Хорошо, но недостаточно

Требования протестующих невозможно выполнить в рамках нынешней капиталистической системы - и они не достаточно амбициозны, чтобы спровоцировать изменение в пользу более эгалитарной, экологически устойчивой системы.

Текущие протесты "желтых жилетов" (gilets jaunes) во Франции продолжаются уже пятые выходные. Они появились как общественное движение, возникшее в результате повсеместного недовольства введением нового экологического налога на бензин и дизельное топливо, который, как считается, ударил по тем, кто живет и работает за пределами мегаполисов, где нет общественного транспорта. В последние недели это движение выросло и выдвинуло множество требований, включая Frexit (выход Франции из ЕС), снижение налогов, повышение пенсий и рост благосостояния простых французов.

Они являются примером левого популизма, взрыва народного гнева во всей его непоследовательности: снижение налогов и увеличение средств на образование и здравоохранение, удешевление бензина и борьба за экологию... Хотя новый налог на бензин был явно оправданием или, скорее, предлогом, а не тем, по поводу чего протестующие "на самом деле" протестуют, важно отметить, что поводом для протестов послужила мера, направленная против глобального потепления. Неудивительно, что Трамп с энтузиазмом поддержал "желтые жилеты" (даже галлюцинации некоторых протестующих "Мы хотим Трампа!"), отметив, что одним из требований был выход Франции из Парижского соглашения.

Восстание "желтых жилетов" соответствует специфической левофранцузской традиции массовых общественных протестов против политических элит (больше, чем бизнес или финансовая элита). Однако, в отличие от протестов-68, "желтые жилеты" - это скорее движение французской глубинки, ее восстание против больших мегаполисов, что означает, что ее левая идентичность гораздо более размыта. (Протесты поддерживают одновременно Ле Пен и Меланшон). Как и ожидалось, комментаторы спрашивают, какая политическая сила присвоит мятежную энергию – Ле Пен или новые левые, тогда как пуристы требуют, чтобы она оставалась "чистым" протестным движением на дистанции от политического истеблишмента.

Здесь надо четко понимать: во всем взрыве требований и выражении недовольства ясно, что протестующие не знают, чего они хотят, у них нет четкого образа общества, которого они желают, просто набор требований, которые невозможно удовлетворить внутри системы, хотя они обращаются с ними именно к системе. Эта особенность имеет решающее значение: их требования выражают их интересы, уходящие корнями в существующую систему.

Не следует забывать, что они предъявляют эти требования (политической) системе в ее высшем выражении, что во Франции означает Макрону. Протесты знаменуют конец мечты Макрона. Вспомните энтузиазм по поводу того, что он якобы предлагает новую надежду не только на победу над правой популистской угрозой, но и на обновление образа прогрессивной европейской идентичности, что привело таких разных философов, как Хабермас и Слотердайк, к поддержке Макрона. Напомним, что всякая левая критика Макрона, всякое предупреждение о фатальных ограничениях его проекта отвергались как "явная" поддержка Марин Ле Пен.

Сегодня, когда во Франции продолжаются акции протеста, мы самым грубым образом сталкиваемся с печальной правдой промакроновского энтузиазма. Телеобращение Макрона к протестующим 10 декабря было жалким спектаклем, наполовину компромиссом, наполовину самооправданием, которое никого не убедило и выделялось своей незаметностью. Макрон, может быть, и лучшее, что предлагает нам существующая система, но его политика находится в либерально-демократических координатах просвещенной технократии.

Поэтому мы должны сказать протестам условное "да" - условное, поскольку ясно, что левый популизм не является реальной альтернативой системе. То есть, представим себе, что протестующие каким-то образов побеждают, захватывают власть и действуют в рамках существующей системы (как это сделала в Греции "Сириза") - что бы тогда произошло? Наверное, что-то вроде экономической катастрофы. Это не означает, что нам просто нужна другая социально-экономическая система, система, способная удовлетворить требования протестующих: процесс радикальной трансформации породил бы и другие требования и ожидания. Что касается стоимости топлива, то здесь действительно необходимо не только дешевое топливо, но и снижение зависимости от нефти по экологическим причинам, изменение не только транспортной системы, но и всего образа жизни. То же самое можно сказать и о снижении налогов, а также об улучшении здравоохранения и образования: парадигма в целом должна измениться.

То же самое относится и к нашей большой этико-политической проблеме: как справиться с потоком беженцев? Решение заключается не только в том, чтобы открыть границы для всех, кто хочет войти, и обосновать эту открытость нашей общей виной ("наша колонизация - это наше величайшее преступление, за которое мы должны будем отплатить навсегда"). Если мы останемся на этом уровне, то отлично сослужим интересам тех, кто находится у власти и разжигает конфликт между иммигрантами и местным рабочим классом (который чувствует угрозу) и сохраняет свою высшую моральную позицию. (В тот момент, когда начинаешь думать в этом направлении, политкорректные левые мгновенно кричат фашизм - см. яростные атаки на Анжелу Нэгл за ее выдающееся эссе "Левая позиция против открытых границ") Опять же, "противоречие" между сторонниками открытых границ и популистскими антииммигрантами - это ложное "вторичное противоречие", конечная функция которого - запутать необходимость изменения самой системы: всей системы международной экономики, которая в свыоей нынешней форме и порождает миграцию.

Означает ли это, что мы должны терпеливо ждать больших перемен? Нет, мы можем начать прямо сейчас с мер, которые кажутся скромными, но, тем не менее, подрывают основы существующей системы, как терпеливое подземное рытье крота. Как насчет капремонта всей нашей финансовой системы, который повлиял бы на правила того, как работают кредиты и инвестиции? Как насчет введения новых правил, которые предотвратили бы эксплуатацию стран третьего мира, из которых прибывают беженцы?

Старый лозунг 68 года "Soyons realists, demandons l’impossible" остается полностью актуальным - при условии, что мы примем к сведению сдвиг, к которому он должен быть подвергнут. Во-первых, это "требование невозможного" в смысле бомбардировки существующей системы требованиями, которые она не может выполнить: открытые границы, лучшее здравоохранение, более высокие зарплаты... Вот где мы сегодня оказались, в эпицентре истерической провокации наших хозяев (технократических экспертов). За этой провокацией должен последовать еще один важный шаг: не требовать от системы невозможного, а требовать "невозможных" изменений самой системы. Хотя такие изменения кажутся "невозможными" (немыслимыми в рамках координат системы), они явно необходимы в силу наших экологических и социальных проблем, предлагая единственно реалистичное решение.

Источник