Павел Данилин: «Право на насилие принадлежит только государству»

Генеральный директор Центра политического анализа Павел Данилин на днях посетил «открытую студию» портала «Свободная пресса» и ответил на вопросы читателей и журналистов. Предлагаем вашему вниманию выдержки из эфира.

Начнем с самой животрепещущей темы года — ситуации на Украине. Возможен ли какой-то компромисс, поиск путей договориться с Киевом?

Поиск компромисса необходим всегда. Даже с фашистской Германией велся такой поиск, и выполнялись межгосударственные соглашения вплоть до 22 июня 1941 года, несмотря на то, что советскому руководству была понятна природа этого государства.

Абсолютно никаких иллюзий по поводу нынешней Украины у руководства России нет. Вполне очевидно, что это за государство, что там за власть. Это действительно марионетки Госдепа, и Порошенко выполняет любые указания Америки. Это все нам известно. Но Украина — это еще и сорок миллионов людей в стране, граничащей с Россией, и большая часть этих людей — одной с нами крови! Да эти люди сегодня подвергнуты сумасшедшему давлению пропагандистской машины, но они наши братья. Около половины этой страны оболванены пропагандой, и нам надо как-то с этим жить.

Мы понимаем, что киевский режим обречен. Эта страна не будет существовать как единое государство. И России нужно быть к этому готовой и предпринимать действия, которые обеспечат для нас наиболее бескровное и безопасное будущее. Но до тех пор, пока Украина не начала разваливаться, мы имеем под боком сорок миллионов человек, которые рассматривают нас как враждебную страну. Мы должны встречаться с Порошенко, чтобы не пустить ситуацию на самотек. Иначе именно к нам опять будут предъявлять претензии по поводу того, что ДНР и ЛНР уничтожили в «котле» очередную группировку украинских войск и наемников их олигархов, а мы будем сидеть и рот разевать? Мы должны держать руку на пульсе.

Многие говорят о том, что украинские события могут повториться в Москве. Сегодня очевидно, что «оранжевые революции» проходят не только по мирному сценарию. Готова ли наша власть к такому развитию событий и насколько они вероятны?

С одной стороны, понимание опасности «оранжевых», «березовых» и других революций есть. С другой стороны, воспитание так называемых боевых дружин из молодежи показало невысокую эффективность. Эти дружины легко перенацеливаются на совершенно иные цели, и власть, на мой взгляд, решила, что нет необходимости в спонсировании гражданского противостояния. В случае усиления протестных настроений, уровень которых с 2012 года снизился многократно, достаточно мотивированных сотрудников спецслужб и общественной поддержки их действий.

Так называемый Марш мира показал, что в столице есть порядка 20 тысяч национал-предателей, готовых выйти на улицу. Но мы увидели также, что этот марш нужно было по-хорошему охранять, и полиция действительно охраняла этих фриков и предателей от граждан, которые пришли посмотреть на них и готовы были применить меры гражданского сопротивления.

Этого нам не нужно. Право на насилие принадлежит только государству. И разгонять шествия гомосексуалистов, национал-предателей и прочих пособников украинских фашистов необходимо только силами органов правопорядка, и только в случае, если они нарушают законы. В таком случае полиция будет получать общественную поддержку за подобные действия. Когда люди выходят с плакатиками, на которых написано «Вас 86% и мы вас ненавидим», имея в виду население России, они расписываются в том, что они хуже фашистов, потому что даже Гитлер оставил бы в живых больше населения Советского Союза. А эти хотят оставить 14% населения, которое будет холуями, бургомистрами и полицаями, а остальных — в топку.

Из подобного складывается отношение к этой публике. Госпропаганда должна разъяснять народу, чего на самом деле хотят эти люди. А в случае появления угрозы конституционному строю со стороны этой публики, необходимо принимать меры жесткого реагирования вплоть до заключения в тюрьму, как это было с Сергеем Удальцовым, Леонидом Развозжаевым и другими.

Удальцов, кстати, отрицает свое национал-предательство…

Он может как угодно высказываться, сидя за решеткой. Но он брал деньги за организацию национал-предательских маршей. И что бы он там ни говорил сейчас, этому веры нет. Он был человеком, который должен был организовать палаточный городок на Болотной на деньги Гиви Таргамадзе. А сейчас он нам рассказывает, что якобы против украинских событий. Сказки пускай рассказывает своим сокамерникам!

Многие обращают внимание на то, что с украинским обществом мы в последнее время практически не работали, и это привело к печальному результату…

Мы, в отличие от американцев, не можем ограничиваться простыми словами: «Давайте идите все в Европу и будет вам счастье». У нас под работой с гражданским обществом подразумевается зачастую что-то вроде «братушки, завязывайте со своей незалежностью, нахлебались этого сумасшествия, давайте обратно». Нетрудно представить какова бы была реакция украинских элит, которые совершенно не заинтересованы в объединении в одно государство с российскими элитами. Нетрудно догадаться, как далеко бы продвинулись границы НАТО после такого открытого заявления России. Мир гораздо более сложная вещь, чем нам хотелось бы его видеть.

Изменилась ли внутренняя политика после 2012 года? Многие ожидали, что третий срок Владимира Путина будет похож на второй. Но, на мой взгляд, система стала более демократичной.

Сравнения всегда неисторичны. Важен контекст. Мне кажется, что ужесточение правил поведения нашей элиты, которое происходит в третий путинский срок, стало следствием ее довольно бесцеремонного и хамского поведения во время кризиса 2009−2010 гг. Кроме того, многие представители высшего эшелона власти довольно двусмысленно вели себя во время президентского транзита в 2011 году. Это накладывается на общее ужесточение отношения Запада к России как к конкуренту. Кстати, я не думаю, что немцы поддержали бы введенные против России санкции, если бы мы были просто потребителями их продукции и услуг. Проблема в том, что мы являемся их конкурентами.

Все двухтысячные политическая система эволюционировала к сокращению количества политических партий. В каком направлении она будет развиваться дальше?

У нас зарегистрировано на начало осени порядка семидесяти партий. Приняло участие в выборах всех уровней около пятидесяти пяти. По итогам выборов четырнадцать партий имеют право участвовать в выборах в Госдуму без сбора подписей. Еще несколько партий наверняка соберут подписи самостоятельно («Коммунисты России», КПСС). Думаю, что мы остановимся на 100−120 партиях. Пускай расцветают все цвета. Другое дело, что законодательные ограничения по участию этих партий в выборах и регионального, и особенно федерального уровня будут возрастать с тем, чтобы не дезориентировать избирателя. А с другой стороны, чтобы подтягивать малые партии до уровня крупных. Страна у нас большая, участвуйте и побеждайте в выборах хотя бы где-то. Победили на муниципальном уровне — появилась возможность участвовать на региональном без сбора подписей. Победили на выборах в законодательное собрание — идите без сбора подписей в федеральный парламент. Губернаторы свои есть, набрали 3 процента на выборах в Госдуму — получаете государственное финансирование. Партии есть, ориентиры есть, куда двигаться. Этот цветник из партий пускай цветет, не жалко совершенно, хотя я изначально не очень позитивно к нему относился, но сейчас вижу, что ничего дезорганизующего в избирательный процесс не вносит.

Можно ли делать политические прогнозы в отношении России? Мы видим, что мир становится и сложнее, и не стабильнее. Сохранится ли стабильность в нашей стране?

Я абсолютно убежден в стабильном поступательном развитии России до выборов в Госдуму в 2016 году. Да, оно может быть медленным, с небольшой стагнацией в экономике, но оно будет. Если общество сможет обеспечить нормальный выборный процесс, а также сохранится элитный консенсус, то в следующую пятилетку Россия войдет значительно окрепшей. Следующие испытания придутся только на 2018 год — год президентского транзита.

Сможет ли российская власть справиться с экономическими проблемами, которые нарастают вследствие экономической стагнации? Возникают даже идеи об отмене материнского капитала…

Если мы вспомним историю принятия законов в поддержку нацпроектов в 2004—2005 годах, то обнаружим, что выплата материнского капитала планировалась с 2007 до 2016 года. Да ее может быть продлят и дальше, но нужно честно говорить: это изначально была временная мера, направленная на краткосрочное поддержание рождаемости в условиях демографической ямы, с которой мы столкнулись с начала 90-х. Материнский капитал никогда не сможет полностью решить проблему. Он нужен был тогда для поддержки определенного круга семей, отказавшихся от рождения детей, потому что для них трудные и голодные 90-е стали еще одним подтверждением того, что рожать в принципе не стоит. Это отчасти и люди моего поколения. «Мы не будем рожать и плодить нищету», — считали многие семьи этого возраста. Материнский капитал был стимулом для этой категории граждан, чтобы родить ребенка. Если бы наше поколение тогда не начало бы рожать, то следующая группа женщин, входивших в детородный возраст, принадлежала бы к поколению, родившихся в начале 90-х, а это очень немногочисленная группа. Тогда бы мы имели два демографических спада, из которого мы бы выбрались с тем самым результатом, который ООН дает нам к 2050 году: максимум 130 миллионов, минимум — 100. Мы преодолели этот спад и сейчас мамы гуляют по улице с двумя-тремя детьми. Давайте честными быть по отношению к государству — оно это сделало, ввело стимулирующие выплаты за второго и третьего ребенка, и никто не говорил, что это будет всегда. Хватит ли у нас денег на материнский капитал, или стоит подумать о дефиците пенсионного фонда? Надо думать. Надо считать.

Почему тогда хватает денег на компенсации олигархам?

Что значит «компенсации олигархам»? Нужно же читать закон! Тот же Ротенберг прямо сказал, что ни на что не претендует. Речь в законе идет о том, что иностранные суды могут выносить неправосудные и неправомочные решения по российским гражданам и юридическим лицам. Фактически подразумевается, что по суду за рубежом, по иностранным законам будет отобрана собственность у российских граждан. И в этом случае закон позволяет компенсировать потери за счет российского бюджета, и, в свою очередь, выдвинуть в отношении имущества того государства или граждан или компаний государства, вынесшего неправосудное решение соответствующие требования.

Повторюсь — речь не о санкциях. Речь о судебных решениях, вынесенных в отношении российских граждан или компаний там, где эти решения не должны были бы выноситься. Мне представляется, что под этот пункт попадает дело ЮКОСа в том, что касается решения Гаагского Арбитража, дело фирмы «Нога», угрозы Украины конфисковать имущество российских компаний за рубежом, угрозы российским авиаперевозчикам за их полеты в Крым. Но, повторюсь, чтобы угрозы переросли в юридические последствия, необходимы решения иностранных судов. Как это было в деле «Нога», когда французские суды принимали решения об аресте наших парусников и самолетов.

И я вот еще что хочу сказать. В логике критиков этого закона, олигархи будут жировать за счет бюджета. Я уже объяснил, что все это не так, но, даже в логике этой есть изъяны. Представим себе, что есть небольшая группа людей, против которых ввели санкции за их последовательную позицию по обеспечению суверенитета России. Вы точно уверены в том, что они недостойны компенсаций? Если они богатые, то и плевать на них?

То есть, эти люди длительное время демонстрировали свой патриотизм, способствовали расширению нашего влияния на Западе, развивали бизнес и создавали рабочие места здесь. И это не очень широкая группа лиц. Чиновники наши ничего не имеют права держать за рубежом, и никакая компенсация им не положена. Но есть бизнесмены, которые сделали для России очень много. Так вот, действительно ли эти люди, которые так много сделали для страны, должны страдать? Действительно ли вы уверены, что этот человек, построивший успешную компанию с миллиардными оборотами, не заслуживает государственного внимания?

Поймите, что если мы о наших бизнесменах не будем думать, и для них ничего не будем делать, то следующее поколение бизнесменов — с уверенностью скажу — будет относиться к стране так же, как и те 14%.

Беседовал Михаил Иванов, «Свободная пресса»