Владимир Путин и конец новоосманского проекта

Президент России Владимир Путин поставил точку в политической биографии президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана. После слов российского лидера в ходе пресс-конференции 18 декабря о том, чего лишилась политическая Анкара из-за нападения на русский самолёт в небе Сирии, Эрдогану остаётся только стреляться.

Как минимум, политически — то есть подать в отставку. В качестве неудачника, навредившего своей стране в результате собственной фанаберии.

А слова прозвучали, собственно, простые: «Теперь пускай полетают!» Это президент про турецкие самолёты в Сирии сказал.

Но вот смысл этих слов куда более сложен и обширен, нежели просто введение бесполётной зоны для Турции над Сирией. Они ставят точку на политическом проекте президента Эрдогана, значит, и на нём самом.

На первый взгляд, такое утверждение спорно. Эрдоган в Турции более чем влиятельный политик. И работает в связке с не менее — а может быть, и более — влиятельным политиком премьер-министром Ахметом Давутоглу. И эта связка совсем недавно победила на выборах. Так что строго формальных причин уходить в политическое небытие ни у того, ни у другого нет. Но…

Что поведал Владимир Путин? Что Россия не только считала Турцию близким политическим партнёром, но и поступала как партнёр. В частности, незадолго до инцидента со сбитым самолётом согласилась поддержать турок в неких «очень чувствительных» для той вопросах, «не вписывающихся в контекст международного права по тем решениям, которые турецкой стороной предлагались».

Не будем сейчас раскрывать чужие тайны и говорить о том, что это были за вопросы. Дело вообще в другом. Достаточно посмотреть, каких целей добивается во внешней политике нынешнее руководство в Анкаре, чтобы понять, чего оно хотело от России.

Архитектором нынешней внешней политики Анкары иногда совершенно справедливо называют Ахмета Давутоглу. Если Эрдоган — идеолог, теоретик некоего замешанного на прогрессирующем исламизме «турецкого мира», то Давутоглу по праву может считаться главным конструктором внешнеполитической линии страны. Это парадоксально, потому как вроде бы ему, профессору, автору более 300 трудов, часть из которых стала даже бестселлерами, и быть теоретиком. Но тем не менее именно этот плодовитый учёный является автором модели воссоздания бывшей Оттоманской Порты в новых условиях. И эта модель достаточно агрессивна, хоть и в, так сказать, мягком смысле этого слова — то есть учитывает нынешние мировые, в том числе и силовые, реальности.

Учитывает — но и стремится создавать такие обстоятельства, в которых эти реальности можно было бы преодолевать. Или обращать их в средство достижения цели — создания великой тюркской общности под эгидой Анкары и с мощной Турцией в качестве метрополии. То есть если не новой мировой державы, то только лишь потому сегодня таких в старом смысле этого понятия и не создашь. То самое «международное право» не даст.

Нынешние мировые державы — это страны, имеющие собственные системы мирового влияния.

Турция такую систему начала увлечённо выстраивать как раз при Эрдогане, тогда ещё премьер-министре. Хотя, справедливости ради, надо упомянуть, что и предыдущие турецкие режимы стремились усилить своё влияние на тюркоязычный мир — тем более что опыт внедрения через помощь был признан очень перспективным. Особенно после оказания всемерной помощи Азербайджану в ходе Карабахской войны. Азербайджан, правда, утерянные территории не вернул, но зато его элиты стали смотреть на Турцию как раз как на метрополию, одновременно методично изгоняя все следы влияния России.

Приход Эрдогана к государственной политике в начале 2000-х интенсифицировал этот процесс. Турецкие строители, торговцы, имамы, затем инвесторы с возрастающей силой устремились по разным направлениям, но прежде всего — в тюркоязычные регионы. Эта политика имела не только идеологический, но и политический успех. Это, между прочим, видно было в хоте той же пресс-конференции Владимира Путина, где журналистка из Татарстана, говоря о политическом разрыве между Москвой и Анкарой, обратилась к президенту с более чем красноречивым вопросом: «И что же нам делать теперь? Рвать все эти связи, разрывать связь со всем тюркским миром?»

Эта политика, разумеется, в особенной мере касается и ближайшего географического окружения Турции, тем более что оно до 1918 года входило в состав той самой Османской империи, о возрождении которой в новых условиях серьёзно задумываются элиты вокруг Эрдогана и Давутоглу. Часть, например, сирийских территорий турки считают своими. А их население — турецким. Вот откуда и те же туркоманы, которые стали одной из причин атаки на российский самолёт. Ведь Турция на полном серьёзе предупредила все заинтересованные стороны, что считает их территории зоной своего исключительного контроля и рассчитывает заключить их под свой в том числе и военно-воздушный зонтик. Скорее всего, и самолёт наш сбили как раз по этим соображениям: продемонстрировать твёрдую решимость Анкары защищать «своих» людей и «свою» сферу интересов в Сирии.

А вот с Курдистаном, к которому нередко привязывают интересы Турции различные аналитики, ситуация несколько другая. Слишком много курдов в составе собственного государства им не нужно. Справиться бы со своими. Поэтому турки заключили практически официальный союз с иракскими курдами, которые не только враждуют с курдами турецкими, но и способны немало осложнить жизнь что конкурентному с Анкарой Тегерану, что Дамаску — независимо от того, кто там будет у власти. Так что курды для внешней политики Турции — лишь перспективный инструмент, но не цель экспансии,

Нет смысла разбирать дальнейшие детали внешнеполитической и идеологической устремлённости нынешних турецких властей. Достаточно понять, что сегодня у них сложилась редкая по перспективности внутриполитическая ситуация: выборы выиграны, эрдогановская партия контролирует парламент, правительство, медиа и в значительной мере — армию. Просторы для реализации концепций открываются широкие. Кстати, благожелательный нейтралитет на первых порах удалось выторговать и у Америки, и у России, а Китай — далеко.

Но в этот момент свою медвежью лапу на весы всё решающего для политического будущего Турции сирийского конфликта положила Россия. Попытки «усовестить» её, а затем и пригрозить успеха не возымели. Москва вежливо принимала намёки, вежливо признавала нарушение воздушного пространства Турции в чересполосице извилистой границы с Сирией, вежливо предлагала совместные действия для исключения дальнейших инцидентов. Но делала своё.

И вот тут доктор Давутоглу, похоже, потерял, как говорят, берега. Захотел эту лапу с весов сбросить. Судя по первым его высказываниям после инцидента с российским самолётом, реальный приказ на атаку отдал именно он. Это ведь его слова о том, что Турция имела право принять «все виды мер» против нарушения своих границ. Этого права никто не отрицает, однако очевидно, что в данных конкретных условиях эти «все виды мер» были далеко заранее подготовлены, проработаны и решены. А уж что поведает начатая сегодня расшифровка чёрного ящика со сбитого бомбардировщика…

И вот итоги, которые опять-таки блестяще сформулированы президентом Путиным: «Они что, думали, что мы оттуда убежим, что ли? Нет, конечно, Россия — не та страна. Мы своё присутствие увеличили, количество боевой авиации увеличено… Если раньше Турция там ещё летала и постоянно нарушала воздушное пространство Сирии, теперь пускай полетают»!

Иными словами, путь к политической экспансии Турции на Ближнем Востоке и далее теперь фактически отрезан. Все предыдущие успехи Турции перечёркнуты, а при дальнейшем обострении ситуации могут разделить судьбу туркоманских территорий в Сирии, которые сейчас неумолимо зачищаются от боевиков. Для условий Востока это означает, что и всё не лояльное Дамаску тукоманское население будет оттуда вычищено. Через границу, в Турцию. То-то радости будет в Анкаре…

Да, но почему же политическое самоубийство сделал Эрдоган, а не Давутоглу? Ну, собственно, его совершили они оба. Их тандем засветился в этом инциденте одинаково. Но Эрдоган несёт больше ответственности не только как президент, но и как политик и человек. Ему не хватило мужества ни принести извинений, ни уволить Ахмета Давутоглу — а ведь именно его отставка могла бы сохранить Эрдогану политическое будущее. Он — это надо признать — по-турецки действительно извинился и не раз, когда раз за разом демонстрировал показную лояльность Москве и лично Владимиру Путину. Но этого действительно мало — и тут уже прав российский президент. Как говорила одна героиня одного популярного фильма, «ошибки надо не признавать, их надо смывать. Кровью!».

Хотя бы политической. И если не чужой — то своей. Иначе с новоосманским проектом придётся проститься.

Впрочем, его уже нет. Расстреляли сами. Вместе с русским самолётом.