Как мы пришли к продовольственной катастрофе

«Голодный город» - это мрачный, основанный на реальных событиях сиквел к «Скотному двору», где сюжет перевернут с ног на голову так, что это самому Джорджу Оруэллу не пришло бы и в голову.

Главный образ книги – «Свиная башня» – голландский проект XXI века, предназначенный для производства свинины. Башня представляет собой 76-этажный небоскреб, где животные с комфортом располагались бы в выстланных подстилками апартаментах и имели бы доступ на просторные балконы, где могли бы вволю порыться в грунте. «Энергию башням должны давать установки по выработке биогаза из свиного навоза, а на центральную бойню «жильцы» будут доставляться лифтами» (с. 412).

Этот предельно рационализированный проект демонстрирует нам, по словам Кэролин Стил, примерно такую же организацию жизни, которой живут многие люди в современных городах. Она рассчитала, что одна тысяча подобных сооружений, возведенных вокруг и в центре Лондона, будет способна обеспечить едой весь город. Подобная экономия (а именно: минимальные транспортные издержки, утилизация отходов прямо на месте, отсутствие расходов на экологию) возвращают нас к тому способу ведения сельского хозяйства, который практиковался в Англии в 1945 году, когда был издан «Скотный двор».

Старый чудак фермер Джонс у Оруэлла ездил на телеге, доил вручную и пахал на лошади. На его ферме не было никакой техники и электричества. Спустя шестьдесят лет британский агропром потребляет четыре барреля нефти на каждого обеспечиваемого питанием жителя в год (США требуется почти в два раза больше). Один только Лондон потребляет столько продуктов, сколько выращивается на площади, превышающей его собственную в сто раз, что соответствует почти всему объему сельскохозяйственного производства Британии.

Скорость этих преобразований вместе с беспрецедентными масштабами делают их суть, не говоря уже о последствиях, трудной для понимания. Впервые в истории предложение не имеет ничего общего со спросом. Выпуск продукции и вся международная система ее реализации находятся исключительно во власти выгоды. Вошедшее в привычку чрезмерное потребление способствует распространению заболеваний (таких как ожирение, сахарный диабет, проблемы с сердцем) и шагает по планете, завоевывая одно государство за другим.

Цифры шокируют. Прибыль сети гипермаркетов «Уолл-Март», которая на данный момент лидирует в мире в секторе торговли продуктами питания, по подсчетам ООН к началу века составила «больше, чем ВВП трех четвертей мировых экономик». Теперь она удвоилась. Всего пять компаний контролируют до 90% мировых поставок зерна. Рынок чая и вовсе в руках трех корпораций. 81% произведенной в Америке говядины принадлежит всего четырём гигантским перерабатывающим предприятиям. Все эти компании несут ответственность только лишь перед самими собой и не перед кем более. Им плевать на принципы свободной конкуренции, они ставят себя выше законов, и чаще навязывают свои, зачастую крайне невыгодные условия тем странам, которые поставляют им сырье.

Этот бизнес не предполагает отклонений от корпоративно установленных норм. 90% молока в Штатах дают коровы одной породы, так же дела обстоят и с производством куриных яиц. Британские супермаркеты урезали ассортимент яблок, который ранее насчитывал более 2000 наименований, до двух сортов («Брэмли» и «Кокс»). Подобная концентрация производства делает ее весьма уязвимой со стороны загрязнений, болезней и терроризма («Я, хоть убейте, не могу понять, почему террористы до сих пор не выбрали своей мишенью наши поставки продовольствия?» - сказал бывший министр здравоохранения США в 2006 году, - «Ведь это так просто осуществить!»). А ещё это означает, что целые виды животных и растений оказались перед лицом угрозы вымирания.

Тем временем крупнокорпоративный мир отвлекает наше внимание имитацией разнообразия и торжества индивидуальности, которые он на самом деле с успехом подавляет. Местные продуктовые лавки были вытеснены в 90-х с главных британских улиц «цунами супермаркетов», как этот процесс называет Стил. А теперь их сменяют продуктовые сети небольших магазинов, которые предлагают нам фальшивое разнообразие. Рынки, которые издавна функционировали в том числе и как публичные места, где люди встречались, велись споры, устраивали демонстрации и даже беспорядки и бунты, уступают место строго контролируемым и рафинированным частным продуктовым магазинам. Сейчас наша деревня уже не кормит нас, а значит, может быть «отрезана и упакована», превратившись в территории для досуга, ретейла и туризма.

Весь этот невероятный процесс коммерческой коллективизации прошел по большей степени бесконтрольно и без сопротивления, если и вовсе не встречал одобрение со стороны местных и центральных властей. Отчасти это произошло потому, что он был весьма выгоден, но отчасти и потому, что существенная часть этих тревожных изменений проходила вне нашего поля зрения на других континентах или малодоступных территориях. Почти вся пища, которую мы употребляем, выращивается в полиэтиленовых парниках, которые настолько велики, что их видно из космоса. Это и гигантские кормовые поля, заполненные десятками тысяч голов одного и того же крупного рогатого скота, а также однотипные, простирающиеся от горизонта до горизонта плантации огромных размеров, где выращиваются кукуруза или бобовые.

Будучи по образованию архитектором и занимаясь вопросами размещения, строительства и снабжения городов, Кэролин Стил, отметила один важный факт – самым странным в процессе обеспечения пищей жителей современного города является его «полнейшая ненаблюдаемость». Неотъемлемый атрибут этого процесса – загрязнение ландшафта – даже в Великобритании не так-то просто заметить. Она пишет, как однажды нелегально пробралась на один из семидесяти региональных центров снабжения, анонимный «госовощебазу», расположенную в непосредственной близости от магистрали M1 на 18-й развязке. Это место не только анонимно, но и столь неприметно, что, по большому счету, практически его невозможно описать: расположенные в ряд помещения, размерами сравнимые с ангарами аэропорта, заполнены «огромными белыми контейнерами из гофрированного металла, настолько безликими, что лишь сотни грузовых автомобилей, которые толпятся возле погрузочных площадок, словно поросята у чрева чудовищной свиноматки, заставляют понять истинные масштабы происходящего».

Места, подобные этим, воплощают в себе тайную сторону агробизнеса. В Китае, где ураганным темпом перехода от старого жизненного уклада к новому скорее гордятся, этот процесс приобретает осязаемые очертания в клубах ядовитого дыма или строительной пыли, поднимающейся над каждым городом, селом или деревней. В последние годы впервые за историю нашей планеты большую часть населения стали составлять жители городов. Ожидается, что оставшиеся 400 миллионов китайцев окажутся в городах в течение следующей четверти текущего столетия. В 1962 году в среднем один житель Китая съедал по 4 килограмма мяса в год. Сейчас же эта цифра составляет уже 50 килограммов и продолжает увеличиваться быстрыми темпами.

Кэролин Стил. Голодный город: как еда определяет нашу жизнь. М.: Стрелка-пресс, 2014 (Carolyn Steel. Hungry City: How Food Shapes Our Lives. Chatto & Windus, 2008).

Перевод В. Ксенофонтова

Источник