подхалимом, чтобы ужиться с Нероном. Его главное обвинение против Трималхиона заключается в том, что он бывший раб; и то, что такой человек теперь имеет кучу денег и устраивает званые обеды, подобно потомственной аристократии, само собой разумеется, достойно презрения. Более того, Петроний презирает именно одну из добродетелей Трималхиона: Трималхион произносит пьяную речь, в которой заявляет, что с гордостью приглашает на свои обеды вольноотпущенников (то есть бывших рабов); что он намерен освободить всех своих рабов после своей смерти; что рабы тоже люди. Для Петрония это кощунство над римскими ценностями настолько вопиющее, что не требует комментариев[1].

Гэтсби, с другой стороны, воплощает в себе всё, что должно быть у настоящего героя. Он невероятно красив (независимо от того, играет ли его Алан Лэдд, Роберт Редфорд или Леонардо ди Каприо) – этот момент очевиднее в фильме, чем в книге. С чего бы Дейзи вообще влюбиться в нищего молодого лейтенанта? Потому что он так красив, так магнетически обаятелен. Дейзи со слезами на глазах цитирует: «Богатые девушки не выходят замуж за бедных парней», но она умалчивает о том, что можно влюбиться в бедного парня, если он достаточно красив. Отсюда и то, что Фицджеральд уловил в своей реальной сказке. «Гэтсби» – это правдоподобная сказка, которая поднимается до уровня серьёзной литературы, поскольку перерастает в классическую трагедию, заканчивающуюся тем, что герой погибает, а богачи скрываются в свою «всепоглощающую беспечность … предоставляя другим убирать за ними».

Название «Трималхион» снизило бы его литературный резонанс, а не повысило бы. «Сатирикон» Петрония состоит из фрагментов романа-странствия с нешироким сюжетом, без драматических сцен или запоминающихся персонажей. «Великий Гэтсби» Фицджеральда находится на противоположном конце спектра с двумя тесно переплетающимися любовными треугольниками, запоминающийся, культовый.

Почему же тогда Фицджеральд решил, что «Трималхион» — будет правильным названием? Фицджеральд по многу раз перерабатывал тексты и менял сюжет. После публикации «Гэтсби» в 1925 году Фицджеральд начал другой амбициозный роман под названием «Мальчик, который убил свою мать» (альтернативные названия: «Всемирная ярмарка» и «Наш тип»). После значительной переработки роман стал называться «Отдых пьяницы», затем «Отдых доктора Дайвера», прежде чем Фицджеральд переименовал его в «Ночь нежна» непосредственно перед публикацией в 1934 году. Рукопись в течение этих девяти лет колебалась от 400 000 слов до четверти этого объема. Фицджеральд не был из числа тех авторов, что пишут по вдохновению, он составлял подробные планы и вел записи в блокнотах о том, что ему следует написать. Лучшим оправданием всей этой нерешительности является то, что он большую часть времени был пьян.

«Великий Гэтсби» был одним из многих названий. Среди других вариантов были «Гэтсби в золотой шляпе», «Любовник, который далеко пошел», а также «Среди гор пепла и миллионеров», «По дороге в Уэст-Эгг» и (о чём он только думал?) «Под красным, белым и синим». Переписываясь со своим редактором из издательства «Scribners», Фицджеральд сначала назвал роман «Великий Гэтсби», но несколько недель спустя поручил ему назвать его «Трималхион из Уэст-Эгга». Максвеллу Перкинсу и другим редакторам это название не понравилось. Фицджеральд продолжал колебаться, даже когда книга ушла в печать, и писал из Европы, что «Трималхион, возможно, всё-таки было бы лучше». Но было слишком поздно; книга уже была напечатана и приобрела известность под названием «Великий Гэтсби».

И на самом деле, с названием попали точно в цель. В конце романа мы узнаём, что отца героя зовут Гатц — это типичная фамилия иммигранта из Центральной Европы. Джей меняет фамилию на «Гэтсби», чтобы придать ей лоск английской аристократии. Название отражает этнический и классовый снобизм, лежащие в основе этого романа о неудачном восхождении по социальной лестнице. В результате «Гэтсби» становится романом о деньгах, настоящей любви и о том, каков мир на самом деле.

Источник