Игра в четыре руки

Всю неделю МОК и CAS разыгрывали пьесу на пианино в четыре руки. Ожидаемый коленкор, если знать, что так называемый спортивный арбитраж — по сути не что иное как правовой отдел всё того же МОК.

И если что, это не просто моё мнение: несколько месяцев назад это же в своей аргументации признал немецкий земельный суд. О том суде я подробно писал в одной из своих статей.

Решения, которые должны были приниматься CAS в течение 24 часов, в большинстве своём откладывались до начала Олимпиады. Быстро штамповались лишь те решения, где истцом выступали российские федерации. Очевидно, что последние в Суд по правам человека не побегут, да и вообще ничего предпринимать не станут. А значит, им можно отказывать по самым надуманным причинам. Рассмотрим для примера отказ CAS Федерации тяжелой атлетики России в отмене blanket ban, наложенного несколько дней назад (совершенно случайно в преддверии Игр) Международной федерацией тяжелой атлетики. Из интервью адвоката Артема Пацева Агентству спортивной информации «Весь спорт» (в том числе и о таком тонком моменте, как принцип автономии общественных организаций).

«Из официального решения IWF следует, что нашу федерацию забанили из-за двух моментов: 1) шокирующий доклад Макларена и имеющиеся в нем доказательства многочисленных допинг-нарушений в тяжелой атлетике, и 2) много случаев положительных результатов тестов при перепроверке проб Пекина-2008 и Лондона-2012. На основании этих двух обстоятельств IWF посчитала, что ФТАР настолько испортила репутацию тяжелой атлетики как вида спорта, что ее необходимо срочно лишить Олимпиады — а заодно и всех российских тяжелоатлетов, независимо от их „чистоты“, сдачи проб (даже за границей) и т.д.

В процессе заседания КАС выяснилось, что сам Макларен уточнял недавно, что его расследование не касалось индивидуальных спортсменов. Целью расследования была якобы управляемая государством (в частности, Министерством спорта и подведомственной ему антидопинговой лабораторией) некая система сокрытия чего-то там. И вновь — не буду вдаваться в подробности, правда это или нет. Для данного конкретного случая это не важно, поскольку получается, что первое основание для вывода о „плохой и ужасной ФТАР“ вылетает полностью. Кроме того, согласно Кодексу ВАДА, для того, чтобы какого-то спортсмена признать виновным в том или ином нарушении, необходимо все-таки пройти через определенный обряд, который предполагает хотя бы заслушивание аргументов „обвиняемого“ и закачивается вынесением некоего решения. Макларен сам подтвердил (в том числе в отдельном заявлении на сайте ВАДА), что не является и не может являться антидопинговой организацией, уполномоченной на принятие решений. В-общем, по первому пункту ответчик (IWF) выглядел как-то неубедительно. Даже арбитры КАС поспешили перейти ко второму вопросу, быстро прекратив терзать юристов IWF.

Со вторым вопросом получилась примерно та же петрушка: арбитрами был задан простой вопрос: по скольким из перепроверенных проб Лондона и Пекина уже вынесены решения? Ответ — 0. Нет таких решений пока. Может, будут. Но сейчас (и, тем более, на момент наложенного blanket ban) — 0. То есть, и второе основание, по сути, „вылетает“. По всему выходит, надо было отменять blanket ban…

Так где же могут найтись основания для отказа нам в жалобе? Думаю, в итоге КАС будет ссылаться на принцип „автономии общественных организаций в Швейцарии“ (IWF — швейцарское юридическое лицо). Ну, в том смысле, что она (автономия) по швейцарскому законодательству очень широкая, одна из широчайших в мире, и поэтому швейцарская организация может сама делать внутри себя что ей заблагорассудится, в том числе запрещать что-то кому-то из своих членов, и т. д. Даже без объяснения причин (ну, примерно как в ст. 44 Олимпийской Хартии написано про допуск спортсменов к Олимпиаде — МОК ведь тоже швейцарская организация). Вот только всем теперь известный профессор Макларен в своих КАСовских решениях по Osaka rule и по делу BOA v. WADA писал, что автономия швейцарских организаций не может быть безграничной. Такая автономия, писал Макларен, ограничена уже потому, что МОК и другие спортивные организации (в том числе IWF) связали себя положениями и Олимпийской Хартии, и Кодекса ВАДА, и пр. Но… кто же сейчас хочет читать эти выводы Макларена — тем более сделанные по искам Олимпийского комитета США к МОКу? Гораздо лучше читать бездоказательную чепуху из недавнего доклада (состряпанного, на минуточку, за 1,2 млн долларов, т. е. примерно по 10 000 долларов за страницу), чем никому теперь не нужные прецеденты…»

Отказывать вопиющим образом конкретным людям в CAS посчитали опасным и в конечном итоге разрушительным. Но и создавать положительные для России прецеденты не захотели.

И тут, нужно сказать, наши юристы показали, что не умеют дожимать оппонентов: там, где они должны были выиграть разбирательство, они шли на сделку, забирая из CAS исковые заявления в обмен на допуск к Играм. При том, что если бы у юристов CAS были шансы отказать нашим спортсменам, они бы подобную сделку никогда бы и не предложили. С другой стороны, юристы представляли конкретных спортсменов, а не весь российский спорт в лице его федераций или ОКР. Их задача была выиграть дело для своих клиентов, а не создавать задел на будущее для российского спорта.

ОКР же сам устроил собственным атлетам нескончаемый ужас, когда вбросил в МОК идею заблокировать всех, кто когда-либо имел проблемы с допингом. В МОК же идею с удовольствием подхватили. Немецкая пресса сразу написала, что правило по отстранению всех когда-либо дисквалифицированных — часть сделки МОК и ОКР. Немецкие газеты ещё сокрушались, что Ефимова пойдёт в CAS, где может выиграть с высокой степенью вероятности, и что тогда сделка накроется, а русские получат больше, чем было оговорено. Всё поведение русских спортивных чиновников в истории с Рио — позорное, но этот эпизод с отданной на заклание Ефимовой (и ей подобными) — самый отвратительный.

Впрочем, ещё более низко поступила всероссийская федерация гребли. Международная федерация гребли на байдарках и каноэ (ICF) в рамках иска двукратного чемпиона мира Андрея Крайтора приняла решение допустить Крайтора к участию в Олимпийских играх. (К слову, иск Крайтор из CAS отозвал. Всё, как описано выше.) Вот как было дело и вот что случилось потом. Из интервью каноиста «Спорт-Экспрессу»:

— И вы начали действовать?
— Начал, но делал это один. Пришлось использовать свои средства и энергию, чтобы найти адвоката и подать в Спортивный арбитражный суд (CAS).

— А в федерацию за финансовой помощью обращались?
— Мне сказали, что сделать что-либо уже нереально, и заниматься решением проблемы будем уже после Олимпийских игр. Если хочешь — действуй самостоятельно. Подошел к главному тренеру Сергею Жданову. Спросил: «Допустят ли меня, если ICF снимет обвинения?». Он ответил: «Конечно, ты же выиграл официальный отбор». Решил, что нужно бороться в CAS.

— Насколько это дорого?
— Для меня — очень. Даже сумму называть не хочу. Слишком уж она внушительная для гребца.

— Но вы рискнули — и не прогадали?
— Да, в ночь на вторник мне пришло сообщение. ICF пересмотрела мое дело и сняла обвинения. Утром я прыгал от радости, как вдруг услышал упреки от родной федерации. Мол, иски подавать было не надо. Я совсем не понял эту реакцию.

— Что было дальше?
— Наша федерация во вторник вечером собрала вечернее заочное заседание президиума и приняла решение о том, чтобы в четверг утром мы с Иваном Штылем (который был вторым на чемпионате страны) провели контрольные заезды. Я в шоке. Это же нарушение всех спортивных принципов! Получилось так, что я несколько дней самостоятельно сражался за свою честь (причем из-за разницы во времени с Бразилией — в основном ночью). А когда добился справедливости в борьбе с чужими, свои же сунули мне нож в спину. Это гораздо обиднее какого-то «списка Макларена».

— Как мотивировала свое решение федерация?
— Никак. В фейсбуке меня «прикрепили» к ссылке, на которой говорилось об этом экстренном заседании президиума и его итогах. Вышел на территорию базы, подходят ребята: «Молодец, поздравляем. А у тебя же завтра контрольная? Как ты пойдешь 3×200 м, ты же три дня не спал?»

— И как же?
— Я принципиально не выйду на этот контроль. Зачем унижаться, когда есть правила? А если завтра мне скажут с лодкой бегать от гостиницы до канала? Я хотел бы через вашу газету обратиться к министру спорта Виталию Мутко и президенту ОКР Александру Жукову, чтобы они помогли разобраться с ситуацией по букве закона. Ведь это беспредел! Есть правила и закон. Их надо соблюдать.

В итоге всероссийская федерация гребли в Рио вместо Крайтора номинировала Штыля. Уж не знаю, кто «поработал» с федерацией. Наверняка сказали что-то вроде «он у вас на Играх победит, мы же его всё равно прищучим, отберём медаль, будет скандал, вам это надо?...» И федерация подняла лапки кверху. И не стыдно…

Олимпиада вот уже стартует, CAS вынужден был, наконец, официально подтвердить: дважды наказывать нельзя, МОК был не прав, когда включил в правила для международных федераций этот критерий для отбраковки спортсменов. Однако, следите за руками, CAS не может вернуть спортсменов на Игры, потому что это дело федераций. Которые, как мы знаем, этот отбор уже провели. Правда, по неверным критериям. Но это уже не проблема CAS. В общем, для международных федераций дружественных России решения CAS может оказаться достаточным, чтобы вернуть предварительно отстранённых российских спортсменов на Игры. Если же такого желания у некоторых федераций не будет, то они всё равно могут найти кучу причин, почему «сделать уже ничего нельзя» или сослаться на формальные причины вроде недостаточного количества сданных спортсменом проб, словно это спортсмен решает где, когда и сколько проб ему сдавать.

А время знай себе идёт. Многие российские атлеты даже не стали судиться, надеясь на российских спортивных чиновников, которые их по сути предали.