Расхитители будущего

Скандал вокруг чиновников Министерства культуры — история показательная во многих смыслах. Тут сразу и отношение к историческому наследию, и вопрос эффективности государственных трат, и успехи с провалами борьбы с коррупцией. И все это вертится вокруг темы реставрации памятников культуры, а точнее — вокруг сохранения национальной памяти.

Множество слов касательно коррупционного скандала уже сказано — что-то сообщили СМИ, что-то силовики, много рассказали разного рода эксперты, что-то даже сказали чиновники Минкультуры… но значительная часть обсуждения вертится вокруг причинения государству ущерба в десятки вроде миллионов рублей. То есть — о собственно теме коррупции и распилов на госзаказе.

Тема действительно важная, хотя в данном случае, как кажется, не самая главная. Но коли она в центре внимания — то по порядку.

Когда более десяти лет назад развернулась первая дискуссия вокруг 94-го Федерального закона «О госзакупках» начали дискутировать авторы и эксперты, в целом они могли считать опыт успешным. Если ранее закупки отдавались на откуп конкретным ведомствам, то тут ставился какой-никакой системный барьер — купить что-то чиновники могли только при условии конкуренции между поставщиками. Авторы могли гордиться, но быстро выяснилось, что закон нуждается в правке. В результате, примерно за пять лет объем закона за счет поправок вырос чуть ли не в несколько раз и «заплатки» все продолжали ставить.

Одна из основных претензий критиков заключалась в следующем: добро, если закупить государству требуется, скажем, бензин или туалетную бумагу. А если социологическое исследование или результаты серьезной научной работы в области, условно, биоинженерии? Вроде должна быть конкуренция, вроде — конкурирующие фирмы должны соревноваться не только в плане компетенций, но и по цене. Но даже если найдется два участника, а один превзойдет другого по цене, то как гарантировать, что он вообще способен выполнить специфическую работу?

Скандал вокруг Минкультуры показывает — по сути, ответа на этот вопрос в законодательном поле так и не придумали ни в МЭР, ни в ФАС, ни многомудрые специалисты из Высшей школы экономики, что выступали главными представители лобби Минэконома в этой сфере.

И в споре уважаемых ведомств и экспертов со специалистами по изобретению новых «400 сравнительно честных способов отъема денег у государства» победили последние. При этом надежда на борьбу с ними силовиков — дело последнее, поскольку в определенных сферах деятельности государства сама постановка вопроса, сама идеология «купить подешевле» выходит боком государству. А тут уж: сажай — не сажай, все равно плохо.

Чисто гипотетическая ситуация: производство спецсталей для космических спутников или строительство известного космодрома. Допустим, заказчику повезло и есть в стране целых две конторы с такой продукцией (хотя далеко не факт, что они есть, учитывая особенности доставшейся нам в наследство советской схемы выстраивания экономики, где конкуренция была далеко не всегда в почете). Если есть кому конкурировать — можно организовать «аукцион» и то без особых гарантий того, что получишь хороший продукт. Если двух контор нет, то они будут представлены, просто одна из них почти гарантировано будет пустышкой. И в таком случае велик риск, что выиграет в результате именно она. Если повезет — то государство просто обманут. Если не повезет — упадет спутник или стартовую площадку космодрома придется перестраивать.

Вот примерно также вышло и в Изборске. Минкультуры сегодня оправдывается, а скорее даже хвалится: «Напомним, что на протяжении трех лет ведомством системно проводилась линия по ужесточению контроля за расходованием бюджетных средств в области реставрации. Если в 2011 году конкурсное снижение цен на торгах при заключении госконтрактов составило всего 1,17%, то в 2013–2015 годах удалось добиться снижения в среднем на 15%, а по отдельным крупным объектам — до 24% от цены, одобренной экспертизой». Прочувствуйте — купили подешевле, чем одобрила экспертиза. Интересно, а как с качеством?

Реставрация, разумеется, — не спутники, но смысл примерно тот же. Ну сколько в России вообще специалистов по древнерусскому зодчеству? Пара сотен? А способных качественно заняться реставрацией? Десять? То есть мы имеем дело с рынком, грубя говоря, с монопольным поставщиком или, выражаясь умно, монопсонистом. Как мне говорил тоже лет десять назад известный российский экономист, «проблема в том, что отношения монопсониста с потребителями экономическая наука описать не до конца способна». То есть, цену можно оценить по затраченным ресурсам, а вот оценить «сколько это стоит на рынке» сложнее.

Однако понятно следующее: реставрация по всем правилам будет супердорогим удовольствием. Тем более реально охраняемых памятников культуры. Ибо копнул лопатой (не то что ковшом экскаватора) на территории памятника условно 12-го века — и можешь смело вызывать археологов, а работы по собственно реставрации замораживать на время раскопок. Потому как — культурный слой, ведь то, что под землей — тоже памятник, просто археологический. Если исполнителю работ по реставрации исключительно повезет — раскопают за сезон.

Далее есть проблема подбора материалов для реставраторов (с минимальными отличиями от оригинала), использование приближенных техник строительства для сохранности памятника. Ну и так далее — технических вопросов миллион.

А что же нам говорит Минкультуры? А о том, что они ЭКОНОМИЛИ средства путем организации конкурсных процедур. Если переводить на русский — в результате, с большой вероятностью, нанимались через аукционы и конкурсы мало вменяемые конторы без специальных навыков (хотя на бумаге-то все было), зато умеющие грамотно оформлять конкурсную документацию и, вероятно, строить. То есть вместо кандидатов и докторов наук реставрацией занимались гости из ближнего зарубежья. Владельцы фирм типа ныне обвиняемых из «Балтстроя», должно быть, сведущи в вопросах строительства — особенно в части его организации, но, с вероятностью почти под сто процентов, абсолютные профаны в части реставрационных работ.

На выходе получается реставрация как ее понимала, например, мэрия Москвы времен Юрия Лужкова. Там либо памятник старательно уничтожали, а потом «реставрировали» бульдозерным методом, либо оставляли стенки и «реставрировали» схожим образом, но без бульдозеров. То есть — под реставрацией понимается стройка «похожего» внешне здания. Классический пример: «реставрация» в Москве здания Военторга. Мне лично новое здание нравится. Только оно мало отношения имеет к старому зданию. Чем-то внешне напоминает, но не более. Если такое построить не на месте Военторга, а где-нибудь в Крылатском и с нуля — никаких претензий. Но в том конкретном случае — старое здание снесли, а на его месте построили «похожее». Так, конечно, дешевле, если считать в перспективе лет на пять-десять.

Экономия в случае с реставрационными работами — не повод для гордости, а повод для стыдливого умолчания. Ну, дескать, есть закон о госзакупках и нарушать его мы права не имеем — люди государевы. Иначе получается, что Минкультуры гордо заявляет: «Да, мы ни в чем не понимаем, зато какой нам таджики красивый и дешевый кирпич положили и недорогой. Ну и что, что кремль — белокаменный? Кирпич дешевле и практичнее! Ой, да бросьте вы свои причитания про памятник национального и международного значения! Стало еще красивее, так самому Иван Иванычу кажется!»

Представьте тоже со спутником — это же получается натурально сказка «Старик Хоттабыч», где телефонная будка из чистейшего мрамора, только вот позвонить нельзя. Ну, вот и тут примерно то же самое. Вроде внешне и напоминает, но только вот новодел и цена ему три копейки. И если раньше его можно было показывать туристам, то теперь, наверно, уже и незачем. Уничтожьте изборский кремль парой-тройкой «дешевых реставраций» и область с городом не досчитаются в перспективе миллиардов рублей туристических денег — что ездить смотреть на новоделы? Да и инвестиции в эту глушь не факт что пойдут. Это так, чтобы чиновникам по культуре было яснее.

А всем остальным можно сказать так: те, кто вот так делает, он хуже вора. Вор — он перераспределяет средства, но он не вредит. А такие товарищи — они вредят. Они вредят исторической памяти, национальной гордости, воспитанию будущих поколений. Они же не у государства деньги украли. Они у страны прошлое крадут. А вместе с прошлым и будущее.