Скорый закат Европы

Институт Гайдара совсем недавно выпустил занимательную книгу «Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории».

Пророк в своем отечестве говорит невероятное: то, что считали непреложным, скоро может обратиться в тлен. И как тут не вспомнить нынешний назидательный европейский тон?

Институт Гайдара совсем недавно выпустил занимательную книгу «Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории». Ее автор — Джек Голдстоун — социолог с мировым именем, решил замахнуться на самое святое, что есть у российского обывателя, начиная с Чаадаева — на веру в абсолютное превосходство Европы над всем остальным миром. Превосходство в технике, в культуре, в религии, в морали, в политике, в государственном строительстве.

Якобы Европа всегда, от сотворения мира и до наших дней, находилась в авангарде прогресса. Якобы народы от Стамбула до Токио, и от Калифорнии до Огненной земли, пребывали раньше и пребывают до сих пор в дремучем невежестве, густо приправленным жестокостью и мрачной тиранией.

По мнению ученого, это, мягко говоря, не совсем так.

В начале прошлого тысячелетия Европа — отсталый регион, охваченный перманентной междоусобной войной. Ноль технологий, ноль развития. Столкнувшись с сильным противником, Европа железно проигрывает. Сначала викингам, потом венграм, потом арабам, потом татарам, потом туркам. Испания долгое время была мусульманской страной, Сицилия принадлежала халифам, Англией управляли архаичные норманны, главное достижение которых — первобытная свирепость. После падения Византии турки вплотную подошли к Альпам и Карпатам. Знаменитые генуэзские купцы с большим трудом осуществляли торговые операции на севере Африки, не имея внятных представлений о штурманском деле. Захват крестоносцами Иерусалима обернулся провалом, поскольку основывался не на логистике живой силы и вооружения, а на уникальном религиозном порыве.

Вплоть до XVI века европейский товарооборот был замкнут на самого себя, будучи изолированным от мирового рынка. Голдстоун считает, что причиной этому была низкая конкурентоспособность. Европейская ткань — тяжелая шерсть — не идет ни в какое сравнение с индийским хлопком и китайским шелком… Европейские кузнецы обрабатывали металл хуже своих японскими коллег, его было мало, а русские меха, несмотря на их первоклассное качество, малого кого интересовали в субтропиках. Европейцы долго не умели строить корабли, способные к автономному плаванию вдали от береговой линии.

Список претензий к средневековой Европе сопровождается в книге яркими примерами успехов современных ей государственных образований на Дальнем Востоке и в Центральной Америке. Шелковый путь — тысячекилометровая трасса со всей необходимой инфраструктурой, по которой ежедневно движутся тысячи караванов с тканями, пряностями, холодными оружием, книгами. Объем перевозок — немыслимый для европейцев. Масштабные ирригационные сооружения, развитые технологии земледелия, огромные армии, укомплектованные обученным персоналом, размах каменного строительства, образование и книгопечатание, длительные морские экспедиции к берегам южной Африки.

Восток — утверждает Голдстоун — долгое время был местом, где жили по-настоящему богатые и влиятельные люди, а запад, наоборот, был землей бедных.

Показательная история первой удачной торговой экспедиции европейцев в Индию: в 1498 году португалец Васко да Гама решается отплыть на восток и попытаться там продать лучшие товары своего континента — стеклянную посуду и всё те же шерстяные ткани. В его распоряжении один корабль и команда, которая почти не плавала в открытом море. Ни одной достоверной карты, ни одного полезного пособия у него нет.

Понимая все это, он отправляется в восточноафриканские порты Малинди и Момбаса к опытным арабским капитанам, которые консультируют его, как правильно использовать муссонные ветра, где пополнять запасы воды и пищи, как не сбиться с пути ночью.

Знаменитый арабский мореплаватель Шибаб аль-Дин Ибн Маджид к тому времени уже написал более сорока узкоспециальных книг о навигации, его труды постоянно дополнялись сочинениями новых арабских профессионалов морского дела. В отличие от португальца, араб, ставший за штурвал, был вооружен самыми современными на тот момент знаниями.

Да Гама, будучи человеком практичным, не решился лезть наобум. Сначала он подробно расспросил знающих людей и только потом всерьез принялся за прохождение маршрута.

С большим трудом экспедиция добралась до индийского города Каликута. Ее там радушно встретили как представителя далекой и малоизвестной страны, но покупать товары категорически отказались. Индусов не устроили низкое качество и высокая цена. Да Гама же и его спутники буквально сошли с ума после посещения местного рынка. Они увидели размах и изобилие, немыслимые на их родине. Правитель Каликуты, чтобы не обижать гостей, выдал им письмо с обещанием в следующий раз купить у них кораллы, золото, серебро и пурпурные ткани.

Через двадцать лет Васко да Гама вернулся обратно с двадцатью хорошо вооруженными кораблями. Он ничего не привез из списка. Молча встав на рейд, дождался корабль, перевозившего паломников из Мекки, поджег его на глазах у всего города и не дал уйти живым ни одному пассажиру. Это была жестокая акция устрашения из арсенала германских и кастильских силовых предпринимателей. Правитель города и его купцы, испугавшись за свои жизни, купили у европейцев их стекло и шерсть по указанной ими цене и подписали контракты о долгосрочном сотрудничестве. Для европейцев это было неслыханным прорывом, сверхуспешной операцией, озолотившей каждого члена команды, а для индийцев — очередной вылазкой пиратов.

За Васко да Гамой последовали другие. Работали они по той же схеме: запугивание и насилие. Везло далеко не всегда.

Когда новость о новых пиратах распространилась по побережью, власти приняли меры, и несколько экипажей было уничтожено, что, однако, не остановило поток: слишком бедными были разбойники и слишком богатыми были их потенциальные жертвы.

Интересный факт: как только португальцы закрепились, они начали заказывать корабли на местных верфях. Малазийские мастера строили качественней, быстрее и дешевле. Их изделия лучше держались на плаву и требовали меньшего ухода.

Но даже и через сто лет и через двести, европейцы и не думали соваться внутрь евразийского континента. Они продолжали жить налетами, заставляя покупать свой товар под дулами пушек. Кстати, единственной их технологической новацией стал корабль, утыканный этими самыми пушками со всех бортов, словно ёж.

В Южной Америке история повторилась — нищие, голодные испанцы, вооруженные до зубов, попадают в города с полумиллионным населением, им нечего предложить взамен, они устраивают эпическую резню, им на помощь приходят страшная эпидемия, и через несколько десятков лет сокровища инков и майя наполняют сундуки европейских королей.

Реальное возвышение Запада, как считает Голсдстоун, произошло совсем недавно, по случайным причинам и, если посмотреть последние показатели азиатских экономик, в скором будущем ситуация выровняется. Европа, конечно, не вернется во времена христианского фундаментализма и вряд ли будет похожа на современный Афганистан, как это было в раннем средневековье, но время, когда она управляла делами планеты, безвозвратно уходит. Китай, Индия, Япония, Вьетнам постепенно возвращаются к более привычной для них роли — роли богатых, упорядоченных, просвещенных, влиятельных.

Голдстоун Джек. Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500–1850. / Перевод М. Рудакова и И. Кушнаревой. М.: Издательство Института Гайдара, 2014. 224 с.