Эрнст Юнгер – консервативный психонавт

Эрнст Юнгер все в большей степени признается одним из наиболее значительных консервативных авторов и мыслителей ХХ века. Однако некоторых из его поклонников может удивить тот факт, что на протяжении всей своей жизни он активно употреблял психоактивные вещества.

Его отчеты об этом опыте теперь доступны на английском языке под названием «Приближения: наркотики и опьянение»[1]. В книге задокументирован опыт Юнгера со всем, от алкоголя до гашиша, мескалина и ЛСД. Что двигало его экспериментами, так это убеждение, которое он разделял вместе с другими художниками-модернистами, а также с другими консервативными критиками современности (две категории в значительной степени пересекаются): наиболее важные пространства человеческого опыта находятся за пределами возможностей рационального познания.

Поиски Юнгером истины в нерациональных психических состояниях начались в окопах Первой мировой войны, во время которой он был семь раз ранен[2]. Он был награжден за проявленную доблесть и получил еще большую известность после публикации в 1920 году военного дневника, ставшего его первой книгой - «В стальных грозах», в которой он запечатлел сюрреалистическую интенсивность современной войны. На войне, пишет он там, «охватывает дрожь под воздействием двух мощных чувств: растущего азарта охотника и страха его жертвы. Весь мир заполнен тобой, опустошенным темным ощущением ужаса, нависшего над пустынной местностью».

После увольнения из армии Юнгер занялся поисками новых порталов в трансцендентное. Один из них он нашел благодаря литературным экспериментам, в связи с чем оставался крайне плодовитым, освоившим множество жанров автором, вплоть до своей смерти в 1997 году в возрасте 103 лет. Наряду с художественной деятельностью Юнгер использовал – аккуратно и расчетливо - эксперименты с наркотиками, чтобы воссоздать или, по крайней мере, вспомнить моменты боя, которые приближали его — за неимением лучшего слова — к Богу.

Рассел Берман пишет во введении к новому переводу, что ««Приближения» — это фундаментальное философское, даже духовное путешествие в скрытые измерения экзистенции, которые, по мнению Юнгера, заглушают окружающий шум современной жизни». Книга также включает буквальные отчеты о трипах, в которых наркотики, употребляемые в разных местах и по разному поводу, раскрывают более глубокие духовные состояния. Мы наблюдаем как употребляет алкоголь, нюхает кокаин и колется морфином - наркотики являются симптомом духовного вакуума Европы. Они предназначены для того, чтобы притупить разум и тело, притупить боль, чтобы дать возможность трудиться в промышленной экономике. «Там, где в мире машин используются наркотики, это… для повышения уровня нормального состояния», — пишет Юнгер. Обитатели Запада пьют или колют морфий, чтобы решить проблему, а не выйти в трансцендентное. В то же время Юнгер считает тягу к алкоголю замещением тяги к духовности. Алкоголик пьет не только для того, чтобы скрыться от страданий, но жаждет напиться до такого состояния, когда исчезает всякая физическая потребность, «где не существует самого горя».

В современной европейской цивилизации Юнгер находит только отрицание трансцендентных истин, которых он жаждет, и поэтому от отправляется на поиски за пределы континента. В Азии и на Ближнем Востоке он балуется опиумом и гашишем, сравнивая свой опыт с литературным опытом Томаса де Квинси, «англичанина, употребляющего опиум». Европейский морфин фармацевтического качества хотя и не вызывает неприятных эмоций, но лишен мистических прозрений, которые были у де Квинси. Попав на Восток чтобы попробовать необработанный опиум, Юнгер переживает трип и подробно описывает своеобразное лиминальное состояние опиатной бессонницы. Он находит в этом состоянии прощание с линейным временем. «Древние любили сравнивать сон и смерть», — пишет он. «Все мы чувствуем, что утро что-то крадет у нас; оно возвращает нас назад во времени».

Но именно в неиндустриализированной еще Мексике, стране, которую он считает все еще полностью определенной своей природой, Юнгер испытывает психоактивные вещества, которым он приписывает действительно освобождающее сознание действие: псилоцибиновые грибы, пейот и ЛСД. Документально оформив свое псилоцибиновое путешествие, Юнгер ближе всего подходит к состоянию просветления, которое он так искал. «Касание стало светом», — пишет он. «А свет стал разноцветным; он вытягивался  в струны, которые мягко качались взад-вперед, как занавески из стеклянных бусин над дверным проходом на востоке. А двери, которые они прикрывали, были подобны тем, через которые мы проходим во сне». Эффекты кислоты столь же умопомрачительны, но вызывают другие мысли. Если грибы открывали Юнгера земле, то кислота, которую он попробовал в компании ее случайного первооткрывателя Альберта Хофманна, возносит его в небесные царства.

Несмотря на то, что Юнгер отказывается от моральной оценки психоактивных веществ, он также не желает представлять их и как панацею. Как и война, наркотики могут быть как средством просветления, так и средством уничтожения; опыт, который они нам предлагают, требует уважения, а не банального увеселения. Химически измененные состояния сознания не представляют для Юнгера, как для некоторых его современников конца ХХ века, инструмент для решения политических проблем современности. Наоборот, его эксперименты с наркотиками сочетаются с идеей об индивидуальной автономии, которую он, как известно, отождествляет в своем романе 1977 года «Эвмесвиль» с фигурой «анарха». Анарх Юнгера - не анархист: он не стремится разрушить авторитеты. Вместо этого, как он пишет, «особая черта, которая делает меня анархом, заключается в том, что я живу в мире, который не воспринимаю всерьез». Анарх не изгнан из общества; он «изгнал общество из себя». Наркотики предлагают одно из средств достижения этого высшего состояния сознания, но именно из-за их огромной силы следует также учитывать их опасность.

Точка зрения Юнгера также предлагает противоядие от свежему неолиберальному увлечению психоделиками, когда руководители технологических компаний принимают микродозы, чтобы подготовить себя к «инновациям» и оптимизировать свою работу. Для Юнгера применение психоактивных веществ для таких банальных целей оказалось бы просто еще одним симптомом духовного опустошения Запада, где наркотики в основном потребляются, чтобы сделать терпимым то, что должно быть невыносимым.

Compact