Место политики

Силы, подталкивавшие к мировому политическому единству, казались настолько серьезнее, чем силы, направленные на более ограниченное политическое единство, такое как европейское, что можно было написать, что единство Европы может быть только «побочным продуктом глобального единства»..

В действительности, силы, толкающие к единству, оказались столь же недостаточными для планеты, как и для Европы. Если европейское единство, для того чтобы создать настоящее учредительное собрание, должно было предполагать что-то вроде общеевропейского патриотизма, которого не существовало нигде и никогда (и первым следствием этого был провал референдумов по утверждению так называемой европейской конституции, которая с юридической точки зрения не является конституцией, а лишь соглашением между государствами), то политическое единство планеты предполагало «патриотизм биологического вида homo sapiens или человечества», который было еще труднее обнаружить. Как справедливо заметил Жильсон, общество политических обществ само по себе не может быть политическим, оно нуждается в метаполитическом принципе, каким, по крайней мере в прошлом, была религия.

Возможно, то, чего пытаются добиться власти с помощью пандемии, как раз и является таким «патриотизмом биологического вида». Но они смогли сделать это только пародийно, в форме коллективного ужаса перед лицом невидимого врага, результатом чего стало не создание родины и общинных связей, а массы, основанной на беспрецедентном разделении, доказав, что дистанция ни при каких обстоятельствах не может - как того требовало назойливое, навязчиво повторяемое предупреждение - представлять собой «социальную» связь.

По-видимому, более эффективным оказалось обращение к принципу, способному заменить религию, который был немедленно выявлен в науке (в данном случае в медицине). Но даже здесь медицина как религия показала свою неадекватность, не только потому, что вместо спасения она могла обещать только здоровье от болезней, но также и прежде всего потому, что для того, чтобы утвердиться в качестве религии, медицина должна была создать состояние постоянной угрозы и незащищенности, в котором вирусы и пандемии неустанно следовали друг за другом, и никакая вакцина не гарантировала бы того спокойствия, которое могли обеспечить верующим таинства.

Проект по конструированию патриотизма биологического вида провалился настолько, что в итоге пришлось вновь и внаглую прибегнуть к созданию конкретного политического врага, не случайно определенного среди тех, кто уже играл эту роль: Россия, Китай, Иран.

Политическая культура Запада не сделала в этом смысле ни одного шага в направлении, отличном от того, в котором она двигалась всегда, и только если все принципы и ценности, на которых она основана, будут поставлены под сомнение, станет возможным иное мышление о месте политики, вне рамок как национальных государств, так и глобального экономического государства.

Quodlibet, 9 января 2023 года