Прогноз на «год поворота»

Обозреватель ТАСС Александр Цыганов с прогнозом социально-политических событий в мире и стране на 2016 год. По заведённой ещё в перестроечные времена традиции СМИ перед Новым годом в общественное сознание выбрасывают целый десант прогнозистов.

В ход идут как настоящие феномены типа бабы Ванги или Эдварда Кейси, которые то ли на самом деле прозревали будущее, то ли умели хорошо излагать мистические видения, так и завершённые шарлатаны, вроде известных астрологов, которые исправно кочуют с телеканала на телеканал, хотя ни один прогноз их ни разу не сбылся.

Такие прогнозы, как правило, настолько смутны, что понимать и восхищаться ими можно только после того, как кто-то уже постфактум разъяснит, что именно имел в виду пророк.

Это понятно: с точки зрения обычной, без чудес, современной науки, будущее нельзя прозревать, потому что его ещё попросту… нет! Просто не случилось. А раз нет события, то нет и информации о нём. И никакой экстрасенсорный дар не поможет вытащить из ноосферы то, чего в неё ещё не заложено.

Свои прогнозы дают и специалисты разных профессий, которые экстраполируют в будущее тенденции, обнаруженные в ходе своего профессионального анализа. Аналитикам полегче, ибо они всё-таки оперируют мыслительным, а не мистическим аппаратом. Но и их предсказания тоже сбываются настолько редко, что угадавший потом ещё несколько лет хвастается точностью своего предвидения, а в профессиональном рейтинге поднимается сразу на несколько ступенек.

Но вот что интересно: 2016 год и те, и другие изображают каким-то решающим. Цивилизационно судьбоносным. Годом, после которого всё человеческое развитие пойдёт иначе. То ли война, то ли природная катастрофа, то ли пришествие инопланетян — есть и такой прогноз, — но всё переменится.

Что касается катаклизмов, то это вещь непредвидимая. Например, Йеллоустоунский супервулкан «должен взорваться» уже несколько лет подряд. Поведение инопланетян — ведь тоже непредсказуемая. Но вот с точки зрения политики и геополитики, с точки зрения экономики, а также точных наук ряд важнейших изменений в мире можно предсказать довольно надёжно. И вот что с этой точки зрения должен будет принести следующий год.

Безусловно, весьма решительные перемены ожидаются после смены президента в США. Нет, понятно, что эта фигура во многом условная, даже марионеточная. Символ нации, гарант прав и свобод — это всё верно. Но кроме того, выдвиженец партии. А партии в США, в свою очередь, не только отражают мнения и устремления явных, открытых элит страны, но и являются политическими прикрытиями групп интересов «очень глубокого залегания».

Судя же по достаточно противоречивой, с шараханьями и возвратами, внешней да и внутренней политике США, между этими группами имеется нарастающий конфликт, который в то же время никак или почти не выражается в наборе наличных фигур претендентов на высший пост в стране. Скажем точнее — видимо не выражается. Есть соблазн избрать символами этого противостояния Хиллари Клинтон и Джеба Буша — просто как представителей политических семейств, уже представлявших интересы разных групп в Белом доме. Но Хиллари выглядит в последнее время истеричной профессиональной стервой, которая раз за разом выбирает неадекватные ответы на вызовы как конкурентов, так и окружающей действительности. А Джеб Буш всегда характеризовался как туповатый парень, и его поведение в ходе борьбы за номинацию от республиканцев на пост президента пока не очень опровергает это мнение.

Впрочем, последнее может оказаться не недостатком, а достоинством, как было с его братом Джорджем. Особенно с учётом того, что современных политиков на Западе давно больше играет свита, нежели они сами. Харизматичный и послушный президент — что может быть лучше для реальных управляющих? К тому же опыт губернаторства в целом штате Флорида позволяет судить о сильных и слабых сторонах Буша и рассчитывать на его предсказуемость.

С Хиллари Клинтон всё сложнее. Она принимает сейчас на себя основные удары, отвечает на них не слишком удачно, а потому «реалистам» должно быть небезынтересно выдвинуть в конце концов более предсказуемого и даже в каком-то смысле идеального Берни Сандерса. Староват, конечно, но зато близок к идеальному демократу: достаточно левый, чтобы позиционировать себя защитником бедных, за всевозможные права всевозможных меньшинств — от негров до гомосексуалистов, за легализацию марихуаны и за борьбу против изменения климата. В то же время — против России как значимой державы вообще, за санкции против неё и так далее.

В любом случае, ясно, что новый президент СЩА поначалу выступит против «отступления Америки» перед Россией и Китаем. На Дональда Трампа в этом смысле вряд ли стоит рассчитывать. Пока неясно, каким способом его выдернут из президентской гонки, но уберут точно — «система» явственно против подобных претендентов на политически исполнительскую должность.

Таким образом, один из будущих итогов 2016 года сегодня вполне предсказуем. Весь он пройдёт практически при «слабой» и противоречивой политике США, но свою «вахту» сдаст году, в котором должно произойти заметное обострение американо-российских отношений. Вплоть до «подогретой» фазы холодной войны, когда русские и американцы, как в Корее, Вьетнаме или Западном Берлине в XX веке, могут вдоволь насмотреться друг на друга через танковые или ракетные прицелы.

В этой связи новый год может оказаться решающим для двух нынешних горячих конфликтов — в Сирии и на Украине. Для Сирии 2016-й должен стать годом истины: война всех против всех здесь вступила уже в ту стадию одновременно и ожесточения, и изнеможения, когда того или иного окончания боевых действий ждут все, даже если не все желают. С другой стороны, нынешнее напряжение военных сил разных сторон тоже не может длиться долго.

Так что развязка близка. При этом, однако, шансы выстоять предпочтительнее у президентских сил, опирающихся на потенциал России и Ирана. Поэтому можно ожидать постепенно ускоряющегося выдавливания сил запрещённого ИГ из Сирии и завершения войны «вчерне» в 2016 году. Но переговорная стадия продлится, конечно, до смены власти в США, после чего можно ожидать нового перехода гражданского противостояния в Сирии в вооружённую фазу.

Почти аналогичная картина и на Украине — с поправкой на стадийность и зеркальность. Здесь ситуация войны всех против всех нарастает, и в будущем году надо ожидать выплеска её в горячую фазу. Этого киевскому руководству можно было бы если не избежать, то отдалить новой вспышкой вооружённых действий на Донбассе. Но недавно последовало однозначное предупреждение президента Владимира Путина, что Россия народ Донбасса в обиду не даст. Аналогичное предостережение — «пускай попробует кто-то из украинских военнослужащих стрелять в своих людей, женщин и детей, за которыми будем стоять мы», — было поначалу осмеяно. Но когда карательная акция Киева действительно перешла все границы гуманности, порывы «северного ветра» и в самом деле помогли местным силам выбить бандитский энтузиазм из «бойцов АТО». И сегодня на заявление Путина последовали уже не смешки, а явление явственного замерзание у Киева ещё только что горячего желания опробовать стойкость луганских и донецких сил самообороны.

Поскольку же и здесь нынешняя межеумочная ситуация негласного политического признания независимости донбасских республик от Киева при сохранении военного противостояния не может длиться бесконечно, то следует ожидать и её разрешения в 2016 году. Очевидно, что любое обострение положения по вине киевского стороны приведёт — особенно в условиях полного отрыва санкционной политики Запада от реальности — к той или иной форме признания ДНР и ЛНР со стороны России. Если не получается разумного компромисса на положении статус-кво, то снявши голову по волосам не плачут.

И пусть российский лидер никогда не замечался в том, что действует «снявши голову», но и требование Запада и Киева «Status quo ante bellum» тоже не может быть исполнено никогда. Возврат к предвоенному состоянию невозможен, пока Украиной правит неадекватное руководство, пришедшее к власти в результате государственного переворота, опирающееся в фундаменте своём на нацизм и позволяющее нацистам творить свои кровавые дела. Те же гуманитарные соображения не дадут, как говорят, «слить» Донбасс.

В свою очередь, киевского правительство уходить не хочет, чувствуя за собой поддержку США и ЕС, но и ресурсов, достаточных для продолжения собственной внутренней и военной политики, больше практически уже не имеет. Отчего и переходит из одного бурного конфликта в другой с регулярностью и непоколебимостью «ваньки-встаньки». В результате для него образуется императивная необходимость вновь «перезагрузить» внутренние конфликты на внешний, для чего нужны будут провокации и провокации. А значит, и с этой стороны 2016 год станет решающим как для внутриукраинского, так и для украинско-донбасского противостояния.

Все эти факторы неизбежно ещё больше охладят отношения между Россией и Европой. Так что императивом будет оставаться не просто импортозамещение, но импортоопережение. То есть — разработка и внедрение в экономику новых технологий, с одной стороны, и окончательное восстановление собственного машино- и особенно станкостроения, с другой. Там до сих пор есть несколько чувствительных для нас моментов, но самые трудные полтора года, когда в крайне критических секторах мы не могли обойтись без западных комплектующих, уже минули. Ситуация медленно, но верно улучшается и в 2016 году улучшится ещё.

На Востоке надо ожидать, что будущий год снизит напряжение по меньшей мере в двух конфликтах. Один из них — вокруг Ирана, с которого Запад, если хоть чуточку стремится сохранить доверие к своему слову, должен будет окончательно снять санкции. Однако одним из следствий этого будет нарастание конфликтогенности в ирано-израильских и ирано-саудовских отношениях. В этом, впрочем, ничего нового нет — эти отношения давно испорчены, — так что до открытых столкновений вряд ли дойдёт дело.

А вот Индия и Пакистан уже делают сенсационные шаги навстречу друг другу. И сделают ещё, поскольку должны в 2016 году стать членами Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). А это уже тот уровень международного объединения, в котором бряцанье оружием друг против друга, мягко говоря, не приветствуется. И где есть кому донести это пожелание до действующих лиц. Таким образом, в одно политико-экономическое сообщество с будущего года вовлекается практически вся срединная Евразия — тот самый Хартлэнд, контроль над которым является больным местом для тех негласных элит на Западе, о которых шла речь в начале. Они ведь, элиты эти, тоже далеко не гении, а потому позволяют себе впадать в ментальную зависимость от тех или иных модных гипотез. В данном случае — в гипотезу о Хартлэнде, контроль над которым позволяет контролировать весь мир.

Эта гипотеза владеет многими аналитическо-советническими умами на Западе уже давно, и уже лет сорок эти центры разрабатывают, а те, кто принимает решения, проводят в жизнь соответствующую политику. Кроме попыток установления всемерного контроля над Хартлэндом эти элиты эти противопоставляют страшному для них усилению Евразии действия по укреплению своей «Островной империи» или «Атлантиды». Это делается сегодня путём создания тоже политико-экономических объединений — трансатлантического и траснтихоокеанского. Очевидно, впрочем, что попытки обойтись и в том и в другом без Китая и России (а теперь без Индии и Пакистана) переводит эти организации, как раз в отличие от ШОС, с глобального на региональный масштаб. «Атлантида», пытаясь расшириться, на деле скукоживается на противостоянии с «Хартлэндом», базирующимся на экономической мощи и военной силе Китая, России и Индии.

Может, этот поворот и имели в виду различные прорицатели?