Особый статус Великобритании в ЕС: начало полураспада?

Безусловно, Европейский союз создавался как союз равных государств, стремящихся к строительству единой Европы без ограничительных линий для людей, бизнеса и капиталов. Но это формально. Фактически же входящие в ЕС государства, что вполне логично, продолжают блюсти свои интересы.

Решительнее всех это всегда делала Великобритания, еще при создании Евросоюза, выторговавшая себе значительные привилегии. Однако за почти полтора десятка лет значительная часть британской общественности не смогла убедиться в том, что членство в ЕС является для их страны благом. Поэтому в Великобритании было решено провести референдум о целесообразности пребывания королевства в составе Евросоюза.

Но не для того было построено единое «европейское здание», чтобы строптивые подданные Ее Величества королевы Елизаветы II «изъяли» из него свои «кирпичики», нарушив целостность непросто создававшейся конструкции и подав дурной пример немцам или, например, французам. Ведь национальные интересы, несмотря на заявления о «едином европейском доме», остаются для каждого государства превыше всего.

Саммит, обреченный на успех
Саммиты ЕС никогда не проходили просто, и особенно тяжело они стали проходить после начала в Европе миграционного кризиса. Вопросы о том, сколько каждая из стран-участниц сообщества примет у себя мигрантов с Ближнего Востока и членов их семей, приводили к долгим и сложным дискуссиям.

Однако по степени напряженности, пожалуй, нынешний саммит ЕС превзошел все прежние. Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон поставил перед коллегами по ЕС предельно жесткие условия — для того, чтобы попытаться сохранить Великобританию в составе Евросоюза, необходимо предоставить Соединенному Королевству определенные преференции. Глава кабинета министров заявил, что он готов агитировать соотечественников за сохранения Великобритании в составе ЕС, но для этого ему нужны аргументы. Одного аргумента — нельзя разваливать созданное с таким трудом европейское сообщество — для агитации явно недостаточно.

В результате, после долгих переговоров в различных форматах, Евросоюз пошел на уступки.

Было объявлено, что «стороны пришли к соглашению». Однако ни у кого из участников острых дискуссий не возникало сомнений, чем именно они завершатся. Ведь помимо очевидно заинтересованных игроков, свое веское слово ненавязчиво, но твердо произносят Соединенные Штаты.

Уже на конференции по безопасности в Мюнхене госсекретарь США Джон Керри недвусмысленно заявил, что Вашингтон «и все американцы» заинтересованы в единой Европе. «США заинтересованы в вашем успехе — сохранении сильной Великобритании в сильном ЕС», — сказал он. Незадолго до этого президент США Барак Обама заявил о том, что готов лично, как только стартует кампания по проведению референдума, убеждать британских избирателей остаться в Евросоюзе.

В такой ситуации трудно было ожидать торжества фундаментальных ценностей Евросоюза — все более тесного союза народов Европы, а также укрепления еврозоны.

Шаг в сторону дезинтеграции?
«Текст сегодняшних юридически обязывающих соглашений отражает британскую позицию, в нем говорится о том, что соглашения (ЕС) будут изменены для того, чтобы упоминания в договоренностях о более тесном союзе не применялись к Соединенному Королевству», — заявил Кэмерон по окончании саммита. «Великобритания никогда не будет частью европейского супергосударства», — подчеркнул британский премьер, одно из требований которого заключалось в предоставлении гарантий со стороны ЕС, что Лондон не утратит своего национального суверенитета.

Кроме того, он добился того, чтобы британский парламент был более независим от Брюсселя. «Мы вернули власть в руки британского парламента и других национальных парламентов и „красная карточка“ означает, что парламент Соединенного Королевства может работать с другими (законодательными органами), чтобы заблокировать нежелательные законодательные инициативы Брюсселя», — сказал британский премьер. Упомянутая система означает, что страны-члены ЕС могут блокировать общеевропейские законы в том случае, если 55 процентов европейских парламентов выскажутся против них.

В данной ситуации возникает только один вопрос: неужели то, что так долго и скрупулезно собирали в «единую Европу», начало расползаться?

Формально, конечно нет, все остается, как было. Но фактически как долго будут терпеть та же Франция или, например, Германия, «особый статус» Великобритании? И речь не идет о правительствах этих стран, речь идет об избирателях, так называемых «простых людях» — налогоплательщиках. Особенно актуальным этот вопрос может стать на фоне миграционного кризиса, когда обеспечение сотен тысяч беженцев пособиями, жильем, работой и т. п. может обернуться ущемлением в правах граждан тех стран, которые принимают мигрантов.

Как подсказывает исторический, да и простой человеческий опыт, равенство хорошо, когда оно истинное. Когда вдруг кто-то выглядит «более равным», вопросы возникают сами собой.