Графомания и веселое дерьмо

Недавно мне довелось посетить мероприятие с неблагозвучным названием МКВЯ (Московская книжная выставка-ярмарка). Попал я туда случайно.

Изначально собирался послушать дискуссию о рэпе с участием популярного поэта Дмитрия Воденникова, чуть менее популярного пикапера Виса Виталиса и совсем непопулярного рэпера под ником Krestall. Вис Виталис — это мужчина, который рассказывает о том, что пора валить тех, кто говорит «пора валить», а также о том, как правильно подкатить в телочке.

Впрочем, послушать о рэп-стихии, пикапе и чудовищной катастрофе 90-х годов так и не удалось. Из конференц-зала №1 вместо панчей и флоу доносились звуки серьезного экспертного разговора о судьбе детских библиотек. На главной сцене седой мужчина кричал о том, что «энкэвэдшные сериалы» спасли отечественное телевидение от ширпотреба и Голливуда. Время летело, а рэперов все не было.

Я плюнул и решил просто наворачивать круги по ангару, изучая книжные новинки и наслаждаясь мегаваттами света и звука. Если не считать гайдаровских посиделок и съездов «Единой России», последний раз я был на подобной тусовке классе в восьмом. Это была выставка «Архимед-2004», и я там демонстрировал свой прибор для изучения поляризации света. Кладешь всякие анизотропные бумажки между поляроидами, и они очень красиво окрашиваются. А все потому, что колебания в одной плоскости выстроились. Ну, в общем, очень красиво, в LCD-телевизорах такой механизм.

Здесь, на ВДНХ, был такой же слепящий свет, такая же какофония, такое же бескрайнее море стендов.

Кстати, стенд — это ведь не просто какой-то ларек, а очень дорогая, имиджевая штука. Многие компании вываливают за эти конструкции десятки миллионов рублей, создавая настоящие произведения искусства (которые через неделю все равно отправятся на помойку).

Кому-то это покажется удивительным, фантасмагорическим, нелепым, но издание книг — это тоже бизнес, который приносит людям доход. Да-да, в век блокчейна и облачных технологий редакторы по-прежнему ходят перемазанными типографской краской и дерутся с коллегами за стопку офсетной бумаги, литературные агенты выискивают авторов, на которых озолотятся, а авторы сидят и пишут очередной «великий американский роман». Так что книги — это вовсе не нишевое сентиментальное развлечение для узкой группки «литературной общественности». Книги — это серьезный бизнес. Помните отца-одиночку, на которого запала училка в последнем сезоне «Физрука»? Может быть, он нефтяник, газовик, девелопер, инвестбанкир? Нет, он - издатель.

Книжная ярмарка — это такое место, где издатели встречаются с писателями, критики — с читателями, продавцы — с литературной общественностью, сценаристы — с продюсерами. Напряженные переговоры, мерцание биржевых котировок, взгляд, улыбка, брошенное на ходу слово, хитрая интрига, миллионный контракт. Все эти люди делают книжный бизнес сегодня, сейчас, прямо на наших глазах.

На самом деле, нет. Просто москвичи любят ходить в гости к книге. А потому почти на каждом стенде (да ладно, никакие это не стенды, обычные лотки) стоит писатель и ведет диалог с читателями. Будут ли вместе Иван и Марья? Зачем вы убили Кенни? На кого похож Арлекин? Какие ваши творческие планы? Пакеты заполняются новинками, головы — новыми перипетиями. Потом — танцы народов мира, квесты и викторины и — в буфет, хвастаться друг перед дружкой своими богатствами.

Здесь действительно можно очень выгодно затариться. Шутка ли, брошюры от Александра Зараева — по 50 рублей! И это в той ситуации, когда один из самых сильных московских астрологов сидит в тюрьме по сфабрикованному обвинению, то есть уже со дня на день начнет стремительно наращивать символический капитал! Опять же, контурные карты, учебники, судоку, раскраски, литература по садоводству — цены снижены раза в три! Полиграфию от «Яблока» с ЛДПР и вовсе раздают бесплатно!

Особенно радует, что на МКВЯ представлены не только издательства-монстры, но и малюсенькие, камерные проекты, сделанные усилиями энтузиастов. Так часто бывает, что слабые женщины, занятые на основной работе, занятые детьми, занятые мужами ночами переводят какого-нибудь Эрнста Юнгера, а им потом даже спасибо никто не говорит, воспринимают как должное. Вот, скажем, друзья Егора Просвирнина сделали очень интересный проект «Черная сотня». Книги — о белогвардейских офицерах, об истории нашей с вами страны, о русских. Такого нет больше ни у кого!

А рядышком — издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге с харьковскими сборниками по феминизму и другой литературой по гендеру, ЛГБТ, ЖКХ и силовому предпринимательству. В последний год эта замечательная научная институция столкнулась с беспрецедентным давлением со стороны государственных органов. Некоторым кажется, что Америка специально снабжает ЕУ деньгами, чтобы он обучал русских толерантности и гомосексуализму. Но на самом деле это не так. Оттуда даже Беллу Раппопорт выгнали за феминизм. А потом и ректора сменили.

Девочки из «Черной сотни» и ЕУ нисколько не дичатся друг дружки, а наоборот, весело лопочут и рекомендуют любителям чтения книги с соседних лотков: здесь про русских, здесь про гендерные исследования.

Тем временем на главной сцене рассказывают про значки-эмоджи. Молодые исследователи уверены, что со временем русский язык будет все больше переходить от фонетического письма к иероглифам. «Вот, смотрите, какая классная, познакомьтесь!» — один из молодых людей достает из-за пазухи треугольную коричневую подушечку. «Я правильно понял, что это говно?» — спрашивает модератор. «Да, — весело отвечает молодой человек, — это смайлик в форме фекалий!»

— Мммм, какая мягкая!

— И теплая!

Подушечка идет по рукам, а участники дискуссии продолжают рассуждать о том, что даже если вы пишете открытку от руки, смайлик все равно нужен. Любой сможет нарисовать. А иначе как отразить точную модальность отношения, точный оттенок эмоции?! Без вот этой коричневой завитушки — никак.

Но самая главная движуха, конечно, у стенда издательства Ridero. Это такая помойка с возможностью самопубликации, площадка для селф-паблишинга. В отличие от Прозы.ру и Стихов.ру, над которыми смеются даже сами графоманы, Ridero имеет репутацию модной интеллектуальной институции. Я помню время, когда все газеты были забиты комплиментарными статьями о Ridero, о том, что это совершенно новая модель бизнеса, которая скоро перевернет книжный мир.

Там ведь не просто публикуются и издаются за деньги. Там рыщут авторитетнейшие издательства, скауты, литагенты, представители литературной общественности. Раз — и забрали в «Эксмо», раз — и забрали в АСТ. А еще в Ridero есть такая штука, как именные импринты. Это такие внутренние подразделения издательства, за каждое из которых отвечает какой-то именитый писатель. Есть, скажем, серия Романа Сенчина, серия Александра Гаврилова. Все эти люди зависают на сайте, шерстят там, что-то для себя отбирают, а потом раз — и ты в лонг-листе, раз — и твое лицо на обложке «Ньюсвика».

Конечно, на стенде Ridero большинство дискуссий были посвящены графомании. Когда я проходил мимо павильона в первый раз, бывший редактор «Ультра-культуры» Владимир Харитонов рассказывал о фанфиках, слеше и прочих историях любви Гарри Поттера и Драко Малфоя.

Когда проходил во второй раз, журналистка Александра Шевелева рассказывала о том, что литература, в отличие от графомании, чтива, беллетристики и всякого там «Вина из одуванчиков», дает человеку новый онтологический опыт. «Онтологический опыт!» — подумал я и пошел дальше. Где-то за спиной литературный критик Эдельштейн доказывал Шевелевой, что «Три мушкетера» — отличная книга, а его любимый персонаж — Атос.

Атос, если кто не в курсе, это мужчина, который задушил и утопил в пруду 16-летнюю девочку, после того как обнаружил у нее на плече клеймо (это вроде как «судимость» по нашим временам). Клеймо ей поставили, после того как она сбежала из монастыря, куда ее сдали родители как лишний рот в семье. Атосу была нужна самочка: сочная, женственная, вкусная, а оказалось, что девочкой уже попользовались. Миледи тогда выплыла, но Атос ей все равно голову отрубил. С сынулей потом тоже мушкетеры закончили. Кстати, Филипп Дзядко тоже себя с Атосом ассоциирует.

Когда я проходил мимо стенда Ridero в третий раз, литкритик Галина Юзефович рассказывала о людях, которые присылают ей 900-страничные романы 11-м кеглем, да еще хамят. Собственно, большинство писателей, критиков и журналистов обожают высмеивать молодых авторов, наглых провинциалов и прочих ничтожеств, которые пытаются через них «выйти в люди». «Пожалуйста, не присылайте мне свои книги! Я не буду вашим литературным агентом, ни платным, ни тем более бесплатным. Присылайте сразу издателям: там сидят специальные люди, они все читают, им как раз авторов не хватает!» — хоть раз подобный пост в Facebook вывешивала каждая вторая литературная величина.

Но у той же Юзефович более сложный взгляд. Она настаивает лишь на том, что графоманам нельзя к ней обращаться, имея в виду ее институциональную позицию. То есть как к литкритику — нельзя, а как к «Гале Юзефович, которая любит книжки», — можно. Ну, то есть не напрямую, конечно, а выстроив цепочку из людей, которые друг друга уважают и тем самым донесут до Юзефович весть о новом Гоголе. Скажем, как прославился тот же Алексей Иванов? Прислал отцу Юзефович (известному писателю Леониду Юзефовичу) свою книгу «Золото Пармы» «Почтой России». Нет, они не были знакомы. Но Иванов догадывался, что Юзефовичу интересно читать своих земляков. И вот — расчет сработал.

Вообще, лекции Юзефович интересны тем, что адресованы не атомизированным толпам, а профессиональному сообществу: писателям, издателям, критикам и всем, кто хочет озолотиться. У нее не «ля-ля-тополя», а именно практические советы: как заставить издателя выслать вам PDF нового Пелевина, как вести Facebook, как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей, как раскрутиться и стать звездой.

Постепенно затихают звуки народных танцев. Репродуктор просит всех покинуть помещение. Последние припозднившиеся литераторы начинают нервничать, ведь могут и запереть. На улице слякоть, браслеты, борсетки и почему-то красные яблоки со свечами, из тех, что используются на праздниках в вальдорфских детских садах. «Девочки, яблоки покупайте!» — надрывается выходец из южных регионов России. «Нет, спасибо! Мы и сами как наливные яблочки!» — невозмутимо отвечают филологические девы.

Источник