Информационные войны от Трои до Бахмута. Лекция 14. Историческая пропаганда и ревизионизм. Часть I

Центр политического анализа и социальных исследований продолжает публикацию курса лекций «Информационные войны от Трои до Бахмута: как противостоять деструктивной пропаганде».

История информационных войн от первых шагов человечества до современности, особенности использования пропаганды в наши дни, как распознавать пропаганду и как противостоять ей - обо всем об этом говорится в курсе лекций политолога, директора АНО Центр политического анализа и социальных исследований, доцента Финансового университета при Правительстве России, члена Общественной палаты Москвы Павла Данилина.

Проект реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.

«Если партия может запустить руку в прошлое и сказать о том или ином событии, что его никогда не было, — это пострашнее, чем пытка или смерть. Партия говорит, что Океания никогда не заключала союза с Евразией. Он, Уинстон Смит, знает, что Океания была в союзе с Евразией всего четыре года назад. Но где хранится это знание? Только в его уме, а он, так или иначе, скоро будет уничтожен. И если все принимают ложь, навязанную партией, если во всех документах одна и та же песня, тогда эта ложь поселяется в истории и становится правдой. «Кто управляет прошлым, — гласит партийный лозунг, — тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым». И, однако, прошлое, по природе своей изменяемое, изменению никогда не подвергалось. То, что истинно сейчас, истинно от века и на веки вечные. Все очень просто. Нужна всего-навсего непрерывная цепь побед над собственной памятью. Это называется «покорение действительности»; на новоязе — «двоемыслие»».

Это цитата из знаменитого романа Джороджа Оруэлла «1984» хорошо иллюстрирует суть пропаганды в плане переписывания истории под текущий нарратив, в котором заинтересован конкретный политический актор. В том или ином виде «переписывание истории» - нормальный процесс, которым на постоянной основе занимаются ученые-историки, философы, иные специалисты гуманитарных профессий. Открываются новые данные в архиве, археологи находят новые артефакты, происходит переоценка известных источников в свете появления новых концепций и ввода в оборот новых методов — и историю приходится «переписывать». Такова работа историков.

Скажем, до распада СССР историки насчитали число жертв большого террора при Сталине в десятки миллионов: автор самого термина «большой террор» Роберт Конквест в одноименной книге[1] оценивал число жертв сталинских репрессий и голода минимум в 20 млн. Открытие архивов позволило скорректировать число в существенно меньшую сторону, хотя дискуссия в профессиональных кругах, и тем более в обществе будет продолжаться еще долго.

Но есть и иной вариант переписывания истории. В этом случае заинтересованные политики, общественные деятели или иные граждане и целые государства подправляют прошлое, выискивая в нем выгодные факты и концепции и игнорируя все, что в выгодный им образ прошлого не укладывается.

Особенно это характерно для новейших примеров нациестроительства в соседних с Россией странах. В его процессе история была использована по полной программе. В государствах, еще вчера не имевших государственности или там, где социальный или политический раскол власть имущие старались преодолевать за счет выстраивания своей особой идентичности, идея «приручить» историю получила особенную популярность. Особенно яркими примерами здесь выступают государства Восточной Европы — Польша, страны Балтии и, разумеется, Украина.

Они писали новую историю самих себя в качестве антитезы российской версии истории, и это была откровенно националистическая история, написанная согласно определенному единому канону. Как полагает историк Георгий Касьянов, «важная черта канона – это этноцентричность, культурная и этническая эксклюзивность. В такой стандартной схеме главным актором является своя нация. Все остальные либо отсутствуют, либо игнорируются. Иногда, когда необходимо присутствие другой нации, она служит либо фоном, либо антитезой своей нации, которая мешает своей нации реализовать свою сущность. В таком варианте история Украины – это история этнических украинцев. При всей комфортности такого подхода для проповедников упомянутого канона, все же постоянно возникает некое неудобство. Для внешнего наблюдателя всегда возникает проблема того, кто же такие «этнические украинцы». Ведь универсального критерия, подходящего под «украинский миллениум», не существует, — как найти этнических украинцев, к примеру, в Киевской Руси?»[2]

В той же лекции исследователь приводил и некоторые почти комические факты. Так, «в 93-м году пытались ввести курс «научного национализма» в вузах. Предложили этот курс бывшие преподаватели научного коммунизма и истории КПСС... В одном из «головных» исторических учреждений делали ремонт, красили стены и осталось пятно от портрета Ленина. И сделали потрет Грушевского и повесили на это же место».

А в 2003 году Институт стратегических исследований при президенте Украины издал брошюру, «которая в год России и Украины выглядела очень комично». В ней утверждалось, что Россия – это враг Украины, что Россия лишила Украину государственности в XVII веке. При этом на государственном уровне отмечалась годовщина Переяславской Рады[3]. Это общее правило, как пишут В.Русаков и О.Русакова в работе о «политике памяти»: «стремление непременно влиться в число «цивилизованных стран», которое носит отчетливо выраженный антироссийский характер, поскольку условием такого вхождения считается радикальный разрыв с советским периодом своей истории и с Россией как правопреемницей СССР»[4].

Все эти как курьезные, так и вполне серьезные вещи — часть исторической политики, или так называемой политики памяти, которая стала официальной доктриной в государствах Восточной Европы на протяжении 90-х - 2000-х годов. Явление восходит к немецкому понятию Geschichtspolitik, употреблявшемуся ещё в 1970-х, однако наиболее активно в политический дискурс оно стало вводиться именно польскими политиками и политологами, быстро став общеупотребительным. Как таковая историческая политика (политика памяти) превратилась в часть внешнеполитической доктрины этих стран, а особенно — для отношений с соседями. Основным методом этой политики является исторический ревизионизм. По словам отечественного историка Алексея Миллера, «одна из линий, которую в исторической политике можно проследить вплоть до сегодняшнего дня: зафиксировать себя в роли жертвы, а кого-то специально подобранного — в роли палача. Специально подобранного, потому что каждый может вспомнить много обидчиков, но всегда выбирает, кого выгодно вспомнить именно в данный политический момент. Польша неизменно изображается жертвой России и Германии, а иногда даже жертвой США, когда это выгодно, ведь «Рузвельт продал нас в Ялте»»[5].

Польша озаботилась своей идентичностью сразу после падения Берлинской стены. Само понятие «историческая политика» связано с этой страной, хотя соседи тоже отметились своими экспериментами на поле создания «настоящей истории». С середины 90-х годов в странах восточной Европы последовательно организуются однотипные организации. Первым подобным учреждением считается основанная в 1996 году венгерская Историческая служба, за которой следуют польский Институт национальной памяти в 1998 г. и румынский Национальный совет по изучению документов спецслужб в 1999 году. В середине нулевых подобные учреждения открываются в Словакии (Институт народной памяти) и Чехии (Институт изучения тоталитарного режима).

Польский Институт национальной памяти — самый колоритный, даже по сравнению с украинскими коллегами. Одна из базовых идей исторической политики ИНП — «теория двух оккупаций», нацистской и советской, то есть замена одной оккупации другой. Этот Институт национальной памяти также известен как инициатор так называемого закона о декоммунизации.

В соответствии с этим законом прошла волна переименований улиц, переулков и площадей, а также были снесены многие памятники, обелиски, бюсты, мемориальные доски, надписи и знаки. По подсчетам Института национальной памяти, его деятельность так или иначе коснулась более чем 450 памятников по всей Польше, 230 из которых — памятники солдатам Красной Армии. То есть в этом плане Украина тоже косплеила и продолжает косплеить опыт старших польских товарищей. Вице-председатель Института национальной памяти Польши Павел Укельский в 2016-м году в этой связи заявил, что его контора открывает своего рода музей под открытым небом, где будут собраны все памятники советским воинам. Представители ИНП посчитали недопустимым присутствие памятников советским воинам-освободителям в общественных местах, которые постоянно напоминают полякам об их прошлом. Местным самоуправлениям по всей Польше предложили передать памятники благодарности Красной Армии в новый музей, который должен был располагаться в Борне-Сулиново, где когда-то дислоцировались советские войска. ИНП взяло на себя обязательства по транспортировке туда памятников. К 2018-му году советских монументов в Польше осталось лишь 134 из почти 600 в середине 90-х и их число продолжает сокращаться.

Эта политика пересмотра истории получила поддержку и академического сообщества. Польский историк Анджей Новак в 2003 году опубликовал статью в правительственной польской газете «Речь Посполитая», в которой он написал, что возникает серьезная угроза: «Немцы и русские в последнее время стали что-то пересматривать в своем историческом нарративе и, похоже, собираются расстаться с фиксированной ролью палачей, с признанием того, что они плохие ребята в этой истории. А нам обязательно нужно эту тенденцию предотвратить, и нужно их в этой роли плохих ребят зафиксировать»[6].

ИНП в Польше вовсю использовали и во внутриполитической пропаганде. Сам Институт в 2000-е годы внезапно стал близок к новой правящей партии — правоконсервативной «Право и справедливость» (ПиС), а потом даже стал курировать люстрации. Деятели ПиС в те годы непосредственно выступили за проведение полноценной новой исторической политики. Они считали ошибочным убеждение своих оппонентов в том, что подчеркивание позитивных событий в истории Польши может «выродиться» в национализм и ксенофобию. Консерваторы не согласились и с тем, что нужно очистить польский патриотизм от мифов и стереотипов, открыто показывать негативные стороны польской истории.

Лидеры ПиС начали использовать прошлое для критики политических противников. Представители ПиС описывали свою партию как продолжателя идей и взглядов великих деятелей польской истории (Пилсудского, Дмовского), а также ссылаясь на традицию героических подвигов и сражений поляков. Критиков власти они относили к категории наследников коммунистического прошлого (так называемые ведомственные дети)[7].

По оценке российского историка Александра Дюкова, в ряде случаев польский ИНП распространяет заведомо ложную информацию. В августе 2009 года в СМИ появилось следующее сообщение: «Варшавский Институт национальной памяти более чем в три раза снизил оценку числа поляков, сосланных в Сибирь после 1939 года. Ранее жертвами советской власти считался миллион человек, теперь польская организация, занимающаяся расследованием преступлений против народа, говорит о 320 тысячах сосланных». На первый взгляд это сообщение свидетельствует о честности ИНП. Однако на самом деле еще в 1998 году российские исследователи при поддержке польской стороны выпустили весьма содержательный сборник «Репрессии против поляков и польских граждан», в котором на основе документов из российских архивов было доказано, что численность депортированных составляла примерно 320 тыс. человек. Таким образом, более десяти лет польский ИНП в политических целях распространял заведомую ложь о «миллионе депортированных». И только в 2009 году от этой лжи было решено отказаться[8].

В 2016 году в Польше был также принят закон, запрещающий пропаганду коммунизма или иного тоталитарного строя посредством названий организаций, вспомогательных подразделений гмин, строений, объектов общественного пользования. Согласно закону названия дорог, улиц, мостов и площадей не могут увековечивать память лиц, организаций, событий или дат, символизирующих коммунизм или другой тоталитарный строй, а также другим образом его пропагандировать.

Аналогичная политика наблюдается и бывших прибалтийских республиках СССР. В Латвии, к примеру, активную публикаторскую и выставочную деятельность ведет Центр геноцида и резистенции, созданный в начале 1990-х годов. Юридически центр является департаментом при кабинете министров страны, а директор его утверждается Сеймом по представлению премьер-министра.

В Латвии в 1998 году была создана Комиссия историков при президенте страны. Ключевыми задачами данной структуры были обеспечение официальных лиц тезисами для «оккупационной» риторики и презентация на международной арене тематики «преступлений против человечества в Латвии в период советской и нацистской оккупаций (1940-1991 гг.)», при этом акцент делается на «преступления советского тоталитаризма».

Одновременно в Латвии работала и правительственная Комиссия «по установлению числа жертв тоталитарного коммунистического оккупационного режима СССР и мест их массового захоронения, обобщению информации о репрессиях и массовых депортациях и подсчету причиненного Латвийскому государству и его жителям ущерба» (с сентября 2009 г. действует на общественных началах в связи с бюджетно-финансовым кризисом). Комиссия  готовит обоснования для официального выдвижения финансовых претензий к России[9].

Конечно, пересмотр истории в политико-пропагандистских целях ни разу не феномен Восточной Европы. Для примера можно вспомнить хотя бы недавний процесс сноса в США памятников «рабовладельцам» - военачальникам южан по требованию возмущенной общественности, вроде активистов движения БЛМ. Любят порассуждать о том, что «холокост придумали сами евреи», и неонацисты всех мастей.

Регулярно подвергается нападкам и вклад СССР в победу на гитлеризмом. На протяжении десятков лет в Западной Европе и США культивировалась идея, что именно их страны победили нацизм. В 1978 году вышел на экраны документальный телевизионный сериал советско-американского производства, получивший в советском варианте название «Великая Отечественная». Фильм рассказывает об участии СССР во Второй мировой войне и рассчитан на западного зрителя. Фильм имел оглушительный успех. Однако в зарубежном прокате у фильма было другое название. Американцы настаивали на названии «Неизвестная война»: кинопродюсер Фред Винер, по инициативе которого и была сняла лента, постоянно твердил, что Великая Отечественная война советского народа против гитлеровского фашизма действительно неизвестна большинству американцев и что задача фильма - восполнить «неоправданный пробел в сознании американцев, подчеркнуть несостоятельность тех, кто мешает нормальному общению наших народов, нормальному постижению американцами правды о советском народе, ненавидящем войну, войну, оставившую след в каждой советской семье»[10]. То есть уже в конце 1970-х о роли событий на Восточном фронте вспоминали нечасто. Тем более, что про «известную» в США войну регулярно снимаются фильмы, существует политика поминовения, рассказывают о ней в телепередачах и т.д.

И на сегодня получается вполне закономерный результат: когда в 2016 году французской исследовательской компанией Ifop и британской компанией Populus по заказу информационного агентства и радио Sputnik был проведен опрос на тему войны, лишь 15% респондентов, отвечая на вопрос, кто сыграл ключевую роль в победе над нацизмом во Второй мировой войне, выбрали СССР. Всего было предложено пять ответов: Великобритания, СССР, США, другие или вариант «не знаю». Согласно опросу, большинство жителей США (79%), Франции (58%) и половина жителей Германии (50%) считают, что именно армии США принадлежит лидерство в победе над фашизмом. При этом более половины (59%) жителей Великобритании полагают, что именно их страна занимала лидирующие позиции в борьбе с нацизмом, роль США в качестве ключевой признают всего 11% британцев, роль СССР — 15%[11].

Такая позиция неудивительна в свете заявлений отдельных европейских политиков. Так, в 2019 году премьер Британии Борис Джонсон переосмыслил роль СССР во Второй мировой войне. Джонсон, автор популярной книги о Черчилле[12], выступил с речью в честь 80-летия с начала Второй мировой войны. В ней отметил, что когда поляки защищали свою страну от нацистов, СССР начал атаковать ее с востока. По его словам, тем самым Советский Союз «заманил Польшу в ловушку между молотом фашизма и наковальней коммунизма».

А в 2020 году премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий назвал Советский Союз и нацистскую Германию тоталитарными режимами, ответственными за начало Второй мировой войны. «Это была не только тотальная война, но и тоталитарная, потому что её развязали два тоталитарных режима. Тоталитарные по замыслу, деструктивные, варварские и в полном смысле слова преступные», - заявил глава польского правительства, выступая с речью в городе Велюнь на мероприятиях, приуроченных к 81-й годовщине нападения фашистской Германии на Польшу.

В том же году Минобороны США опубликовало на своём сайте презентацию, посвящённую 75-летию победы над нацистской Германией. В ней перечислены основные вехи Второй мировой войны. При этом роль Советского Союза упоминается преимущественно в негативном контексте. Например, в Пентагоне посчитали, что миссия Красной армии в Европе привела к разрушительным последствиям для региона, поскольку Москва оккупировала восточноевропейские республики. «Странам Западной Европы, освобождённым войсками союзников, предстояло стать процветающими демократиями, а освобождённым на востоке — десятилетиями находиться в советской оккупации», — говорится в материале[13]. Помимо этого в презентации также утверждалось, что Вторую мировую войну развязали Германия и СССР, совершив вторжение на территорию Польши в 1939 году. Захват этой страны, как утверждали в Минобороны США, привёл к гибели 6 млн евреев.

И, разумеется, в войне победили вооруженные силы США. Например, в презентации говорилось, что высадка войск США и Великобритании в Нормандии 6 июня 1944 года ознаменовала неизбежность краха Третьего рейха. «Спустя почти пять лет после начала войны американские и союзные войска 6 июня 1944 года высадились на побережье Нормандии. Для Адольфа Гитлера и нацистской Германии это вторжение ознаменовало начало конца. Менее чем через год Германия сдастся, а Гитлер будет мёртв», — так было сказано в документе[14]. В общем, победила Америка, немного помогла Британия — неудивительно, что и опросы потом дают такую же точку зрения уже от рядовых американцев.

Критика в адрес пакта Молотова-Риббентропа тем более удивительна, что подобные договора с гитлеровской Германией имелись практически у всех европейских игроков. И СССР свой заключил в числе последних. Но виноват в развязывании войны теперь исключительно он, а не те, кто молчаливо принимал начало экспансии нацистской Германии, соглашаясь отдать ему Австрию, а позже и Чехословакию.

У каждого своя правда: и в ответ страны Балтии, например, обвиняют в ревизионизме саму Россию. Так, в 2020 году сейм Литвы 97-ю голосами «за» принял резолюцию под названием «Об историческом ревизионизме Российской Федерации». В тексте этого документа прямо говорится об ответственности Советского Союза за развязывание Второй мировой войны и последовавшую за ней «оккупацию» государств Центральной и Восточной Европы. Кроме того, парламент Литвы обратился к Европейскому парламенту, органам представительной власти других стран Центральной и Восточной Европы и ряду международных организаций с просьбой «оказывать сопротивление проводимому Российской Федерацией историческому ревизионизму и распространением ей дезинформации». Ранее подобные резолюции были приняты парламентами Эстонии, Латвии и Польши.

«Историческая политика» обычно предполагает крайне вольное обращение с историческими фактами, ради утверждения единого и обычно выгодного политической элите (или какой-то из фракций элиты) концепта национальной истории, который используется во вполне прагматических целях. Правда, собственно история страдает в этом случае очень значительно.

Иногда дело доходит до совсем комичного. Глава Еврокомиссии Урсула Фон дер Ляйен, выступая в сентябре 2023 года на церемонии вручении наград Атлантического совета, обращаясь к премьеру Японии Фумио Кисиде, отметила, что его семья родом из Хиросимы и что многие его родственники погибли во время атомной бомбардировки в 1945 году. А дальше сделала поистине историческое открытие, добавив, что сейчас «Россия вновь угрожает применить ядерное оружие». И это, памятуя о трагедии Хиросимы, «непростительно»[15]. Не исключено, так просто вышло случайно: в конце концов, английский у политика не родной язык. Но для дипломата это странно, да и она открытым текстом рассказала, что Россия бомбила Хиросиму и собирается вновь применить ядерное оружие... И ведь ее никто не осудил и даже не поправил - в том числе официальный Токио.

Продолжение следует