Народ не ошибается

Отсутствие консенсуса по национальному прошлому не дает сформулировать образ национального успеха. Это превращает Россию в заложника чужих геополитических планов.

После социологического опроса Левада-центра, посвященного оценке роли Иосифа Сталина в истории России, вновь возникла оживленная дискуссия о хорошем/плохом Сталине, историческом наследии, вскрывающая проблему куда большую, нежели принятие или не принятие сталинизма, тождественность или не тождественность принятия позитивного имени вождя с его мрачными политическими практиками и.т.д. Да тут как раз и популярный блогер Юрий Дудь снял фильм о Колыме, как родине чьего-то страха с 10 миллионами просмотров на youtube, вызвав громкие овации записных либералов-антисталинистов, недвусмысленно указывающих, что это более мощный инструмент, чем малочитаемые книги некогда популярного писателя-диссидента Александра Солженицына. Человека, заметим, в перестройку более других использованного на острие тарана советской государственности и оставившего яркие лозунги-оценки "советской катастрофы" - например, "Россия проиграла ХХ век". И вдруг такая удача!

Ключевые популярные спикеры ностальгии по СССР Константин Семин, Дмитрий "Гоблин" Пучков и другие едва собирают миллион просмотров на свои критические разборы передергиваний и фальсификаций в фильме "О Колыме", но это уже не имеет значения – все это материалы вторичные, которые не требуют от зрителя какого-либо действия. "Ну, приложил Дудя, молодец" - диванному борцу за историческое наследие остается только выключить монитор, идти на непрестижную работу и платить постоянно растущие счета. Иногда, правда, у читателей приходят озарения, они понимают: "Сначала приходят солженицыны и переписывают историю, потом приходят чубайсы и переписывают имущество". При этом маргинальность как ярых сталинистов, так и антисталинистов, которая заключается в борьбе за отдельные "выколотые точки истории" вместо интегральной оценки исторических периодов, укладывается в более широкую канву проблемы. В желание найти такую "точку" - где как-то не так пошла вся история России. Этим недугом заражено огромное количество людей в самых разных слоях российского общества.

Вероятно существует массовое невротическое расстройство, вызванное желанием понять, "где мы свернули не туда" - и в зависимости от радикализма взглядов такими точками выбираются: то принятие христианства князем Владимиром, то монголо-татарское иго, то Смутное время, то церковный раскол, то петровские реформы, то вступление в I Мировую войну, то революция 1917 года, то ХХ съезд партии, то августовские события 1991 г. и прочее. Представляемое таким образом наше историческое полотно не похоже на монолит, на каком только и могут строить фундамент успеха великие нации. Наше прошлое, всеми поносимое и постоянно оспариваемое, нестабильно, как какая-то сомнительная жидкость, всегда подаваемое как результат чьего-то злого умысла, чьих-то козней, это история жертвы - а не героя, сквозь кровь и дым ведомого провидением. Так дальше жить нельзя!

Полагаю такой стихийный невротический поиск исторической ошибки - массовое явление, и ответ в том, что если люди ищут точку ошибочного поворота истории, то значит, мы оказались не там, где хотелось бы. Люди недовольны не своим личным местом, не своей бедностью, не слабостью своей воли, не алчностью и тупостью демонстрируемой "героями" СМИ - они недовольны положением народа и местом России в мире. Причем самым разным образом его интерпретируя от "слишком мало своего пути, надо больше почвы", до "слишком большая страна, распадись она на части, стало бы легче" - те нарастание симптома исторического невроза это признак, возможно не ключевой, но явный - нарастания запроса на окончание периода политической стабильности.

При этом с точки зрения инструментария политической жизни, национальную историю более-менее старались убрать из инфопотока основных СМИ, принадлежащих государству и лояльным ФПГ. К несчастью для реализующих этот сценарий замалчивания агентов власти - знаковые даты, такие как 100 лет Великой Русской революции или празднование Дня Победы 9 мая никуда не спрячешь. Но в любом случае развлекательный характер нынешних массмедиа явно был успешно помещен в фокус повестки, оставляя примирение с национальной историей за бортом обсуждения. Это характеризует нынешний стиль реализации внутренней политики, когда конкурсы на решение узких задач на различных направлениях исполнительной власти стали более значимы, чем обсуждение насущной проблемы отсутствия единой, государственной, годной для пропагандистского умножения, позиции по национальной истории и исторической памяти.

Каким должен быть взгляд на историю великого народа, взгляд естественный и лояльный национально-ориентированной, некомпрадорской элите? Он должен соответствовать образу национального успеха. Но каким его видят те, кто управляет страной? С ответом на эти вопросы большие проблемы. Видимо консенсуса нет и условные три фракции мнений чаще всего встречающиеся в верхнем эшелоне нашего общества: консерваторов, прогрессистов-социалистов и либералов-глобалистов скрывают свое персональное мнение от высказывания в СМИ. "Наверху" нет консенсуса по национальной истории. Поэтому вопрос исторического примирения выставлен за рамки не только больших статей в ключевых газетах, но даже изгнан из повестки пропагандистских игрищ в массмедиа, а внимание масс отвлекается другими средствами. В основе всех разговорных шоу - не управление позициями участников, а управление повесткой, установкой конкретных тем - уводящих в виртуальный мир.

К сожалению, судя по происходящему в регионах от Архангельска до Екатеринбурга, завеса инфомусора перестает скрывать болезненные общественные проблемы, проявляющиеся пока правда на локальном уровне. Ни один последний конфликт во внутренней политике не носил прямых экономических причин - но носил проблемы коммуникационные, отсутствие единого культурного поля между региональными властями, капиталом местным, национальным и глобальным. То есть до катастрофического - марксистского варианта, когда низы не смогут жить под невыносимым гнетом и все взорвется - еще очень далеко. Однако в отношениях власть/население есть трещина непонимания, идет развиртуализация "фейкового представительства". Люди не верят почти никому, кто их формально представляет "наверху". Падает доверие ко всем старым партийным проектам, трещина перерастает в пропасть. Из этой пропасти сперва лезут самые дикие персонажи - городские сумасшедшие, наемные замайданщики, сектанты всех мастей, религиозные мракобесы, бабушки со Сталиным и геи с радугой, но что самое страшное - в этой пропасти теряются мечты простых нормальных людей. Налогоплательщиков и избирателей, тех, кто делегирует свои права исполнительной и законодательной власти.

Общаясь с власть предержащими учишься очень четко формулировать запрос - "чего ты хочешь?" Начинаешь теоретизировать и проповедовать - дело дрянь, ничего не добьешься, потратишь время и испортишь отношения. Однако дело складывается так, что сама власть набирает "шаткости" в своей позиции перед источником своей легитимности - российским народом, в ответе на этот же вопрос. Потому что мелкие дела от возведения отдельных мусорных полигонов и церквей эскалируются прямо на президента и он вынужден реагировать. Потому, что ключевые вопросы, такие как "образ национального успеха - national prosperity", или "единое историческое видение как национальный фундамент" - выводятся за рамки дискуссий, подменяются обсуждением холодных экономико-метрических показателей, и сомнительных исторических анекдотов, которые не греют душу завтрашнего избирателя. Хотя п.2 тринадцатой статьи Конституции напрямую запрещает установление какой-либо идеологии в качестве государственной или обязательной, но в отсутствии тоталитарной цензуры возможно создание модели "доминирующей концепции мнений". Иными словами нормативное поле позволяет сформулировать модель как "светлого будущего России", так и "исторического примирения" которую могли бы не стесняя себя транслировать руководители страны и лояльные СМИ, оставляя свободу иных мнений, но ликвидируя собственное внутреннее противоречие. Противоречие, столь болезненно демонстрируемое властью все 27 лет жизни Новой России.

Пока же этого не произошло национальной идеологией остается призыв времен варварского капитализма и "баронов разбойников" - "Обогащайтесь! Обогащайтесь любой ценой!", и бесчисленные примеры его реализации от "белого списка" Форбс, до "черного списка" полковников Захарченко, Чекалина и др. Все новых пошлых анекдотов о росте привлекательности среди молодежи ведомств, где эти вопиющие коррупционеры служили, и.т.д.

Иначе говоря, для построения государства устойчивого развития необходимы как "образ национального успеха", так и "единое историческое видение". Проще говоря, нам нужно иметь "безопасное прошлое", в котором нет точек перегиба, которые можно было бы расшатывать в интересах любых внешних политических и экономических сил. Те оно должно содержать в себе минимальный консенсус и быть его маркером, дабы отсутствие согласия с общей позиции по "безопасному прошлому" могло стать меткой радикализма и разной степени политической маргинализации.

Описание "Образа национального успеха" задача настолько открытая внешним колебаниям и вызовам, настолько неблагодарная и рисковая, что ее время придет ровно тогда произойдет возврат к реальной политической компании, к значимой развилке. Собственно реальность возможных изменений будет отмечена как раз появлением серьезной дискуссии о национальном будущем. В части "безопасной истории" и возможности выработки концепции "Исторического национального примирения" поделюсь своим мнением. Прошу простить общность формулировок (отсутствие прямых оценок самых спорных точек) из желания отойти от личной идейной индоктринации. Говоря о "единой и преемственной национальной истории", хочу подчеркнуть в ней базис, который может послужить для преодоления ключевых и самовоспроизводящихся проблем нашей самоидентификации, а не "агитировать за Советскую власть".

Во-первых, не надо искать сложных корней и спрашивать себя, кто мы больше: викинги, поляне, кривичи, вятичи, византийцы или монголы? Не важно, когда исторически возник термин "русские", его надо смело применять ко всем действиям, начиная с первых городских поселений на нашей территории VIII-IX вв. Перестать им брезговать для национальной маркировки. Меткой был старый язык - постепенно ставший нынешним. При этом многие народы, даже воевавшие с нами, становились на протяжении столетий частью и силой русской общности, сохраняя свои отличительные черты, заметно усиливали русскую сложность. Россия - это государство русских и остальных, вступивших с ними в глубокий союз, народов - русских и их друзей, русских и их братьев.

Русский народ получается единым, вытянутым во времени, как минимум с начал IX века образованием. Он втягивает и вовлекает к себе другие народы, впадающие в его языковой ареал. Народ является владельцем и автором всех решений, исторические личности лишь служат их трансляторами. Народ - был сувереном своей судьбы даже тогда, когда не мыслил этими категориями, когда полагал, что "вся власть от Бога", транслируется через "монарха-помазанника", и прочие архаичные мистические модели. Народ никогда не ошибается, если он ошибется - то умрет. А из его остатков возникнет новый народ. Так античные цивилизации, исконные государства срединной Америки, - исчезли, оставив массу артефактов, а их остаточные носители переродились, примкнув к новым народам. Некоторые народы и их государства перерождаются несколько раз после колоссальных испытаний, пересобирают себя после смертельных ошибок - как-то Китай, Индия, Германия, Турция. Видимо и Россия пережила несколько ситуаций, близких к гибели своей свободы, государственности, исторической памяти и самой себя: поражение от монгольских армий в первой половине XIII века и последующую двухсотлетнюю оккупацию, гражданскую войну Смутного времени, Гражданскую войну ХХ века... И все же все историческое движение русских, начиная от первых поселений, является движением прогресса, движением от хорошего к лучшему, катастрофические задержки или аномалии развития которого происходили, в основном, под воздействием внешних военных и идеологических проникновений. Так бывает – те, кто живут долго и хотят многого - порой проигрывают и оказываются на краю гибели.

Наша сила в постоянном возрождении и использовании самых удивительных заимствований у других народов со всего мира для своей эволюции, своей претензии на привлекательность и возможность указывать путь все большему числу идущих вместе с нами народов. Из этого появлялись концепции географического экспансионизма - попытки расширить государство до максимальных географических пределов, получивших затем несколько устойчивых идеологических толкований. Движение это было "восходящей спиралью", а не "колеей проблем". Каждый проблемный лидер исторического момента: Петр Великий, Иван Грозный, Ленин, Сталин - оказались перед лицом серьезных вызовов и справились с ними ровно так как смогли. Каждый при жизни мог быть оценен как тиран, угнетатель и - такова цена смелости крутых перемен за короткие отрезки истории. Но главное, они не проигрывали внешним обстоятельствам, обстоятельствам идущим от воли других народов. В этой связи самые слабые позиции в истории у тех, кто оканчивал исторические этапы - Бориса Годунова, Николая II, Михаила Горбачева. Но даже для них работает понимание того, что они оказались на критическом пути давления мирового тренда над национальным. Когда тягота издержек предыдущего этапа развития "черпанула ниже ватерлинии" и происходило то самое переучреждение народа заново - в виде Российской Империи Петра, Советского Союза Ленина-Сталина, Российской Федерации Ельцина-Путина. То есть кажется, что это государственные институты мимикрировали под спешно меняющуюся обстановку, а на самом деле, это народ принимал новую форму.

Что же заставляло народ двигаться, если не харизматичные вожди? Народ двигался в общих рамках и под воздействием тех же процессов, что и все человечество. Менялось его мировоззрение, восходило и угасало влияние национальной трактовки мировой религии (у нас - православное христианство) возникали новые представления о природе, дававшие новые возможности в формировании естественнонаучных и гуманитарных знаний, потом прикладных наук и, в конечном итоге, - волны технологических революций, начиная с XVIII века четко предшествовавших смене форм экономических взаимоотношений и собственно дающих цикличность современной политической истории. Подробно я излагал собственное видение этапов (лестницы) мирового исторического полотна в работе "О природе текущего кризиса" еще в 2012 году. Те же процессы в нашей части света заставляли растянутое во времени единое "тело народа" к ним приспосабливаться, порой их возглавлять быть на переднем крае перемен всей цивилизации. За это право приходилось платить очень дорого.

Данная модель - единого на протяжении одиннадцати веков тела народа - не носит задачи отторгнуть какую-либо рефлексию и инфантильно радоваться тому, что имеется на текущий момент. Однако изучая каждый кровавый эпизод и междоусобицу - надо научится не каяться, не скорбеть о своих ошибках, а принимать их. Не фиксироваться на самобичевании, ущербности и проблемах - возводя каждый конкретный случай в разряд негативных национальных склонностей и пороков. Нужно научиться извлекать выводы из истории страны со времен Киевской Руси до наших дней. В выражении "мои исторические ошибки" - вес слова "мои" выше, чем слова "ошибки", символизируя принятие и умиротворение отдаленностью. Максима в том, что любое драматическое событие было принят народом и пережито и исправлено, но такому большому историческому телу из сотен миллионов людей сменяющих друг друга на протяжении веков нельзя мгновенно делать выводы по своим ошибкам, на это порой уходят десятилетия. Это касается как отдаленных событий: поражения от монгольских захватчиков или краха династии Годуновых, так и драм ХХ века, о которых написаны целые библиотеки взаимоисключающей литературы. При этом чем дальше в прошлое погружается конкретное событие, тем больше оно воспринимается с положительной точки зрения, тем виднее его согласованность, неизбежность в кругу вала событий, формирующих исторический процесс. Прошлое стирает зло, оно забывается. Это позволяет спорным историческим персонажам (творившим и злые, и добрые дела) становиться положительными, терять грязную подноготную своего участия, порой на это уходят столетия.

По сути, нам надо прервать порочный круг негативного мистицизма в отношении самих себя – ошибочного принятия случайных и локальных событий за универсальные, за национальные атрибуты. Эта мысль давно витает в российском обществе новейшего времени. Собрания интеллектуалов-младоконсерваторов еще в 2005 г. высказывались о том что психологические атрибуции негативного «поведения русских» являются антинаучными по сути и клеветническими по интенции, ущербность их имеет глубокие в том числе экономически измеримые последствия.

Порой позитивная оценка своей непрерывной истории впадает в искушение, особенно когда масс-культурой овладевают лжепророки, получившие мировое признание. Так Александр Исаевич Солженицын, получив Нобелевскую премию за подвиги на фронтах Холодной войны, поддержанный и популяризированный западными пропагандистами с целью нанесения максимального ущерба своему противнику, привнес в информационное поле не только выстраданное в лишениях оценочное суждение о тоталитарной машине насилия, выстроенной в СССР в 30-40 годы, но сделал обобщение о том, что "Россия проиграла ХХ век". При чем речь не о консервативно-монархических фантазиях о 500 млн. русских которые могли бы расселится на территории империи, не произойди революция 1917 г. Это другая обособленная цельная "мысль-таран", говорящая об ошибке сотен миллионов людей, об ошибке народа, только потому, что он принял решение строить общество и государство по новым невиданным прежде лекалам - экспериментального социализма в отсутствии частной собственности. Именно навязыванием такой концепции "ошибки народов" его (русский народ - АБ) лишают цельного исторического тела, заставляют отречься от своих предков и их свершений, великих и порой ужасных. Учат не принимать - а каяться, не достигать, а застывать в безверии, не творить, а разбегаться и, в конечном счете, сгинуть - ведь к "ошибившемуся" народу относить себя "стыдно", в этом нет гордости и нет успеха. Я полагаю, что невероятные напряжения и страдания ХХ века вызваны тем, что мы действительно свернули с торной дороги человечества и пошли первыми в совершенно неизвестный путь создания нового общества и государства, увлекали в создание и развитие этой модели треть мира, получили культурное влияние, которого никогда не было за все предыдущие десять веков русской истории. Это был поистине Русский век.

Но экономический базис построения автономного социализма был исчерпан, а отсутствие мотивации к созданию и накоплению частного богатства - по сути дела антипредпринимательская пропаганда в течении 70 с лишним лет - создало весьма мрачное массовое состояние общества, не готового идти вперед в условиях свершившейся технологической и демографической революции. Постиндустриальный мир крупных городов не мог дальше жить по закостеневшим правилам местечковых профессиональных толкователей марксизма, и их время кончилось. Народ переучредил себя - даже не представляя, с какой силой ударит по нему эта трансформация. Но по моему глубокому убеждению это сделал не Солженицын, не диссиденты, не ЦРУ, не глобальный капитал, ни хотевшие изменения статуса руководители КПСС и КГБ СССР, и не Борис Ельцин - это сделал сам народ, неосознанно почувствовав ужас нависшего отставания в развитии всех своих экономических сил. Каким в итоге путем в новейшей истории пошли мы, а каким китайские собраться по коммунистической борьбе в ХХ веке, какой из путей правильный? Говорить еще очень рано, потому, что критические развилки: технологические, экономические и торговые, политические и военные еще не пройдены - для оценки таких событий нужно уметь ждать, многие десятилетия, возможно, века. Но позитивная модель единой истории, принятия и преемственность всех ее течений ведущих к примирению, к окончанию информационной гражданской войны, жизненно необходима уже сейчас. Нужна для того, чтобы можно было ставить отдельно вопрос о модели национального успеха, о том - какими мы хотим быть во второй половине XXI века?

Отсутствие "единого преемственного исторического видения" оставляет огромное поле для внешних манипуляций собственными неурядицами, ложных трактовок давно отшумевших событий в целях изменений текущих политических и экономических раскладов. Для этой работы нужны смелость и воля всех ответственных сил - президента и его администрации, ключевых министерств образования, культуры и исполнительной власти в целом, партий и общественных движений, религиозных лидеров. Лидеров разных народов России ощущающих, что "русское примирение" со своим прошлым это их шанс идти дальше вместе, к коллективному успеху в русском культурно-языковом поле, избежать стравливания и кровавой вражды на радость внешним выгодоприобретателям.

Готова ли верховная власть проявить такую смелость - увидим. Однако риски не принятия решений ведут к тому, что решения, придуманные другими, начнут сыпаться сами, как "черные лебеди" из мрачной темноты непредопределенного будущего.