Июльский кризис: сейчас и 100 лет назад

Выстрелы по Белграду обернулись мировой бойней длиною в четыре года и в более чем двадцать миллионов насильственно отнятых жизней.

В этот день в 1914 году закончился так называемый июльский кризис. Правда, закончился он так, как не желали, — и в то же время очень желали! — затронутые им державы. Он закончился выстрелами австро-венгерской артиллерии по Белграду. Австро-Венгрия объявила войну Сербии.

Как оказалось по факту, война была объявлена себе. Каждым государством, которое потом в неё ввязалось. Из тех, кто что-то значил, понятное дело. Скажем, в Гондурасе, выступившем против Германии 19 июля 1918 года, вряд ли кто и заметил, что его страна участвует в страшной мировой бойне. А вот Российская империя самоубилась в революции, исчерпав себя психологически. И Германия империя задохнулась в ней же — правда, она исчерпала себя экономически. А Турецкая империя — развалилась. Исчерпав себя просто — всю. Самым позорным образом закончила Австро-Венгрия. Мощная ещё совсем недавно империя, вполне на равных участвовавшая в мировой политике, так грозно выпячивавшая грудь перед мелкой Сербией, рассыпалась на целый ряд примерно равных кусков, оставив даже часть своих территорий той самой Сербии.

Вот уж кто выиграл — так это она! Потеряв в ходе войны всё, в том числе всю свою территорию, по её итогам Сербия выросла территориально до границ той Югославии, которую мы знали в ХХ веке, а политически стала доминантной державой на Балканах.

Впрочем, это была мелочь по сравнению с тем, что выиграли Соединённые Штаты Америки. Ибо они выиграли не много не мало — статус мировой державы!

Вступив при этом в войну лишь в апреле 1917 года, вбросив на замершие в изнеможении весы противоборствующих сторон своих солдат и свои финансы.

Именно тогда США сделали ХХ век своим веком. Относительно небольшие деньги, вброшенные в питательный раствор военных заказов и послевоенного восстановления, вернулись сторицей, а вмешательство в европейские дела принесло ценную клиентелу политически и новые рынки экономически. А главное — Штаты стали недостижимы ни одной из прежде могучих мировых держав, а значит — неподсудны мировому праву. Что это за бонус, показали уже события Второй мировой войны…

Но это всё было потом. А покамест выстрелы по Белграду обернулись мировой бойней длиною в четыре года и в более чем двадцать миллионов насильственно отнятых жизней.

Такого точно не ожидал никто! Все рассчитывали на быструю и победоносную войну. Австро-Венгрия, зачинщица, — на то, что легко победит Сербию, а Россия не осмелится вмешаться из-за угрозы со стороны Германии. Германия, гарант зачинщицы, — на намёки Англии, что та в войну может и не вступить; да на план Шлиффена-Мольтке, благодаря которому Франция должна быть повержена за те 40 дней, покуда громадная Россия будет мобилизовать свою армию. Россия рассчитывала, что свяжет германскую армию в Восточной Пруссии, а тем временем разгромит Австро-Венгрию и твёрдою ногою ступит на Балканы. Франция намеревалась отбиться от Германии с помощью Англии и России. Англия вообще до конца не знала, предпочтёт ли она, подлив масла в огонь на обеих сторонах конфликта, отсидеться в стороне или вступит в войну, дабы быть в числе победителей.

В общем, все рассчитывали на лучшее — и на мирный конгресс спустя три месяца. Без особых даже аннексий и контрибуций.

Просто Германия закрепит за собой окончательно Эльзас и Лотарингию, после чего отдаст французам Париж. Россия закрепит за собою Балканы и выход к тёплому морю. Англия — статус главной мировой державы. Франции с Австрией предназначалось остаться, как теперь говорят, «терпилами» — понести жертвы, но не получить ничего существенного.

Это если бы всё шло по планам до войны. Примерно так представляли себе послевоенный миропорядок основные участники конфликта при, в общем, ожидавшемся ничейном исходе борьбы. Ничейном — по большому счёту. На свои выгоды рассчитывал каждый…

Вышло всё не так. Борьба пошла насмерть очень быстро. Воюющие стороны — все, без исключения — угодили в мясорубки, заботливо и со старанием приготовленные друг для друга. И война закончилась тем, чем закончилась, — громадной катастрофой для всех участников. Кроме США — как сказано, вступивших в войну в крайне выгодный момент всеобщего истощения.

Могло ли быть по-иному? Особенно если учесть мнение американского патриарха политологии и политической аналитики Джорджа Кеннона, который как-то весь ХХ век объявил вышедшим из Первой мировой войны. В том числе и Вторую мировую войну. А ведь ХХ век очень многим хотелось стереть ластиком с исторической шкалы и прожить совсем иначе!

Кроме опять всё той же Америки…

Вот, наверное, в ответе на вопрос, могло ли быть иначе и заключается главный урок Великой войны. Но судя по истории прошедшего после неё века, этот урок так и не был извлечён. И может быть, именно поэтому дама История с потрясающей очевидностью повторяет перед нашими глазами тот же, в принципе, расклад, что существовал в июле 1914 года?

Тогда была Австро-Венгрия, присоединившая к себе Боснию, а также другие территории, где масса народу были против неё, и готовая обрушиться на Сербию.

Сегодня в её роли — Украина, готовая обрушиться на отделившийся Донбасс, где масса народа против неё. Донбасс же получается Сербией и тоже тянет руки к России.

За Австрией тогда стояла сильная, доминирующая, с первоклассной армией Германия, уверенная в своих силах и требующая от России не вмешиваться в расправу Австрии над Сербией.

Сегодня это США, стоящие за Украиной, сильные, доминирующие и требующие от России не вмешиваться в расправу Украины над Донбассом.

Россия же тогда была примерно такой же, как сегодня — страной с умеренно положительными экономическими показателями, с обновлённой после японской войны армией, уверенной в себе. Хотя, впрочем, с неизмеримо более слабым политиком во главе государства. И перед нею стоял выбор — вступиться за Сербию, точно зная, что это означает войну с первой военной державой того времени. Причём в Сербии верховодили политики своенравные и мнением России считаться часто не склонные. Вот как сегодня на Донбассе.

И даже свой выстрел в Сараево уже прозвучал — его роль сыграла ракета, сбившая малайзийский «Боинг»…

Будет ли сейчас по-иному? Смогут ли заинтересованные игроки сбить остроту противостояния? При том, что Америка, как и Германия тогда, явно поставила на войну?

Наш «июльский кризис» пока продолжается. Расследование по «Боингу» ещё не выявило того «Гаврилу Принципа», кто нажал на спусковой крючок, вызвав кризис. Но «Австрия» уже утюжит «Сербию».

Вот ближайшие события и покажут, удастся ли нынешнему миру устоять.

И тогда мы своими глазами увидим, как могло быть по-другому сто лет назад…