Зачем России царь? Версия монархистов

Юбилей императорской фамилии возвращает в медийную повестку дня вопрос о значении монархии для нашей страны. В эпоху диктата «международных стандартов демократии» мы часто забываем о том, насколько вариативными и нюансированными могут быть формы правления современных государств. Российские монархисты, кто они? Центр политического анализа попытался разобраться в этом вопросе.

Юбилей императорской фамилии возвращает в медийную повестку дня вопрос о значении монархии для нашей страны. В эпоху диктата «международных стандартов демократии» мы часто забываем о том, насколько вариативными и нюансированными могут быть формы правления современных государств. Российские монархисты, кто они? Центр политического анализа попытался разобраться в этом вопросе.

Торжества, запланированные по случаю 400-летия дома Романовых, могут сыграть нетривиальную роль в деле формирования исторической памяти российского народа. Монархическая идея имеет в России достаточно сторонников и вполне органична для российского социокультурного пространства – в этом уверены монархисты, опрошенные ЦПА. Совершенно неверно сводить современный российский монархизм к риторике городских сумасшедших с хоругвями и портретами Сталина, дрязгам дальних потомков императорского рода или слащавому умилению «Россией, которую мы потеряли». В актуальном идеологическом спектре монархизм представлен в самых разнообразных изводах: адепты Кирилловичей, сторонники нового Земского собора, завуалированные апологеты парламентской республики, циничные политтехнологи и православные интеллектуалы.

Политолог Тимофей Шевяков уверен, что возвращение к монархии было бы вполне логичным в свете неуклонно снижающегося интереса к выборам: «Если в 1990-х гг явка в 60-65 и даже 70% была нормой, то сейчас если явка на выборах составляет 20-25% - это уже можно считать за праздник», - сетует специалист в сфере политического пиара. По мнению Шевякова, народ порядком устал от выборов, а такие фигуры как Сталин, Ельцин или Путин всегда воспринимались именно в качестве «монархов».

Патерналистский характер российского мышления делает идею «доброго царя» чрезвычайно востребованной. Монархия доказала свою эффективность во множестве развитых стран, в ряде которых эта форма правления была восстановлена. Впрочем, в России легитимных претендентов на российский престол пока что не видно. Шевяков убежден, что Кирилловичи давно уже не являются Романовыми и никаких прав на российский престол не имеют.

Публицист Станислав Белковский также отмечает патерналистский характер российского мышления и полагает, что только конституционная монархия способна удержать Россию от скатывания к автократии, удовлетворяя потребность граждан в сакральном ритуале: «Нам нужна новая модель власти, на одном полюсе, которой был бы сакральный монархический ритуал, к которому русский народ адаптирован за долгие столетия своей истории, а на другом полюсе – полноценная парламентская демократия, вуалируемая конституционной монархией, как это и происходит во всех странах с такой формой правления», - уверен политолог.

Политический аналитик Юрий Гиренко оговаривается, что придерживается монархических убеждений только в мировоззренческом, но отнюдь не в политическом плане. Следуя классической традиции английского консерватизма Гиренко подчеркивает, что человек несовершенен, и любая политическая система, построенная не по иерархическому принципу, в конечном счете чревата весьма болезненными последствиями. В таком случае именно монархия интуитивно представляется наиболее естественной и органичной формой правления. Впрочем, в той ситуации, когда династия Романовых себя фактически исчерпала, короновать остается разве что Владимира Путина, а к этой идее Гиренко относится скептически.

Историк и писатель Дмитрий Володихин напротив, вполне допускает, что нынешний глава государства, как и любой другой достойный представитель политической элиты, может быть избран на Большом общерусском Соборе в качестве государя.

«Давайте представим себе ситуацию, что завтра пройдет такой Собор, и послезавтра некий представитель современной политической элиты взойдет на трон и патриарх увенчает его шапкой Мономаха. Здраво подумав, восстанет ли кто-нибудь после этого?» Эксперт: Володихин Дмитрий Михайлович

Историк уверен, что природные роялисты составляют абсолютное большинство российских граждан, а недовольных подобным решением наберется не больше, чем собирают обычно протестные митинги в Москве и Петербурге. Кроме того, в отличие от современной выборной системы, неумолимо осуществляющей отрицательный отбор претендентов на власть, престолонаследие по крайней мере предоставит гражданам хотя бы изредка получить достойного и толкового правителя.

Писатель-фантаст Роман Злотников в свою очередь делает акцент на том, что монархия – это чрезвычайно эффективный инструмент контроля, в чем позволяет убедиться опыт таких передовых стран, как например, Норвегия. Писатель напоминает о том, что только благодаря жесткой позиции короля право на разработку норвежской нефти не было передано крупным транснациональным корпорациям, пытавшимся коррупционным путем добиться от парламентариев соответствующего решения: «Король приехал в парламент и сказал: «Извините, если у нас чего-то нет, мы все это сделаем, построим, откроем и сможем сделать все что надо. Но нефть – это достояние всей страны, и никакие отдельные бизнес-структуры ее не получат»», - отмечает писатель. В отличие от президента, премьера или председателя парламента монарх практически не связан краткосрочными договоренностями, его сложно шантажировать, ему нет нужды идти на популистские шаги «под выборы». Именно поэтому монархия сегодня представляется одной из наиболее эффективных управленческих систем, отлично зарекомендовавшая себя на международном уровне.

В общем, не единым Николаем II - страстотерпцем, жив российский монархизм.