Война мировая и война интерпретаций

Кажется, в истории Второй мировой войны всё известно досконально, до мелочи. Количество опубликованных и изученных документов и созданных на этой базе книг не имеет себе равных.

Даже если говорить только о чисто научных, исторических, политических и военных работах. Можно с уверенностью констатировать, что Вторая мировая война — самое изученное и научно освещённое событие ХХ века.

Такое заявление сделал на заседании президиума Российской академии наук директор Института всеобщей истории РАН академик Алесандр Чубарьян. А подобного рода величины на научном небосводе бездоказательных утверждений не делают. Не по рангу. Да и не по чести, которую серьёзные учёные блюдут не менее истово, нежели дворяне пушкинских времён.

И тем не менее сегодня Вторая мировая война — наиболее оспариваемое событие ХХ века. Едва ли есть хоть один эпизод в её истории, относительно которого существовал бы консенсус между исследователями и особенно политиками разных стран. В чём же дело?

Вот в политике и дело, отмечает Александр Чубарьян. Да настолько, что сама история войны стала лакмусовой бумажкой в современных политических процессах.

А действительно! По чисто военным эпизодам, по ходу боевых операций, в особенности по их исходу особых разногласий как раз нет. Известны номера частей, количество войск, решения полководцев и результаты их исполнения. Что-то уточняется, но споров по принципиальным моментам практически не возникает. Как, скажем, невозможно отрицать, что в ходе Сталинградской битвы германские войска были окружены и взяты в плен. Можно, конечно, в каких-то пограничных случаях — как, например, по Корсунь-Шевченковской операции — дискутировать, вырвались ли разбитые немцы из окружения или нет. Потому как действительно полностью сделать кольцо непроницаемым советским войскам тогда действительно не удалось, и части окружённых удалось через него прорваться. Но вся немецкая группировка как организованная сила была разгромлена, два корпуса уничтожены, а главнокомандующий генерал Штеммерман убит. Так и тут нетрудно найти консенсус: вырвались разбитыми…

Но вот со стороны политической в последнее время обострились наскоки и нападки — прежде всего, на Советский Союз, конечно, и на Россию, как на его законную наследницу, констатирует академик Чубарьян. Что характерно при этом, со стороны политиков стран бывшей антигитлеровской коалиции — США, Британии, Франции — никаких особых всплесков в этом не наблюдается. Как настроились в 1946 году на преуменьшение заслуг России в победе и возвеличению собственных, так и продолжают. А вот самые главные дискуссии идут в Восточной Европе — Польша, Украина, Прибалтика. Даже Молдавия участвует. С тем большим напором, что сегодня её историки и политики нащупали вместе с украинскими новую идеологию: Молдавия и Украина вовсе, оказывается, не участвовали в Великой Отечественной войне, ибо были оккупированы… Советским Союзом!

Что для этих дискуссий характерно — на них обвинители России не занимаются и не хотя заниматься выявлением и обсуждением фактов. И это понятно: все основные факты известны, новой фактологии ни выставить, ни выстроить не получается. Вместо этого выставляются и выстраиваются интерпретации, причём очень вольные и до истерик обострённые.

В основном, атаки ведутся по трём главным направлениям.

Во-первых, это попытки равно обвинить Германию и СССР в развязывании войны, поставить их в этом на одну доску. То, что пакты о ненападении с Берлином заключили практически все окружавшие Германию государства, в рассмотрение не принимается. Как и Мюнхенский сговор.

Во-вторых, это стремление отнять у Советского Союза роль освободителя Европы от гитлеризма и заменить её на роль оккупанта. Особенно отмечаются в этом Польша («Вы изгнали немцев, но нас не освободили») и Прибалтика («Немецкая оккупация была заменена советской»). И тут даже трудно взывать к логике: если прибалты были против СССР, то их оккупация была неизбежным и необходимым следствием такой политики; для тех же прибалтов, что воевали против Гитлера возвращение советской власти было тоже законным возвращением к статус-кво.

Впрочем, какая логика, если, скажем, поляки даже американцев обвиняют в том, что Польшу отдали Советскому Союзу!

В-третьих, продвигается настойчивая героизация пособников Гитлера. Можно сказать — ре-героизация. Она не характерна даже для Германии, где за это и срок схлопотать можно, но зато пышным цветом расцвела в той же Прибалтике, на Украине, в меньшей степени — у восточноевропейских бывших сателлитов Гитлера.

Стоит напомнить: академик Чубарьян — учёный-историк и говорит именно об историках и исторической науке в указанных странах. Он не касается публицистики, где миллионы изнасилованных русскими (но теперь не украинцами!) изнасилованных немок, где миллионы заградотрядовцев расстреливают миллионы советских трусов и дезертиров, где миллионы чекистов депортируют миллионы невинных прибалтов и поляков в Сибирь… Нет, это именно учёные осваивают новый, что называется, дискурс — переиграть реальную войну в войне интерпретаций! К тому же интерпретаций ложных.

Опровергать их в рамках данной заметки — задача бессмысленная: не хватит ни места, ни времени. К тому же таких опровержений в реальных исторических источниках — огромное количество. Миллионы, раз уж о них зашла речь. И ещё эта задача — бесполезная. Ибо интерпретаторам эти реальные источники столь же доступны, сколь и не нужны. Они им мешают. Они им мешают заниматься не научным установлением истины, а ложными интерпретациями.

И посему получается, что не для каждого учёного сегодня его честь приравнивается к дворянской. У многих из них в Польше, в Прибалтике, на Украине, в Восточной Европы эта честь приравнивается к лакейской, к хамской. Получил от политики заказ на ту или иную интерпретацию истории — исполнил. Даже путём лжи, подлога и подлости по отношению к собственным павшим в борьбе с фашизмом предкам.

Из дворянства за подобные нарушения чести изгоняли паршивой метлой. В лучшем случае — никогда не подавали руки. Может быть, пора ввести такой обычай и среди историков?