Параноидальный мир Энн Эпплбаум

В статье «Причины советской политики», опубликованной под псевдонимом Х в журнале Foreign Affairs в 1947 году, американский дипломат Джордж Кеннан ввел в американскую большую стратегию понятие сдерживания.

Будучи в то время американским поверенным в делах в Москве, Кеннан получил задание оценить внешнеполитические цели Советов. У власти в Кремле находился Сталин, Красная армия стояла в Берлине, набирала обороты холодная война и послевоенный статус-кво все еще оставался неопределенным. Опираясь на свои знания по русской истории, Кеннан подчеркивал характерное для Кремля представление о взаимосвязи между внешней и внутренней безопасностью. «Идеология», — отметил он, — «учит их, что внешний мир враждебен, и что их долг в конечном итоге свергнуть политические силы за пределами их границ». Захват большевиками абсолютной власти был осуществлен в стремлении реализовать марксистско-ленинскую идеологию, в то время как их вера во «врожденный антагонизм» между капитализмом и социализмом узаконивала их железную хватку. В связи с верой Кремля в неизбежную гибель капитализма в результате его внутренних противоречий Кеннан пришел к выводу, что Советский Союз не представлял непосредственной военной угрозы. Наоборот, он выступал за «долгосрочное, упорное и твердое сдерживание» советского экспансионизма, используя все инструменты американской политической власти, за исключением военной силы, чтобы отразить поступательное продвижение коммунизма.

Последняя книга историка и журналистки Энн Эпплбаум «Autocracy, Inc.: The Dictators Who Want to Run the World» номинально ешает те же задачи, что и статья Кеннана. Эпплбаум считает, что предcтавила общий обзор автократии в XXI веке, и пишет, что «сильные люди, которые руководят Россией, Китаем, Ираном, Северной Кореей, Венесуэлой, Никарагуа, Анголой, Мьянмой, Кубой, Сирией, Зимбабве, Мали, Беларусью, Суданом, Азербайджаном и, возможно, тремя десятками других стран» сотрудничают друг с другом, чтобы подорвать демократию во всем мире. Они действуют сообща, говорит она, «чтобы подорвать совокупность идей, правил и договоров, которые были встроены в международное право после 1945 года, разрушить европейский порядок, созданный после 1989 года, и, что самое важное, нанести ущерб влиянию и репутации Соединенных Штатов и их демократических союзников».

Однако, говорит она читателям, сегодняшние автократические режимы — это не автократии вашего дедушки. Диктаторы раньше имели идеологии, но теперь их нет. В отличие от сильных государств прошлого, утверждает Эпплбаум, автократии действуют «как агломерация компаний, связанных не идеологией, а скорее безжалостной, целеустремленной решимостью сохранить свое личное богатство и власть». Идеология и прочие обстоятельства отбрасываются, как и замысловатые нюансы наблюдений Кеннана. В «Автократии» остается только догматический манихейский образ власти.

Карьера Эпплбаум, как и ее мировоззрение, сформировалась в конце истории. Она начинала в статусе зарубежного корреспондента журнала The Economist, освещала падение Берлинской стены, затем поднялась по карьерной лестнице в неоконсервативных аналитических центрах, таких как Американский институт предпринимательства, затем ее пришлось «отмывать» через либеральный внешнеполитический истеблишмент. Распад Советского Союза стал тем самым моментом, который сформировал ее мировоззрение. Иван Крастев опишет о ней как о «классической представительнице 89 года», на которую «повлияла холодная война, но настоящего опыта которой у нее нет». Подобный опыт не был чем-то уникальным только для Эпплбаум: архитекторы американской внешней политики в 1990-х и 2000-х годах в основном были солдатами холодной войны, опьяненными своей победой над «империей зла». Эта когорта интеллектуалов продолжает оказывать свое влияние на дискурс международных отношений, теперь сравнивая возвышение Китая с «новой холодной войной».

Эпплбаум оправдывала увлечение Советским Союзом современными обстоятельствами. В частности в 2003 году она заявила, что «появление новых террористических угроз для западной цивилизации делает изучение старых коммунистических угроз для западной цивилизации еще более необходимым». Эта красная нить, связывающая Иосифа Сталина с Саддамом Хусейном, красноречиво говорит о том, как интерпретация Эпплбаум истории холодной войны формирует ее интервенционистское мировоззрение. В новой книге она осторожно заявляет, что «мы не живем в эпоху новой холодной войны, холодной войны 2.0». Возможно, это самая честная фраза Эпплбаум: нет никакой новой холодной войны, потому что для нее старая еще не закончилась.

Известность Эпплбаум как историка-популяризатора резко выросла после публикации в 2003 году книги про ГУЛАГ – яркой картины жертв советского режима. Именно здесь Эпплбаум состоялась как автор: с помощью зарисовок жизни в советских лагерях она погружала читателей в повседневный опыт политических заключенных. Она выражала сочувствие к миллионам простых людей, страдавших в лагерях. Эта история уже была ранее написана — в частности, Александром Солженицыным в «Архипелаге ГУЛАГ», — но кропотливые исследования и яркий стиль книги Эпплбаум донесли историю страданий до нового поколения читателей. «ГУЛАГ» получил широкое признание, заработав для ее автора Пулитцеровскую премию в категории документальной прозы.

Успех «ГУЛАГа» продвинул Эпплбаум вверх по карьерной лестнице, обеспечив ей синекуру в Совете по международным отношениям и Национальном фонде за демократию, редколлегиях The Washington Post и The American Interest, а также на факультетах Лондонской школы экономики и Университета Джонса Хопкинса и многих других. Немногие люди обладают таким влиянием, которое она имеет среди внешнеполитической элиты 2000-х - 2010-х гг.

В 2017 году Эпплбаум спровоцировала дискуссию, выпустив в свет книгу «Красный голод: сталинская война на Украине». Эпплбаум снова представила «нерассказанные» истории жертв советского режима. «Красный голод» взял в качестве своей темы Голодомор, украинский голод 1932-1933 годов, катастрофу коллективизации, которая привела к гибели почти пяти миллионов советских граждан. Несмотря на всеобщее признание, приписывание Эпплбаум причин трагедии намерению провести геноцид вызвало резкую критику со стороны некоторых ученых-историков. Но книга также получила положительные отзывы со стороны видных исследователей Советского Союза, включая, как ни странно, выдающегося социального историка Шейлу Фицпатрик , которую ее критики порой считают апологетом Сталина и советского проекта. Написав, что Эпплбаум «в конечном итоге не верит аргументам украинцев о том, что Голодомор был актом геноцида», Фицпатрик похвалила Эпплбаум за ее сдержанность, заявив, что она «ни в коем случае не предлагает некритический «украинский» подход к истории голода». Это правда, что Эпплбаум не описывала голод как результат экономической идеологии или политического маневрирования и не ограничивала свой анализ только Украиной, отметив, что голод унес жизни миллионов по всему Советскому Союзу, приведя к гибели от четверти до трети казахского населения, среди множества в других республиках. Но Эпплбаум не могла позволить рецензии Фицпатрик остаться без ответа. «Центральный аргумент моей книги», — написала она в ответ, — «заключается в том, что Сталин намеренно использовал голод не только для убийства украинцев, но и для уничтожения украинского национального движения».

Особенности и недостатки как «ГУЛАГа», так и «Красного голода» предвосхищают появление тех проблем, которые так очевидны в «Автократии». Темой книги про ГУЛАГ стали жертвы авторитаризма, при этом обозначая мотивы для американской внешней политики со ссылкой на экзистенциальные угрозы западной цивилизации и моральный императив противостоять им. «Красный голод», опубликованный после Евромайдана 2014 года на Украине, рассказывал историю украинских жертв, ориентируясь на национальную идентичность, а не на ошбки коллективизации. Эпплбаум изображала Украину как колониальное владение России, а не как советскую республику, которая страдала вместе с остальной частью Советского Союза. Для Эпплбаум, как она ясно дала понять в своем ответе Фицпатрик, Украина не обладала никакой агентностью, существуя только как цель преднамеренного геноцида Сталина. Подобное отрицание агентности ее субъектов — в сочетании с акцентом на мотивах, а не на структурных, институциональных или политических факторах — создает архитектуру мировоззрения, демонстрируемого в «Автократии».

Новая книга Эпплбаум представлена публике не в качестве исторического повествования, как ее предыдущие книги, а как описание нескольких базовых черт современной автократии: жадность отдельных диктаторов и система клептократии, которую создает жадность; использование пропаганды для поддержания власти внутри страны и подрыва демократии за рубежом; автократические стратегии подрыва международного права. И опять в новой книге Эпплбаум опирается на свои стилистически сильные стороны, но теперь ее яркие зарисовки и провоцирующие воспоминания образы представлены в разрозненной хронологии, что затрудняет читателю получить представление о том, как события связаны друг с другом. Она говорит нам, что каждый из эпизодов, которые она описывает, является частью одного и того же явления. Однако отсутствие связного хронологического повествования неявно устраняет исторический контекст как действующий фактор в развитии автократических режимов, отрицая важную роль «обстоятельств», подчеркиваемую Кеннаном. Это сознательное упущение позволяет Эпплбаум сосредоточиться на том, что ее действительно волнует: намерениях отдельных действующих лиц.

Яркий пример подобного – это фигура Игоря Коломойского, украинско-израильского олигарха и соучредителя украинского ПриватБанка. Эпплбаум пишет, как Коломойский инвестировал сотни миллионов долларов в американскую недвижимость, а так же металлургический завод в городе Уоррен из штата Огайо. По словам Эпплбаум, покупка завода была небольшой частью сложной транснациональной схемы отмывания денег. «Олигарху, вероятно, нужно было перевести наличные, полученные незаконным путем, во что-то «реальное»», — отмечает она, поскольку Коломойский позже попал под расследование ФБР по факту мошенничества и хищения. ПриватБанк был национализирован украинским правительством в 2016 году, что было признано незаконным украинскими судами в 2019 году. Украинское гражданство Коломойского было аннулировано Владимиром Зеленским летом 2022 года, поскольку его кипрское и израильское гражданства нарушают украинский закон, запрещающий двойное гражданство.

Почему Эпплбаум тратит так много чернил на Коломойского? Для нее этот финансист является образцом клептократического подрыва демократии. Ее тезис заключается в том, что «терпимость, которую демократии продемонстрировали в отношении иностранного взяточника», привела к тому, что агенты автократии «подрывают любые… институты, к которым они прикасаются». Эпплбаум осторожно отмечает, что компания Warren Steel прекратила свою деятельность в январе 2016 года, и впоследствии город дважды голосовал за Дональда Трампа. На следующей странице она связывает Коломойского с процессом, посредством которого клептократы и русская мафия якобы отмывают деньги через недвижимость под брендом Трампа, выделяя незаконные пожертвования на его избирательную кампанию, в значительной степени организованную российскими властями. Ее аргумент ясен: постсоветские олигархи в координации с российским правительством формируют глобальную политику, преследуя украинских инвесторов, саботируя американскую промышленную базу и склоняя чашу весов демократических выборов, и все это прикарманивая сдачу. Повествование Эпплбаум — это история о финансовой клике, которая дергает за ниточки истории из своей штаб-квартиры в башне Трампа в тесном сотрудничестве с Кремлем.

Подобное кажется шокирующей историей, но есть некоторые косвенные упущения. Уоррен, конечно, был далеко не единственным городом Ржавого пояса, который испытал экономические трудности после финансового кризиса 2008 года. Как и во многих других американских городах, упадок Уоррена усугублялся уничтожением рабочих мест в обрабатывающей промышленности из-за одновременного внедрения автоматизации и либеральной торговой политики. Американские промышленные рабочие оставались без работы в тот самый момент, когда Уолл-стрит купалась в масштабной финансовой помощи. Даже если Коломойский и ПриватБанк были ответственны за то, чтобы перетянуть избирателей на сторону Трампа, кажется маловероятным, что небольшой город Уоррен стал переломным моментом на выборах 2016 года. В любом случае, город проголосовал подавляющим большинством жителей за Митта Ромни на президентских выборах 2012 года, причем кандидат от республиканцев получил более 68% голосов по сравнению с 29% Барака Обамы. Маккейн победил в округе Уоррен с таким же отрывом в 2008 году, как и Джордж Буш-младший в 2004-м.

Учет политического и экономического контекста показывает, с какими проблемами сталкивается конспирология Эпплбаум, согласно которой американские избиратели являются бездумными жертвами иностранных финансов. У американских политиков в картине мира Эпплбаум также нет никакой реальной власти, поскольку их политика либо несущественна, либо игнорируется, либо навязана российскими мафиози. Подобная интерпретация событий отрицает ответственность действующих лиц и исключает возможность иных решений: если политика не является проблемой самой по себе, то изменение политики ничего не исправит. Фицпатрик указала на подобную ошибку в резко критическом анализе первой сталинской пятилетки, в которой экономические неудачи были возложены на зарубежных саботажников и их союзников: «классовых врагов» пролетариата в Советском Союзе, тех самых классовых врагов, которые были приговорены к заключению в ГУЛАГ. Теперь ирония в том, что мы видим нечто подобное в применении к США. Высококвалифицированные рабочие, «синие воротнички» — новые классовые враги в Соединенных Штатах: «ничтожества», чьи обиды на власть дискредитированы в качестве продуктов зарубежного саботажа.

Подобное отрицание воли и превознесение карикатурных злодеев наблюдается на каждой странице «Автократии». Усталость Запада от последствий очередной «вечной» войны на Украине не является реальной, пишет Эпплбаум, наоборот - она придумана и внедрена «российскими агентами влияния и китайскими СМИ». Прерывание эскалации на Украине невозможно в мире Эпплбаум. Наоборот - она пишет, что Москва и Пекин спровоцировали усталость от украинской войны в молчаливой координации с Тегераном, указывая на ХАМАС и хуситов как на двух иранских марионеток, извлекающих выгоду из подобного хитрого трюка. Эпплбаум снова возлагая вину на своих любимых врагов приписывает России развязывание кампании по дезинформации против «Белых касок» в Сирии, которая поддерживалась сетью марионеток из числа «крайне левых и новых правых британских и американских ученых, экспертов, троллей и блогеров», что подготовило почву для акции 7 октября.

Африканский континент в целом, по мнению Эпплбаум, также неспособен отстаивать собственные позиции по вопросам внешней политики, отстаивая национальные интересы или учитывая опыт колониального прошлого африканцев. Эпплбаум упоминает о разговоре с одним европейским дипломатом, который был «озадачен» безразличием африканцев к войне на Украине. Дипломат выдвигает гипотезу, что африканцы не заботятся о войне на другом континенте из-за наследия колониализма, холодной войны и пренебрежения Запада глобальным Югом. Эпплбаум поправляет его: причиной текущего поведения африканцев является не что иное, как влияние «тщательно курируемой российской пропаганды» и китайского влияния на африканские СМИ. Единственный человек на Земле, имеющий хоть какое-то политическое влияние, похоже, это Владимир Путин, всемогущий властелин всего земного шара.

Эпплбаум наблюдает тот же невроз со стороны своих антагонистов, не замечая бревна в своем глазу. Она справедливо отмечает, как автократы перенаправляют внимание общественности от своей внутренней политики к на «враждебные козни из-за рубежа», чтобы защитить свою официальную версию событий. Она цитирует коллегу, историка из Йельского университета Марси Шор, чтобы продемонстрировать, как российская разведка пыталась дискредитировать протест на Майдане: «Кремлевская пропаганда, убежденность в том, что американская разведка или какая-то другая сила, контролирующая мир, должна дергать за ниточки, выдавали не только злой умысел, но и неспособность поверить в то, что может быть такая вещь, как индивиды, думающие и действующие самостоятельно». Дискредитация своих оппонентов как марионеток иностранного режима — это патология, которую Кеннан подчеркивал в «Причинах советской политики». «Никакая оппозиция, — писал Кеннан о том, как мыслят Советы, — не может быть официально признана имеющей какие-либо заслуги или оправдания. Такая оппозиция может исходить, теоретически, только со стороны враждебных и неисправимых сил», идеологических соперников.

Политические выводы Эпплбаум также отражают то поведение, которое она осуждает как автократическое. Она пишет, что транснациональная клептократия существует, потому что демократии сделали ее легальной, и «мы можем так же легко сделать ее незаконной… Мы можем просто положить конец всей этой системе». Ее решения столь же непоследовательны, сколь и неправдоподобны. Первым на повестке дня стоит прекращение финансовой секретности: «Международная коалиция должна будет изменить законы, положить конец секретным практикам и восстановить прозрачность международной финансовой системы». В то же время она требует большей скрытности финансовых транзакций для конкретных целей, за достижение которых она выступает: «Финансировать движение проще, когда активисты могут переводить деньги друг другу с помощью биткойнов, избегая как банковской системы, так и тайной полиции». Можно предположить, что только «правильные» движения должны извлекать выгоду из такой секретности, а Эпплбаум является арбитром того, какие движения заслуживают такого статуса.

Аналогичным образом, противоядием от автократической пропаганды, утверждает она, является «координация кампаний по выявлению и разоблачению бесчеловечной лжи». Другими словами, решение проблемы контролируемых государством СМИ — это… усиление государственного контроля над СМИ. «Соединенным Штатам и их союзникам, возможно, придется объединить усилия друг с другом и медиакомпаниями», чтобы осуществлять господство в мировом информационном пространстве, а законодатели смогут «привлекать компании к ответственности, если используемые ими алгоритмы продвигают контент, связанный с пропагандой терроризма». Во имя демократии Эпплбаум выступает за «военные и разведывательные коалиции, которые могут предвидеть и останавливать незаконное насилие» в духе фильма «Minority Report».

Хотя диагнозы, которые ставит Эпплбаум, как и предложения, изложенные в ее новой книге, заслуживают наибольшей критики, необходимо также отметить ряд более мелких фактических ошибок. Эпплбаум утверждает, что поддержка Украины канцлером Германии Олафом Шольцем — это первый случай, когда Германия участвовала своим оружием в европейской войне после 1945 года. Это просто неправда. Немецкие ВВС принимали активное участие в бомбардировках Югославии НАТО в 1999 году, что стало переломным моментом для немецкого интервенционизма. Она также врет о научной традиции реализма в сфере международных отношений, утверждая, что реалисты якобы верят в «вечные интересы и устойчивые геополитические ориентиры». В данном случае неясно, является ли это намеренным искажением или Эпплбаум просто ничего не понимает о той науке, которую она демонизирует. Реализм, хотя и не акцентирует внимание на идеологии, чувствителен к обстоятельствам: «союзы и враги» довольно часто меняются в реалистическом мировоззрении, вопреки картине реализма, которую пишет Эпплбаум. Она довольно жестко критикует ученых по этому вопросу, заявляя, что «если нации никогда не меняются, то, конечно, нам не нужно прилагать усилий, чтобы заставить их измениться». Можно было бы спросить Эпплбаум насчет применения ее теории к США: если даже американские политики и избиратели не обладают полномочиями реформировать свою собственную страну, то как мы можем ожидать изменения от зарубежных стран?

Первоначально политика сдерживания Кеннана подчеркивала, что «требования к российской политике должны выдвигаться таким образом, чтобы оставить путь открытым для решений, не слишком пагубных для российского престижа». Сдерживание не было стратегией победить Советский Союз в одной решающей битве, а скорее планом многолетней борьбы за мировое лидерство. «Вопрос советско-американских отношений», — писал он, — «по сути, является проверкой того, чего стоят Соединенные Штаты как нация среди других наций». Вызов, брошенный Кремлем, был не провокацией традиционного военного соперника, а скорее проверкой национальной стойкости и жизнеспособности государства. Выживание американцев, писал он, «зависело от того, возьмут ли они себя в руки и примут ли на себя ответственность морального и политического лидерства, которую история явным образом предназначила им нести на своих плечах».

Сегодняшние самопровозглашенные защитники демократии неспособны принять этот вызов. Представители либеральной интеллигенции теперь отказываются от морального и политического лидерства, за которое выступал Кеннан. Вера американской элиты в свою собственную непогрешимость требует, чтобы любая оппозиция интерпретировалась как иностранная подрывная деятельность, а не как черта демократической политики. Выборы 2016 года были взломаны Путиным, «усталость от Украины» — это кремлевская психологическая операция, российская мафия несет ответственность за деиндустриализацию Огайо — эти фантазии защищают либеральную интеллигенцию от принятия ответственности за собственные неудачи. Подобный отказ ответственности лишь усугубляет проблемы внутри страны и настраивает против себя игроков за рубежом. Если те, кто обладает властью, отказываются нести ответственность за свои действия, то не имеет значения, находится ли демократия «под атакой». Наоборот, это значит, что она уже рухнула.

Ближе к концу своей статьи Кеннан неожиданно упоминает роман Томаса Манна «Будденброки». Кеннан сказал, что очарование советской власти ощущалось сильнее всего тем, откуда Москва была максимально далека. Заимствуя метафору Манна об умирающей звезде, он написал, что «общественные устои зачастую демонстрируют наибольший внешний блеск именно в тот момент, когда на самом деле внутренний распад зашел дальше всего». Отражая марксистско-ленинское предсказание неизбежного краха капитализма, Кеннан предположил, что советская власть содержала в себе семена своего собственного распада и что Соединенным Штатам «нужно только соответствовать своим лучшим традициям», чтобы одержать победу. Теперь противоречия непогрешимой элиты, внутреннего надзора и поиска зарубежных козлов отпущения охватили Вашингтон. Эти факторы стали катализаторами процессов распада внутри ядра Америки. Заимствуя слова Эпплбаум, история рассудит соучастников.
сompact