Турецкий вектор

1 декабря 2014 года состоится пятое заседание российско-турецкого Совета сотрудничества высшего уровня. На этот раз с государственным визитом Турцию посетит Президент России Владимир Путин.

Торгово-экономические, политические и культурно-гуманитарные связи стран, которые призван координировать Совет, активно развиваются, несмотря на сложную международную обстановку. Положительный сдвиг в отношениях государств стал более заметным с появлением Реджепа Эрдогана, действующего президента Турции, на вершине власти. Внутренняя политика его Партии Справедливости и развития по укреплению роли ислама в жизни турецкого общества и т. н. неоосманизм на внешнеполитической арене, заключающийся в стремлении играть роль центра для всех тюркоязычных стран и этносов, свидетельствует о стремлении к большей самостоятельности. Неучастие в агрессии Запада против Ливии, экономических санкциях против России из-за ее позиции по украинскому вопросу — конкретные свидетельства определенной независимости Турции в области международных отношений. Прочность позиций Эрдогана внутри страны показало уверенное подавление его правительством в 2013 году протестов, организованных по сценарию «цветных революций». Эти протесты велись с целью оказать давление на Турцию с целью более активно вовлечь ее в сирийский конфликт вплоть до открытого военного вторжения в соседнюю страну.

Анкара в настоящий момент выглядит вполне готовой к диалогу, с учетом, разумеется, своих собственных довольно обширных интересов. А политика Турции, даже самостоятельная, содержит потенциальные риски для России и ее интересов в ближнем зарубежье. Пантюркистская концепция «Великого Турана» включает в ее потенциальную сферу интересов все тюркоязычные народы нашей страны. Особенно острой является ситуация с крымскими татарами. После присоединения Крыма к России занимающий очевидную антигосударственную позицию Меджлис, пытающийся узурпировать право представлять интересы крымских татар, старается сделать Турцию одним из главных своих союзников. Слова Эрдогана о том, что его страна не будет «бросать крымских татар в беде», а также согласие Анкары на проведение Меджлисом на турецкой территории курултая крымско-татарского народа, свидетельствуют о наличии вопросов, которые требуют обсуждения.

Также нуждается в совместных консультациях и сирийский вопрос, где сплелись интересы России по предотвращению распространения терроризма и сохранению мира на Ближнем Востоке и желание Турции сменить правительство Башара Асада на более лояльный режим. Особенно тесно связаны вопросы террористической угрозы и сирийского конфликта стали после резкого усиления у границ Турции ваххабитского Исламского государства, сила и влияние которого превосходит широко известную Аль-Каиду. И если конфликт на территории Северного Кавказа на рубеже 90-х-2000-х годов организационно и экономически поддерживался в антироссийских целях с территории Турцией, то современная террористическая агрессия угрожает уже самой Анкаре. Противодействие терроризму — это еще одна из очевидных сфер возможного сотрудничества с Россией. И опыт противостояния с Турцией в период, последовавший после распада СССР, не должен отражаться на сегодняшних отношениях. В начале 90-х Анкара, активно проводившая собственную политику в Средней Азии и на Кавказе, лишь заполняла геополитический вакуум, который сейчас исчез, и появились основания для взаимовыгодного сотрудничества на равноправных условиях.

Наиболее эффективно взаимодействие двух стран выглядит сегодня в промышленности и торговле. Вместо сырьевых отношения Турции и России становятся производственными и высокотехнологичными. Реализуются совместные проекты в машиностроении, освоении космоса (вывод российскими носителями на орбиту турецких телекоммуникационных спутников серии «Турксат-4») и атомной энергетике (проект сооружения первой в Турции АЭС «Аккую», который, по словам главы «Росатома» Сергея Кириенко, способен связать Россию и Турцию более чем на 100 лет). В традиционных областях торгово-экономических отношений двух стран также наблюдается оживление. Он обусловлен не только объективным ростом их рынков, но и событиями на Украине, как и последовавшими из-за них санкциями Запада, к которым Турция не присоединилась, несмотря на пребывание в статусе кандидата на членство в Евросоюзе уже больше сорока лет. Запланированное на заседании Совета высшего уровня обсуждение министрами культуры стран возможности проведения в 2016 году перекрестного года туризма нельзя считать неожиданным ввиду давних связей России и Турции в этой сфере. Оживленных контактов государств стоит ожидать в области продовольственных связей, учитывая заявление министра экономики Турции Нихата Зейбекчи о том, что его страна готова заместить своими товарами запрещенные к импорту в Россию сельскохозяйственные продукты из Евросоюза.

Диалог и сотрудничество с Турцией — это перспектива не ближайших лет, а геополитическая, экономическая и культурная необходимость на очень долгий срок. Располагающаяся, как и Россия, на стыке частей света и цивилизаций, Турция в обозримом будущем будет оставаться классической «расколотой страной» по терминологии Хантингтона (уже подобно Украине) между Западом и Востоком. Тем не менее, противоречия умеренных исламистов во главе с Эрдоганом с секуляристами-кемалистами, а также явно прозападными исламистами из движения проживающего в США Фетуллаха Гюлена «Хизмет», фанатиками-ваххабитами и курдским меньшинством на востоке страны не привели к фатальным результатам, подобным украинскому. Превращение же Турции в зону нестабильности и военных угроз, которой является современная Украина, совсем не в планах Евросоюза, и сделало бы ЕС еще более зависимым от военно-политических возможностей США.

Судьба же откладываемой уже более четырех десятилетий евроинтеграции Турции служит наглядным примером Киеву. Как и в случае с Украиной, Турция испытывает на себе давление Запада, который разжигает конфликты на ее территории. Однако контрмеры Анкары позволили на данный момент устранить или уменьшить их угрозы, а самой стране стать значимым фактором европейской и ближневосточной политики.

Россия, с самого начала XXI века последовательно отстаивающая свою позицию по построению справедливого многополярного мира, заинтересована в сотрудничестве со всеми странами, стремящимися к самостоятельности. И Турция сейчас является одной из подобных стран. Политика Москвы по развитию взаимовыгодного сотрудничества со странами, готовыми противостоять внешнему влиянию и не собирающимися жертвовать своей выгодой из-за чужих интересов, получает свое логичное продолжение в турецком направлении. Восточный поворот российской политики на самом деле лишь только ускорился украинским конфликтом. И если переживающие кризис страны Евросоюза лишаются в последнее время остатков самостоятельности, не желая решать вопрос о включении Турции в свои ряды, ничто не мешает России ставить свои амбициозные цели — вплоть до включения Анкары в орбиту собственного евразийского интеграционного проекта.

Сергей Простаков