Внутри больше, чем снаружи

Последние годы кажется, что пресс-конференции Владимира Путина – это не про то, что президент отвечает на вопросы, а про то, как их ему задают.

Последние годы кажется, что пресс-конференции Владимира Путина — это не про то, что президент отвечает на вопросы, а про то, как их ему задают. Та, что была год назад, с «удивительным синеглазым» Дмитрием Песковым, «двумя пенсиями за билет» и прочими формами «помощи землякам» была больше театром, чем пресс-конференцией.

В этом году формат был строже, регламент — жестче.

Но даже в этом случае сами вопросы, растерявшие свой цирковой шарм, очевидным образом не дотягивали до ответов. В рамках пресс-конференции уже существует стандартный набор вопросов-отчетов и вопросов-просьб. Журналисты их задающие, чаще всего выступают в качестве просителя от своего региона. Много ли мы ждем от журналистов региональных изданий? Нет. Их задача отметить региональную проблему. Пусть это даже такой супер-субъект, как Москва с её «парковщиками-крокодилами». И все. Иногда это действительно важные для конкретного региона вопросы, такие как его объединение с другим регионом, иногда — реклама организации или, например, губернатора.

Так судьба кировского кваса, можно быть уверенным в этом, действительно волнует некоторую часть жителей Кирова, во всяком случае, ту его часть, которая квас производит. Нужно ли спрашивать об этом Путина и профессионально ли это? Наверное, опять-таки, нет в обоих случаях, но, повторюсь, жителей Кирова судьба кваса может волновать. Вопрос-привет от губернатора вне всякого сомнения волнует губернатора. И так далее.

Что же касается федеральных СМИ, т. е. чьей аудиторией потенциально является вся Российская Федерация, причем не официальных «кнопок» существующих в жестких рамках «повестки», то тут ситуация куда более скверная. Многие люди, у которых есть к президенту вопросы, не имеют шансов задать их на пресс-конференции по той простой причине, что не являются журналистами.

Но они преданные читатели и зрители определенного рода СМИ, в первую очередь тех, которые принято называть «либеральными» и могут надеяться, что журналисты этих СМИ выполнят свой профессиональный долг и зададут эти вопросы за них.

Российские предприниматели, городские активисты, работники офисов и прочий креативный класс могут надеяться, что Владимиру Путину зададут вопрос о состоянии рынка, мерах поддержки, сюжетах диверсификации экономики, добьются от него чего-то, хотя бы цитат, на что можно опереться в их работе, что позволит чувствовать себя уверенней. Вместо этого, они вынуждены выслушивать оформившийся в рамках узкого пространства московской журналистской тусовки hate speech в адрес людей, с которыми их никогда не сведет судьба. Сколь бы ни были сомнительны моральные качества лиц, обличаемых либеральными журналистами, вполне можно угадать, что в риторике Владимира Путина найдутся конструкции, которыми можно оперировать, говоря о морали. Во всяком случае, они находились всегда и, несмотря на свою убедительность, как правило не отличались особенной оригинальностью. Например, Владимир Владимирович Путин никогда не призывал есть детей.

В результате происходит подмена ролей. Журналист становиться в центр, а Путин выступает в роли фона. Зачем это нужно журналисту — понято, он делает себе имя. Непонятно, зачем это нужно Путину, который вынужден сам договаривать за журналиста произнесенное, строить сложные кросс-диалоговые схемы, когда ответ на первый вопрос может частично находиться во втором и третьем ответах.

Например, вопрос диверсификации российского рынка в ближайшие пару лет — это в основном вопрос о потреблении. Ведь тех, кто стоял в очередях в банках и тех, кто заблокировал работу «ИКЕИ» мало волнует престиж валюты, их волнует свой заработок и возможность его тратить. Нужно подчеркнуть, что это — нормально, в конце концов, экономическое процветание стало одним из символов последних десяти лет.

Вот тут Путин говорит о социальных обязательствах: индексации пенсий, материнском капитале, дотировании.

Для тех, кто знает, что в российской экономике три из четырех рублей — государственные, т. е. как раз выданные врачам, учителям, колхозникам и пенсионерам, это говорит о том, что государство по-прежнему будет наполнять экономику деньгами и указывает на то, где эти деньги будут, во всяком случае, поначалу, задает вектор для бизнеса. А тут — подтверждает, как бы случайно, тезис послания, что бизнес будет оставлен в покое. И так далее, и тому подобное.

Очевидно, что такой кросс-диалоговый подход имеет свои ограничения и в первую очередь — ограничения четкости. Для её усиления заинтересованным группам населения требуются уточняющие и наводящие профессиональные вопросы и в первую очередь от работающих для своей аудитории профессионалов из СМИ.

И то, что мы их не слышим это так же одна из проблем, которые можно попробовать исправить в условиях диверсификации российского рынка. Разными, будем надеяться, радикальными методами.