Фукусима и конец японского мифа

В советские времена бытовал такой анекдот — члены японской делегации, осмотрев наш завод электроники, говорят: «Мы думали, что вы от нас надолго отстали, но мы ошибались — вы отстали навсегда!». Пять лет, миновавшие со времени аварии на японской АЭС «Фукусима-1» (она же «Фукусима Дай-Ичи») показали иное: и анекдот тогдашний был плодом мифотворчества, и сама передовая научно-технологическая Япония — миф.

На самом же деле эта страна, где за счёт врождённой дисциплины, аккуратности и работоспособности могут действительно очень хорошо доводиться до совершенства чужие научные и технологические разработки. Поэтому сама по себе ликвидация последствий аварии ведётся без лишнего героизма, зато последовательно и аккуратно. Да, окончательный вывод станции из эксплуатации займёт, по оценкам МАГАТЭ, десятилетия. Зато никто не погиб в ходе ликвидации аварии, не умер от лучевой болезни и её последствий. Более того, из более 40 тысяч участвовавших с 2011 года в восстановительных работах дозу радиации получило только 173 человека. И то среди них оказалось только 9 счастливчиков, подхвативших более 200 миллизивертов (мЗв), — то есть дозу, вызывающую эффект «радиационного гормезиса», при котором стимулируются практически все физиологические процессы и по экспериментальным данным продолжительность жизни увеличивается на 10–12 процентов. Остальные получили по 100 мЗв, что никакого эффекта на здоровье не оказывает.

Но вот иную сторону этой исполнительности символизировало другое событие. И им стала не сама по себе природная катастрофа в виде землетрясения и вызванного им цунами, о которой все воспоминали 11 марта, — а то, как японские специалисты-ядерщики на неё отреагировали. И именно эту реакцию есть смысл вспомнить сегодня, спустя ровно 5 лет. А именно — случившийся на следующий день после землетрясения первый взрыв реактора, с которого, собственно, и начался отсчёт этапов чисто радиационной аварии.

На это стоит обратить отдельное внимание. Установлением причин катастрофы занимались шесть разных японских комиссий — именно японских, потому как хозяева станции не подпускали иностранцев к непосредственному расследованию. Их выводы и привели к тому, что сегодня основной причиной катастрофы считается землетрясение и цунами 11 марта. Каковая версия и поддерживается мировой прессой, со сладким ужасом возбуждающейся именно к этой дате.

И только комиссия парламента (NAIIC) пришла к заключению, что плавление зоны на энергоблоке 1 наступило ещё… до прихода цунами!

И это принципиально важно, ибо, в отличие от аварии на Чернобыльской АЭС это говорит о том, что в фукусимской катастрофе виноват не человеческий фактор, как у нас, а — система.

Что было? Сначала землетрясение. Далеко не редчайшее явление в зоне «Огненного пояса» Тихого океана, в который Японские острова вписываются полностью. Настолько полностью, что различные прорицатели не боятся предрекать катастрофическое землетрясение в этом регионе, — рано или поздно оно произойдёт. Кое-кто из ясновидцев говорит даже о марте нынешнего года — недолго ждать, чтобы проверить.

Землетрясение вызвало цунами. Тоже, надо полагать, не сенсационная неожиданность для Японии, коли даже само слово это пришло из японского языка и означает «большая вода в гавани».

И вот американцы строят АЭС на самом берегу океана. И надо отдать должное японцам: эксплуатировали они её дисциплинированно и аккуратно. Взрыв, о котором идёт речь, не был взрывом собственно реактора. «Самое удивительное в том, что даже на таком старом проекте АЭС, а проекту 40 лет, системы безопасности сработали в штатном режиме и заглушили реакторы во время землетрясения! — отмечал через год после аварии первый заместитель директора Института проблем безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ) РАН Рафаэль Арутюнян. — Стержни — поглотители системы защиты в момент землетрясения вошли в активную зону реактора, и цепная реакция прекратилась. Даже в условиях сильнейшего землетрясения такая старая станция своевременно прекратила работу благодаря сработавшей системе аварийной остановки».

Но только вот, по словам этого же крупного специалиста по атомным инцидентам, что строители — американцы, что благодарные эксплуататоры — японцы «почему-то ограничили себя рассмотрением предельной высоты волны в 5,7 метра». «И никакой научной базы под эту цифру, насколько мне известно, так и не подвели», — заметил учёный.

Да хоть бы и подвели — это означало бы лишь ложность этой базы: на деле, по японским же данным, высота цунами перед «Фукусима Дай-Ичи» достигла 46 метров!

Как не без юмора отметил один из специалистов Всероссийского научно-исследовательского института по эксплуатации атомных электростанций (ВНИИАЭС) Сергей Федорченко, «есть свидетельства буквально в „скрижалях“: в нескольких километрах от площадки станции (выше и севернее) с 869 года стоит камень-предупреждение. Надпись на камне: „Не строй ниже этой линии, после землетрясения бойся цунами“. Есть фото».

Впрочем, можно и не заглядывать в тысячелетние глубины: в 1933 году в результате землетрясения магнитудой 8,4 в этих же примерно местах (что такое 200 км для цунами!) «высокая волна» поднялась до 30 метров! Землетрясение 2011 года было сильнее — магнитуда составил 8,9 единиц…

Что было дальше, описывалось не раз. Землетрясение вызвало обрыв внешнего электропитания станции. А электричество нужно, чтобы обеспечить охлаждение активной зоны. Это предусматривается везде, было предусмотрено и у японцев: на АЭС имелись на такой случай дизельные генераторы. Опять же стоит повторить: как многое у японцев, они работали как часы. Ведь всего было повреждено 14 реакторов на 4 атомных станциях на Тихоокеанском побережье, но тяжёлые повреждения с массированным выбросом радиоактивности получили только четыре — все на «Фукусима Дай-Ичи». Почему? Да просто потому, что дизель-генераторы были расположены внизу, в заливаемой водой части энергоблоков, отчего цунами с радостью их и затопила! Да и реакторы на других АЭС избежали плавления активной зоны и выброса радиоактивности благодаря счастливому стечению обстоятельств, считают сегодня специалисты.

В результате генераторы вышли из строя, охлаждение реакторов и бассейнов выдержки топлива было сорвано, это вызвало перегрев и расплавление активных зон, и началась пароциркониевая реакция, в которой выделяется водород. А водород — газ весьма взрывоопасный. Далее случившееся описал тогдашний генеральный секретарь кабинета министров Юкио Эдано: по мере падения уровня охлаждающей воды образовывался водород, который, просачиваясь в пространство между бетонной стеной блока и стальной оболочкой реактора, смешивался с воздухом, что и привело к взрыву.

Что надо было делать, чтобы избежать этого? Специалисты придерживаются единого мнения: вентилировать то самое «пространство между», называемое «контейнтментом», где собирался водород, чтобы выпустить газ наружу. Тогда бы взрывов не было.

Что делают японцы? Они запускают морскую воду непосредственно в реактор (как указывалось в пресс-релизе управляющей станцией компании TEPCO), но вероятнее всё же под контейнмент. Поскольку вода есть соединение водорода с кислородом, то по факту японцы стали заливать пожар бензином.

Растерянность? Нет, опять система! Ведь они потому не «проветривали» контейнменты, чтобы не выпускать радиоактивный газ в воздух. Что ж, зато они начали выпускать радиоактивную воду в океан… Сегодня подсчитано: в грунтовые воды, ходящие в итоге в океан, ежедневно просачивается около 150 тонн заражённой воды. А общий объем воды, попавшей за пределы АЭС за первые 4 года (более свежих данных нет), превысил 760 тысяч тонн!

«Японские специалисты пытались бороться с аварией совсем не так, как следовало бы в данном случае, они действовали неадекватно», — констатировал Рафаэль Арутюнян. К тому же, «они всё это делали с задержками — долго думали, долго выполняли»…

Итак, проект АЭС «Fukushima Daiichi», изначально стандартный, содержал ошибки, вызванные неучётом ряда очевидных факторов, вроде характера местности. Японцы делали всё по инструкции, при этом не дав себе заботы самим задуматься о предотвращении опасностей, потенциально вытекающих из географического (сейсмологического и проч.) положения станции. Считающаяся высокотехнологичной нация не придумала даже того, чтобы наладить дополнительное дублирование системы аварийного охлаждения реакторов.

Практически стандартное для этих мест природное явление вызывает закономерную для таких условий аварию на АЭС, после чего в стране, считающейся законодателем мод в сложных технологических процессах, специалисты впадают в ступор, замуровав себя в аккуратность и дисциплину, словно улитка в раковину. Хотя ситуация была, в принципе, «жизненная и очень простая» (словами Арутюняна). Им не удалось добиться положительного результата в критически важных задачах: предотвращении взрывов водорода в корпусе реакторов трёх (!) блоков, расхолаживания реакторов, предотвращении утечки радиоактивной воды за пределы блоков и так далее.

Волей-неволей вспомнишь наших русских пожарных в Чернобыле, которые мгновенно сообразили самое главное, самое важное — немедленно затушить пожар в реакторном блоке, пресечь выброс радиоактивного дыма в окружающую среду! Высокими технологиями и сложной электронной техникой они похвастаться не могли — лишь пожарные шланги, пена, вода.

Но у них было два качества, действительно спасших человечество от всемирной экологической катастрофы: быстрое ориентирование в аварийных обстоятельствах и — несгибаемое самопожертвенное мужество!

А потом эту же эстафету, эстафету разума и мужества, подхватили другие люди — ликвидаторы Чернобыльской аварии. И у них не было пресловутых японских технологий в руках. Но было, видно, нечто более важное…