Скоро ли придет конец эре Эрдогана?

Попытка государственного переворота в Турции, направленного на свержение Реджепа Тайипа Эрдогана, которая произошла с 15 на 16 июля, у нас превратилась в экспертную ночь «длинных языков», как остроумно назвал ее кто-то в социальных сетях.

Эта ночь подарила самый широкий спектр мнений и интерпретаций произошедшего. Однако политический анализ ситуации, не привязанный к привычным догматическим стереотипам, действительно, необходим для понимания происходящих в мире изменений.

Техническая сторона неудавшегося переворота, на самом деле, не так уж и интересна (хотя события наглядно продемонстрировали разницу между классическим военным переворотом и цветной революцией). Существенным является то, что сегодня для Турции фактически настал конец эры кемализма. На идеологическую и пропагандистскую инерцию, которая продолжает быть единственным поставщиком интерпретации случившегося для медиа, можно, пожалуй, уже не обращать внимания. Кемализм закончился и на смену ему пришла альтернатива в виде, если так можно выразиться — эрдоганизм.

В Турции наступила политическая эпоха Эрдогана. И если пугающий неоосманизм — это политическая химера и идеологическая абстракция, то власть Эрдогана (политика опасного и противоречивого) — это реальность. Конструктором этой реальности является сам Эрдоган и пока он показывает себя реалистом.

Вхождение Турции в новую политическую эру означает системное изменение всей структуры власти, единственным центром которой становится Эрдоган, представляющего тип политика, стремящегося к абсолютной власти, и добивающегося ее. Исторические деятели подобного типа заканчивали и триумфом и крахом, но они надолго меняли историю своих стран, а иногда и всего мира.

Вполне уместной здесь была бы аналогия с Саддамом Хусейном, который придя к власти в Ираке, последовательно уничтожил политических конкурентов на всех политических полюсах от коммунистов до исламистов. Те же самые мотивы движут и Эрдоганом: в начале он переформатирует армию как фактическую основу системы кемализма, затем гражданские институты власти, став бессменным вождем нации, затем, как это часто и бывает в истории, покончит с теми силами, которые сегодня считаются его опорной базой, т. е. с радикальными исламистами. К сожалению, уничтожению подвергнуться турецкие коммунисты и курдские марксисты.

Именно эта система власти, безусловно упрощенная по отношению к стабилизирующим институтам кемализма, и эта новая реальность Турции, которая устанавливается сейчас Эрдоганом, достанется его преемникам. Для турецкого общества, еще не вполне осознавшего исторические перспективы произошедшего, эра Эрдогана, замораживающая все другие проекты, означает начало больших испытаний и ломки. Ведь соблазн распространить свою абсолютную власть вовне (эта попытка стоила Хусейну и власти и жизни), станет главным искушением Эрдогана и определит судьбу его политического режима.

Впрочем, все только начинается.