В тумане искусства

Для человека, работающего в сфере культуры, единственное, что может быть хуже, чем неправильная позиция в политическом споре, — это отсутствие позиции вообще.

Сегодняшние художники — это первосвященники светского среднего класса, чьи соборы (художественные галереи) есть в каждом крупном городе. В последние годы, вместо того чтобы защищать свободу самовыражения и изучать красоту (устаревшие проблемы, относящиеся к прошлым векам), мир искусства стал моральным управляющим социального порядка. «Черный квадрат» Малевича 1915 года стал квадратом BLM в Instagram в 2020 году — и горе тому, кто не смог соответствующим образом соблюсти ритуал. Как выразился Ги Дебор в своих «Комментариях к Обществу спектакля» от 1988 года, «поскольку искусство мертво, очевидно, стало чрезвычайно легко замаскировать полицейских под художников».

Растущая тенденция художников высказываться по всем вопросам, от микроагрессии до макрополитики, показывает, что нам необходимо выработать принципиально иное представление о той роли, которую играют художники и их институции. Эта тенденция достигла апогея на прошлой неделе, когда была подписана и опубликована целая волна полных негодования открытых писем по поводу Израиля и сектора Газы. Кульминацией этого безумия стало увольнение в четверг Дэвида Веласко, главного редактора престижного ежемесячного журнала о современном искусстве Artforum. С того момента еще несколько редакторов Artforum — Хлоя Вайма, Зак Хэтфилд и Кейт Саттон — ушли в отставку. В социальных сетях распространяется хэштег #BoycottArtforum, призывающий людей отказаться открывать или делиться ссылками на контент Artforum, а также участвовать в любых интервью или мероприятиях Artforum. Как язвительно прокомментировал публицист Адам Лерер: «Я уже много лет не открывал ссылки на Artforum, то есть я чертов активист!»

Что черт возьми творится? В отчаянной попытке сделать хоть что-нибудь, сотни художников и писателей, в том числе Нэн Голдин, Джудит Батлер, Лоуренс Абу Хамдан, Барбара Крюгер и Кара Уокер, подписались под открытым письмом Artforum от 19 октября с призывом к художественным институциям и организациям «публично потребовать от наших правительств призвать к прекращению огня». Хотя подписавшие стороны отвергли «насилие против всех гражданских лиц, независимо от их личности», в письме не упоминаются ужасающие действия ХАМАС от 7 октября, а именно похищение около 200 израильских гражданских лиц и убийство по меньшей мере 1400 человек, многие из которых были убиты прямо в своих домах и на музыкальном фестивале. Позднее, 23 октября, стало ясно, что авторы письма также выступают против «ужасающих массовых убийств 1400 человек в Израиле, устроенные ХАМАС 7 октября», но к тому времени проблемы были уже созданы.

Появились различные критические отклики, в том числе письмо арт-дилеров Доминика Леви, Бретта Горви и Амалии Даян, осуждающее исходный документ за «однобокую позицию». Другое письмо, опубликованное в онлайн-журнале «Эрев Рав», также подвергло критике данное заявление, указав, что всеобщее осуждение насилия «без упоминания ужасов от 7 октября подрывает моральную позицию, занятую подписавшими письмо». Тем временем несколько лиц, подписавших исходную версию письма, в том числе Питер Дойг, Катарина Гросс и Томас Сарасено, отозвали подпись.

Издание The Intercept сообщило, что Мартин Айзенберг, коллекционер произведений искусства и наследник состояния Bed Bath & Beyond, «начал связываться с известными деятелями мира искусства из числа подписантов, чьи работы он поддерживал, чтобы выразить свои возражения против письма», и что Веласко был уволен после встречи с Джеем Пенске, генеральным директором материнской компании Artforum.

Рассматривая увольнение в контексте последствий для тех, кто выступает в поддержку Палестины, издание The Intercept процитировало художницу Ханну Блэк, которая представила ситуацию как «абсолютно маккартистскую» и назвала «антипалестинцев» «готовыми на все, включая лишение доброго имени и сведение на нет ценности произведений искусства, лишь бы сохранить неофициальный запрет на правду о Палестине». Обсуждая эту историю со мной, одна из художниц, подписавших оригинал письма, рассказала, что ее работы возвращает одна нью-йоркская галерея, с которой она сотрудничает уже несколько лет. По ее словам, другие художники страдают в результате аналогичных последствий: коллекционеры оказывают давление на галеристов, которые, в свою очередь, заносят художников в черный список.

Страх отмены в отношении пропалестинских деятелей искусства возник после многих лет такого же поведения со стороны тех, кто сейчас призывает к прекращению боевых действий. За последнее десятилетие или около того культурные учреждения и деятели, которых считали в недостаточной степени борющимися с расизмом, подвергались нападкам в качестве «фашистов», «расистов» и «неонацистов». В 2017 году лондонская художественная галерея LD50 была вынуждена закрыться после того, как ее владелица Люсия Диего не смогла достаточно критически отозваться о Дональде Трампе в личном сообщении художнику и осмелилась провести семинар, посвященный обсуждению «неореакции», тогда еще малоизвестному интернет-феномену. Это был тот самый момент, когда художник превращается в полицейского. С тех пор кампания #MeToo вытеснила с ключевых позиций в культуре целый ряд мужчин, в том числе предыдущего издателя Artforum Найта Ландесмана. Обвинения в «трансфобии» в отношении (в основном) женщин привели к тому, что многие другие люди были лишены права слова, подвергнуты остракизму и лишены возможности зарабатывать на жизнь.

Способны ли те деятели искусства, которые сейчас теряют деньги и представительство из-за неспособности осудить ХАМАС, понять, что свобода слова, которой они хотят, — это та же свобода слова, которой хотят все остальные, в том числе и те, кого они сами ранее отменили? Было бы легко — и в некоторой степени приятно — указать на их лицемерие. Но здесь есть реальная возможность отказаться от цинизма и карьеризма и вместо этого требовать того, что, хотя мы и можем не соглашаться, нам не обязательно уничтожать друг друга. Учреждения и отдельные лица не обязаны занимать политическую позицию (но и не должны быть за это наказаны).

Никого из нас не должны пугать люди только потому, что они громко кричат и выражают недовольство. Институты должны отражать подлинное разнообразие – то есть, прежде всего, точки зрения – потому что реальность такова, что мы не думаем одинаково, и на это есть веские причины. Представления о том, что только некоторые страдают, а другие нет, означает нежелание признавать вред, который мы все способны причинить, даже (или особенно) те, кто считает себя исключительно на стороне добра.

Compact