Театр и политика

По меньшей мере удивительно, что мы не задаемся вопросом о том не столько странном, сколько вызывающем тревогу факте, что роль политического лидера в наше время все чаще берут на себя актеры.

И не только Зеленский на Украине, но также ранее в Италии Грилло (серым кардиналом «Движения 5 звезд») и еще раньше в США Рейган. Конечно, можно увидеть в этом явлении свидетельство упадка фигуры профессионального политика и растущего влияния СМИ и пропаганды на все аспекты общественной жизни; однако в любом случае очевидно, что происходящее подразумевает трансформацию отношений между политикой и истиной, над которой необходимо задуматься. То, что политика имеет отношение ко лжи, по сути, само собой разумеется; но это просто означает, что политик для достижения целей, которые он считал истинными со своей точки зрения, мог без особых угрызений совести говорить неправду.

Но на наших глазах происходит нечто иное: ложь больше не используется для достижения политических целей, а, напротив, ложь сама по себе стала целью политики. То есть политика - это чистая непосредственная социальная артикуляция лжи. Тогда становится понятно, почему именно актер теперь является парадигмой политического лидера. Согласно парадоксу, знакомому нам благодаря Дидро и Брехту, хороший актер - это не тот, кто психологически отождествляет себя со своей ролью, а тот, кто, сохраняя хладнокровие, держит ее, так сказать, на расстоянии. Он будет казаться тем более честным, чем меньше будет скрывать свою ложь. Театральная сцена - это место, где происходит операция над истиной и ложью, в которой истинное производится путем демонстрации ложного. Занавес поднимается и закрывается именно для того, чтобы напомнить зрителям о нереальности того, что они видят.

То, что определяет сегодняшнюю политику, ставшую, как уже было сказано, крайней формой зрелища, - это беспрецедентное разворачивание театрализованных отношений между истиной и ложью, цель которых - произвести ложь посредством особой операции над истиной. истина, как мы смогли убедиться за последние три года, на самом деле не скрывается и остается легкодоступной для всех, кто хочет ее узнать; но если раньше - и не только в театре - истина достигалась путем демонстрации и разоблачения лжи (veritas patefacit se ipsam et falsum), то теперь ложь производится путем демонстрации и разоблачения истины (отсюда такое значение дискурса о фейк-ньюс). Если раньше ложь была моментом движения истины, то теперь истина считается лишь моментом движения лжи.

В этой ситуации актер находится, так сказать, у себя дома, даже если, по сравнению с парадоксом Дидро, он должен каким-то образом удвоить себя. Никакой занавес больше не отделяет сцену от реальности, которая - в соответствии с привычным для современных режиссеров приемом, заставляющим зрителей участвовать в спектакле - становится самим театром. Если актер Зеленский так убедителен в роли политического лидера, то именно потому, что он способен снова и снова лгать, не скрывая правды, как будто это просто неизбежная часть его спектакля. Он - как и большинство лидеров стран НАТО - не отрицает ни того, что русские захватили и аннексировали 20 процентов украинской территории (которую, кстати, покинули более двенадцати миллионов ее жителей), ни того, что его контрнаступление полностью провалилось, ни того, что в ситуации, когда выживание его страны полностью зависит от иностранного финансирования, которое может прекратиться в любой момент - ни у него самого, ни у Украины нет никаких реальных шансов. Решающее значение для этого имеет то, что Зеленский как актер пришел из комедии. В отличие от трагического героя, который вынужден смириться с реальностью фактов, которых он не знал или считал нереальными, комический персонаж вызывает смех, потому что не перестает демонстрировать нереальность и абсурдность собственных действий. Однако Украина, которую когда-то называли Малороссией, - это не комическая сцена, и комедия Зеленского в конце концов обернется горькой, вполне реальной трагедией.

Quodlibet, 19 января 2024 года.