Русский солдат в Афгане: вклад в вечность

Если доблесть солдата в бою помнит и уважает даже враг – солдат уже погиб не напрасно. Потому что он уже защитил кого-то – ибо не осмелится напасть на него враг, помня о доблести того солдата.

Враги, которые не хотят больше быть врагами

Конечно, лучше бы они остались живы, те15 031 наших, что погибли в Афганистане с 1979 по 1988 год. И те ещё 6 тысяч, что умерли дома от болезней и ран, полученных на той, уже далёкой, войне. Но они погибли не зря. Потому что не только многие простые афганцы сегодня с сожалением вспоминают о тех временах, когда их стране стояли "шурави". И не только тогдашние полевые командиры т.н. "вооружённой оппозиции" признаются в своём уважении русскому солдату, который, как оказалось в сравнении, воевал честно и мужественно, уважая при этом противника.

Нет, ещё и потому, что даже такие идейные, мировоззренчески противоположные, фундаментальные враги СССР и России как лидеры признанного террористическим движения Талибан признают сегодня: они… не враги России!

Нет, это, конечно, Восток, дело тонкое. Тут никто ни с кем не враждует вечно – как никто вечно и не дружит. И обстановка вокруг Афганистана поменялась кардинально, и на фоне всего, что устроили в этой стране американцы, даже врагам та война кажется ныне чем-то вроде ссоры друзей. Тем более что каждая русская потеря была оплачена в конечном итоге не менее чем 6 – 12 (по разным подсчётам) жизнями моджахедов.

Да и вообще – время лечит и время всегда романтизирует прошедшее.

И тем не менее. Когда один из лидеров Талибана, командир "Мусульманской армии Талибана", знаменитый Саид Мохаммад Акбар Ага говорит в интервью российской журналистке: "Мы хотим дружбы с Россией" – в этом, среди прочего, большая и вечная заслуга советских солдат. В том числе и павших. Ибо сегодня в Афганистане большинство признаёт в частных разговорах (лично в таких участвовал), а Саид Мохаммад Акбар Ага говорит публично: "Русские лучше американцев".

В интервью легендарной Даше Асламовой он свидетельствует: "Люди, проживающие в среднеазиатском регионе, прекрасно понимают, что целью прихода американцев в Афганистан отнюдь не было обеспечение мира и покоя". И дорогого стоят дальнейшие слова талибского лидера: "Когда в Афганистан вошли советские войска, они стремились достичь военных и стратегических целей. Началась война. Русские вышли, а Афганистан остался один. После сюда вторглось НАТО во главе с США, и мы имели возможность сравнить американцев с русскими. Все, что делали США, было против наших национальных традиций. Мы вообще не могли их нормально воспринимать, - так, как когда-то часть населения восприняла советские войска".

 

Русский солдат встроен в афганскую память

И ведь он не первый, Саид Мохаммад. До него такую же эволюцию совершил знаменитый командир Ахмад Шах Масуд, жестоко и умело воевавший когда-то с "шурави". А уже в 1996 году, узнав сущность альтернативы – за которую сам же и воевал, - откровенно говорил, и тоже в интервью русскому журналисту: "Да, мы воевали с советскими. Да, потому, что они приняли неправильную сторону во внутриафганском конфликте. Но с Россией у нас конфликта не было, и к "руси" (русским) у нас враждебных чувств нет".

Сглаживал, конечно, чуть лукавил дипломатически – но и в самом деле обозначенное тогда с его стороны стремление даже к военному союзу с Россией нашло воплощение в деле. Каким оно было в деталях, это дело, мало кому известно, но вылилось оно в изгнание талибов из северного Афганистана и образование "Северного Альянса". Вполне России лояльного и даже дружественного. А главное – имевшего шансы стать правительством национального согласия после талибов.

К сожалению, спецслужбы США уже вынашивали проект своего собственного переформатирования Афганистана. И в этом проекте террористическая Аль-Каида играла ключевую исполнительную роль. Поэтому даже по бесстыдно-нелепой официальной версии "9-11", этой пресловутой атаки гражданскими самолётами башен ВТЦ в Нью-Йорке и здания Пентагона в Вашингтоне, к ней повели следы от теракта. А от неё – к Афганистану.

И потому Масуд был убит в результате теракта. А Афганистан – вновь переформатирован.

Но американцы не учли фактора русского солдата. Того, который воевал и погибал, но воевал и погибал так, что даже враги в Афганистане знали – не ради себя он сюда пришёл. И даже лёг здесь – не ради себя.

И сегодня афганцы это признают. Просто здесь нельзя воевать за кого-то. Не понимают здесь этого. Здесь все воюют за себя. А потому русский солдат остался в памяти этой страны и её народов как немножко… святой. Или, точнее, тот идеальный воин, с которым биться и даже погибать – честь, а побеждать такого – гордость навеки…

Вот эта встроенность русского солдата в афганскую память и мешает сегодня американцам добиться своего контроля над Центральной Азией. И они это уже поняли. И хотят отсюда уйти. Можно ли было подумать ещё десяток лет назад, что настанет время, когда российский МИД будет предостерегать американцев от окончательного ухода из Афганистана!

 

Вклад возвращается России

Хотя всё просто и цинично. Хоть американцев там мало и хоть и контролируют они только собственные базы и правительственный квартал в Кабуле, - но они там есть. И они отвлекают на себя внимание. И – хоть в какой-то мере консолидируют афганские сообщества в оппозиции себе.

Когда-то в этой роли были советские. Точно так же поддерживали выгодное для себя центральное правительство, точно так же подавляли вооружённые выступления против него.

Вот только русские тогда ещё и строили. В отличие от американцев сегодня. Дороги, газопроводы, электростанции. Туннель на Саланге, фабрики, промышленные предприятия. И в Афганистане ныне всё чаще об этом вспоминают. И, как показывают последние события, о которых, в частности, рассказывал Царьград, даже некогда предельно враждебный Талибан признаёт политические и национальные интересы России в Центральной Азии. Хотя, истины ради нужно признать, что именно с Россией у Талибана (в России, кстати, запрещённого) прямых столкновений не было – он сформировался уже после вывода советских войск.

Талибан, серьёзно бьющийся с запрещённой в России группировкой ИГ, ищет – и втихую получает – контакты с представителями Москвы. Причём редкий для Востока случай – обе стороны могут позволить себе говорить откровенно. Россия хочет, чтобы террористы не тревожили её мягкое подбрюшье в Средней Азии. И при нужде готова будет обеспечить себе покой любыми средствами. В том числе и весьма болезненными для Талибана. А Талибан хочет, чтобы Россия признала его национальный статус для Афганистана (тем более что он и впрямь уже оторвался от выпестовавшей его разведки Пакистана). То есть – его право на участие в формировании политической повестки дня в том числе и в Кабуле. За это он готов гарантировать спокойствие границ республик Средней Азии – ну, насколько на Востоке вообще кто-то что-то может гарантировать.

Объективно это – основа для сотрудничества. И когда такие люди как Саид Мохаммад говорят: "Афганистан всегда имел прекрасные исторические отношения с российским народом. История доказала нам, что мы ближе к России и бывшим советским республикам, чем к Западу. Теперь те люди, с которыми мы воевали, уже не враги, и мы готовы пожать друг другу руки против такого зла как Америка", - это в публичном интервью уже толстый намёк на желательность перехода контактов в дипломатические каналы.

И в том, что Россия вновь становится одним из решающих факторов в афганской внутренней и внешней политике, - тоже заслуга тех известных и безвестных солдат и офицеров, что когда-то входили в Афганистан, исполняя какой-то непонятный "интернациональный долг".

Они его исполнили. Вложившись в него подчас и своими жизнями.

Что же, похоже, приходит время, когда их вклад возвращается.

Источник