Политтехнолог Наполеон

Политическая история Франции XIX века в России изучается мало, и отношение к ней в отечественном исследовательском сообществе носит почти консенсусный характер.

«…противостоять правительству повсюду и по любому поводу — это их система, за которую они ухватились и в рамках которой они проповедуют самую нелепую нетерпимость: каждый раз они размахивают своими красными тряпками и требуют уважения к их меньшинству, пытаясь напугать большинство, то есть всю Францию… Кафешантанная оппозиция!» — этот отрывок статьи из бонапартиского журнала «Courrier de L’Ouest» от 1 декабря 1866 года посвящен французской Республиканской партии — маленькой, но главной оппозиционной императору Наполеону III силе.

Республиканцы были оппозицией непримиримой, отказывающейся вступать в диалог и требовавшей устранения монархии любым способом, вплоть до революции. Этим они отличались от французских либералов, отрицавших путь революции, и под чьим флагом реформы провел в итоге Наполеон III. Собственно, этим реформам императора и посвящена книга Марии Уваровой «Коронованная демократия. Франция и реформы Наполеона III в 1860-е годы», вышедшая в издательстве Института Гайдара.

Политическая история Франции XIX века в России изучается мало, и отношение к ней в отечественном исследовательском сообществе носит почти консенсусный характер, оформившийся ещё в рамках советской историографии. Принято считать Вторую империю довольно нелепым и лицемерным политическим образованием, чьё историческое значение оказалось в тени событий, произошедших после Франко-прусской войны, положившей империи конец. Говоря языком зари рунета, «Вторая империя не нужна».

Но в своей книге Мария Уварова приводит доводы в пользу того, что Империя во времена своего расцвета была своего рода чудом, как политическим, так и экономическим.

Наполеон III, в 1848 году ставший президентом Франции под именем Луи Бонапарта, получил экономически отсталую, измученную революциями и войнами страну, с неустойчивой политической системой и с национальным самосознанием подкаблучника Британии. Но всего за 15 лет император поднял страну из руин. Либеральная хозяйственная политика привела к взрывному росту экономики. Последовательная защита института частной собственности — к стабильной политической поддержке со стороны буржуазии. Освобождение крестьян от разорительных налогов — к стабильной поддержке со стороны сельского населения, т. е. большинства граждан Франции XIX века. Наполеон III не любил парламент, инстинктивно ему не доверял и поэтому предпочитал общаться с народом напрямую, через плебисцит, считая подобное вполне достаточной формой реализации демократических принципов. «Народ — единственный суверен, которого я признаю», — говорил император.

Фото автора

В основе политики Наполеона III было стремление к стабильности и порядку, социальному миру и удовлетворению чаяний всех классов. Т. е., конечно, в первую очередь — буржуазии, но «утешительные призы» получали все. Даже такая нестабильная субстанция как национальное самосознание поддерживалась небольшими, но регулярными победоносными войнами. В итоге, по словам Уваровой, к концу своего первого десятилетия империя стала настоящим «государством-благотворительностью». Платой за это служило существенное ограничение политических и гражданских свобод, цензура и непрозрачная судебная система.

Однако к началу 60-х годов разразился общеевропейский экономический кризис. Волна разорений и банкротств серьезно пошатнула благосостояние французского общества. Влияние оппозиции начинает расти, и император принимает необходимость политических реформ.

К этому моменту во Франции сложилась двойственная политическая ситуация: с одной стороны общество понимало, что в стране что-то идет не так, но продолжало доверять императору, а к его критикам большинство регионов относилось крайне неблагожелательно. Сами же реформы принимались за благо только потому, что, как казалось, императору виднее, надо их проводить или нет. Например, рядовые граждане сохраняли скептическое отношение к свободе прессы — её рассматривали как дарованное право оскорблять особу императора и сеять смуту в умах. Именно контекст и оперативные реакции общества делают тему реформ Наполеона III интересной, а не их содержание. Сами реформы носили либеральный характер, недаром при их проведении Наполеон опирался на лидера либеральной партии Эмиля Оливье, но их значение оказалось не велико. Отчасти из-за их усеченности, а отчасти из-за того, что император ввязался в военное противостояние с Пруссией.

То ли дело — ситуация делегирования авторитета на выборах 1869-го года и плебисцита, который должен был решить судьбу реформ.

На этих выборах официальных кандидатов воспринимали как агентов императора, мелочных и нечистоплотных, но за них голосовали, т. к. именно с личностью императора народ связывал успехи и достижения Франции. Или ситуация, когда, несмотря на сохранение в парламенте партии либералов, после принятия их программы императором, их рейтинг резко пополз вниз, поскольку они больше не воспринимались как оппозиция, а смешались в массовом сознании с провластными бонапартистами. Парадоксально, но принятые и одобренные населением реформы понизили рейтинг их авторов и повысили рейтинг их оппонентов.

Подобные политтехнологические кейсы делают книгу Марии Уваровой невероятно занимательной и актуальной.

И, конечно, нельзя не отметить удивительно приятный стиль автора. Заметно, что «Коронованная демократия…» переделана либо из диссертации, либо из нескольких научных статей. Тому, кто знаком с современным российским академическим стилем не надо объяснять причины непопулярности отечественных «научно-популярных» работ. Но книга Уваровой читается легко. Учитывая её тему — это преимущество, на которое нельзя закрывать глаза.

Мария Уварова. Коронованная демократия. Франция и реформы Наполеона III в 1860-е гг., М.: Изд-во Института Гайдара, 2014 — 256 с.