«Надежность и уверенность»: глобальное макроэкономическое лидерство России

Рассказывая на своей большой пресс-конференции о макроэкономических успехах России, президент страны Владимир Путин не только ничего не преувеличил, но скорее всего даже поскромничал. Один из ведущих российских экономистов-международников, с которым я обсуждал эту тему, утверждает, что у нас чуть ли не лучшие в мире показатели в данной сфере – во всяком случае, среди крупных держав.

Не «как сеятель»

Путин в особые подробности не вдавался, но главные моменты обозначил четко. Сказал, что с точки зрения состояния финансовой и бюджетной системы Россия «безусловно, является одним из лидеров среди формирующихся рынков».

В частности, инфляция по последним данным оценивается в 3,25%, «а в начале следующего года мы вполне можем увидеть и три процента», - констатировал глава государства. «Мы не боимся инфляции, а мы считаем, что нужно её таргетировать и уменьшать, потому что рост инфляции означает сокращение реальных доходов граждан», - пояснил он, добавив также, что «инфляционные ожидания подрывают инвестиционный процесс».

Кроме того Путин отметил, что Фонд национального благосостояния (ФНБ) России только за нынешний год «вырос практически в два раза» и уже достиг 7,3% ВВП, т.е. превысил целевой семипроцентный уровень, после которого, как ранее было условлено, средства из него можно расходовать. С лета будущего года, когда эти деньги реально придут на счета, «можно будет приступить к [их] более активному использованию», - сказал президент.

Наконец, он напомнил, что едва ли не главное предназначение резервных фондов, прежде всего ФНБ, – «это обеспечить стабильность национальной валюты», служить «подушкой нашей безопасности». Во время острого международного финансового кризиса 2008 года именно средства из накопленных резервов позволили российским властям выполнить «практически все свои социальные обязательства». И впредь, как подчеркнул Путин, никто не собирается, «как сеятель разбрасывать деньги налево и направо, не понимая, что будет завтра, если цены на энергоносители упадут».

 

Всем на зависть?

О том, насколько хорошо Россия выучила уроки так называемой «великой рецессии» 2007-08 годов, зародившейся, кстати, в США, публично говорило руководство МВФ. В мае 2018 года Кристин Лагард, которая тогда возглавляла эту ведущую профильную международную организацию, приезжала на Петербургский международный экономический форум и оценивала российскую макроэкономическую политику, как «образцовую» и «устанавливающую [лучший] стандарт» (“exemplary” и “standard-setting”). А за плечами у Москвы к тому времени был еще и опыт преодоления мощных внешних потрясений 2014-15 годов.

Теперь МВФ публично высказывается сдержаннее: например, заявление для печати по итогам его ноябрьской рабочей миссии нынешнего года в Москву и Калугу открывалось просто констатацией того, что в России сохраняется «прочная макроэкономическая основа, способствующая экономической активности за счет снижения неопределенности, удержания инфляции под контролем и обеспечения уверенности в рубле». Но мой собеседник, знающий тему, что называется, изнутри, утверждает, что у России сейчас макроэкономические показатели «лучше всех в мире – во всяком случае, среди крупных стран».

«Загибая пальцы» в подтверждение своих слов, он указывает прежде всего на «очень низкий государственный долг» России, который сейчас оценивается примерно в 15% ВВП и продолжает снижаться, благодаря профицитному бюджету. Для сравнения у США госдолг превышает 100%, у Франции – близок к той же отметке, у Японии – зашкаливает за 230%. В разы выше российских и долговые показатели у партнеров нашей страны по группе БРИКС (Бразилия, Индия, Китай, ЮАР). 

Кстати, можно еще уточнить, что у России внешний долг – и государственный, и коммерческий – на сегодняшний день суммарно меньше золотовалютных резервов. Последние оцениваются сейчас примерно в 548,7 млрд долларов, т.е. приближаются к историческому максимуму в 596,5 млрд долларов, достигнутому летом 2008 года.   

Про низкую инфляцию и весьма внушительные средства ФНБ все доходчиво пояснил сам Путин. Кроме того, для всех крайне важен свободно плавающий – и при этом совершенно стабильный – обменный курс рубля.

При этом инструменты макроэкономической политики в России институционализированы. Так, по линии Минфина действует жесткое «бюджетное правило», требующее сберегать, а не «проедать» доходы сверх определенного уровня. А центральный банк применяет то самое инфляционное таргетирование, о котором упоминал президент: проводит политику, которая нацелена на уровень инфляции 4% годовых.

Как утверждает мой знакомый, одно перечисление этих достижений «вызывает дикую зависть везде и всюду». А к этому, по его словам, можно добавить, например, и то, что за последние 2-3 года наша налоговая служба благодаря цифровизации «стала чемпионом мира» в своей области и обеспечила «резкий скачок доходов бюджета».

 

Речь о стабильности

Ни у кого, разумеется, и в мыслях нет утверждать, будто в России экономические проблемы в основном решены и дальше можно спокойно почивать на лаврах. Путина на пресс-конференции прямо спрашивали о том, когда же наконец у нас начнется общий рост благосостояния, и он в ответ откровенно признал, что, «в последние годы мы наблюдали снижение реальных доходов граждан, и это очень плохо».

Президент подчеркнул, что решать эту проблему необходимо «на основе роста производительности труда и роста ВВП». Он заверил, что власти страны намерены «уделить этому больше внимания».

Эксперт, с которым я разговаривал, разумеется, также не отрицает того, что у нас «очень низкий [экономический] рост». По его словам, это связано прежде всего с тяжелой демографической ситуацией, нехваткой рабочих рук, которая в обозримой перспективе будет сохраняться.

Недостает и инвестиций, и именно поэтому президент страны ставит задачу довести их долю до 25-27% ВВП. Наконец, еще один негативный фактор – воздействие экономических санкций против России. Хотя у них, как Путин отмечал на встрече с журналистами, «есть и плюсы, они тоже очевидны».

А мой собеседник подчеркнул, что говорил «только об одном аспекте – макроэкономической стабильности». Речь о «надежности, уверенности, - пояснил он. - Что не будет кризиса что не рухнет курс [рубля], что не будет скачка инфляции, что будут платиться зарплаты и пенсии, что бюджет будет стабильным и здоровым».

 

Без «нытья»

Сказано все это было в ответ на мое упоминание о том, что люди все равно недовольны. Вообще с тех пор, как я вернулся домой после долгой работы за океаном, российская привычка к «нытью» не перестает меня поражать. Я вижу в ней проявление внутренней несвободы, зависимости от обстоятельств, желания переложить ответственность на других.

По-моему, кстати, эта привычка наглядно проявилась и на президентской пресс-конференции, особенно в ее концовке. Журналисты, получавшие право задать вопрос, вместо этого нередко выступали с пространными монологами: то просили президента о помощи, то благодарили за уже сделанное и звали в гости, то занимались саморекламой, то требовали навести порядок в делах своего конкретного региона или даже города.

Но по поводу «нытья» мой собеседник сказал, что жалобы и протесты звучат сейчас в мире повсюду – от Парижа до Гонконга. А сам я, порывшись в опросах, убедился, что мои субъективные впечатления о настроениях у нас в стране вполне могут быть и ошибочными.

Вот ВЦИОМ в начале декабря распространил отчет об исследовании, озаглавленный «Жизнь налаживается?» В нем указывалось, что «более половины россиян дают положительные оценки ситуации в стране» (57% против 35%); что каждого второго (50%) «устраивает жизнь, которую он ведет», а доля недовольных составляет лишь 22%.

Согласно тому же исследованию, до 23% снизилась «доля респондентов, которые опасаются ухудшения своей жизненной ситуации в ближайший год», да и вообще «за последние месяцы уровень тревожности снизился на 3 процентных пункта».

 

«Карта страхов»

Конечно, один опрос может и случайно выбиваться из общего ряда. Но и другие отчеты того же ВЦИОМ (они у меня под рукой, потому что мне их присылают) в последнее время тоже обнадеживают. Так, ноябрьское исследование «карты страхов» россиян показало, что большинство тревожных индикаторов снизились, особенно опасения перед «ростом цен на привычные продукты» (минус 12 процентных пунктов с начала года, с 70% до 58%), страх перед снижением дохода, неравенством между людьми и т.д. Хотя сами по себе показатели – все еще высокие.

Конечно, перед Новым годом мне и самому хочется верить в то, что «все не так уж плохо на сегодняшний день». И, между прочим, со мной солидарна официальный представитель МИД России Мария Захарова. Я ее об этом спрашивал, и она подтвердила, что считает завершающийся год «совсем не плохим» - хотя бы потому, что он обошелся «без глобальных мировых потрясений» в виде вооруженных конфликтов и экономических кризисов.

Кстати, согласно той же социологической «карте страхов», лишь 20% россиян сейчас опасаются «обострения международных конфликтов» с участием нашей страны. Данный фактор риска, по словам аналитиков из ВЦИОМ, вызывает сейчас «наименьшую обеспокоенность» среди всех прочих. Возможно, поэтому и на пресс-конференции Путина вопросы, касающиеся международной безопасности и стратегической стабильности, в нынешнем году звучали не так остро и настойчиво, как на прошлогодней.

 

Пожелания Лаврова

Правда, я американист, а ситуация в российско-американских отношениях в наступающем 2020 году почти наверняка будет оставаться крайне сложной. Годы президентских выборов в США и вообще всегда отличаются повышенной нервозностью, а нынешняя предвыборная гонка к тому же проходит на фоне антироссийской истерии, не прекращающейся со времени прихода к власти действующего президента Дональда Трампа. Путин, отвечая на вопрос на эту тему, предупредил, что Москва будет «зеркальным образом» реагировать на недружественные акты по отношению к себе.

Однако, по-моему, и на этом направлении можно разглядеть проблески надежды, пусть и минимальные. Если предпринятая оппозицией в Конгрессе США попытка отстранения Трампа от власти путем импичмента провалится, он может наконец всерьез попытаться «поладить» с Россией, как обещал еще 4 года назад. Недавно он в пику своим вашингтонским политическим недоброжелателям демонстративно принял в Белом доме главу МИД РФ Сергея Лаврова.

Кстати, благодаря этому визиту в Вашингтон главы российской дипломатии нам теперь доподлинно известно, чего он желает американским коллегам. Лавров сам написал об этом в книге почетных гостей Госдепартамента США, а Захарова распространила через соцсети снимок этой страницы.

Министр наш писал по-английски; вот дословный перевод: «С наилучшими пожеланиями всем сотрудникам Госдепартамента в их служении Конституции США и Уставу ООН во имя мира во всем мире и демократии в международных отношениях. Сергей Лавров, 10 декабря 2019 года».

На самом деле Вашингтон, конечно, пока не дает оснований подозревать себя в искренней приверженности международной демократии. Но все же слова нашего министра – не просто формальная дань вежливости или тем более изощренно корректный политический троллинг. На днях уже в Москве Лавров подчеркнул, что и с Европой, и с Америкой Россия очень хочет «концентрироваться на позитивной повестке дня – торговать, инвестировать, зарабатывать, повышать благосостояние наших граждан».