Чего ждет Хезболла

Действия Израиля в ответ на атаку ХАМАС от 7 октября привели к ошеломляющему уровню жертв и разрушений – число погибших палестинцев сейчас превышает 10 000 человек.

США поспешили направить в регион два авианосца и несколько эсминцев вместе со специальным военным контингентом, чтобы поддержать своего союзника и предотвратить любое возможное вмешательство со стороны Ирана или Хезболлы. Последняя занята взаимными провокациями с Израилем на его северной границе, которая простирается на сто километров от Накуры на западе до Фермы Шебаа на востоке. Это вынуждает израильскую армию держать большое количество профессиональных подразделений, дислоцированных в этом районе, а также поддерживать боеготовность военно-воздушных сил и противоракетную оборону. Ждать ли обострения этого локального конфликта, сейчас является одним из главных вопросов для региона и всего мира.

Хезболлу не следует представлять как исключительно марионетку Тегерана, но скорее как мощную политическую партию с сильной милицией и значительным влиянием в нескольких странах за пределами ее родного Ливана – Сирии, Ираке, Палестине, Йемене. Ее руководство и большинство ее рядовых членов считают себя частью транснационального альянса, которое обязано религиозно подчиняться Верховному лидеру Ирана. Но Хезболла не действует в соответствии с приказами из Ирана, она сама принимает решения в иранской стратегии на Ближнем Востоке. Последнее слово по поводу ее политики остается за генеральным секретарем Хасаном Насраллой и его сотрудниками. Их отношение с Ираном являются скорее партнерским, чем подчиненными.

ХАМАС также обладает высокой степенью автономии и пошел на обострение конфликта, основываясь на собственных политических расчетах, без учета интересов Ирана или Хезболлы. По мнению ХАМАС, политика, проводимая израильским правительством и поселенцами – бессрочная оккупация и постепенная аннексия – достигла критической стадии, когда бездействие в ответ окажется фатальным. Это решение было основано также с учетом оценки широкой геополитической трансформации, происходящей на Ближнем Востоке. Нормализация отношений между Саудовской Аравией и Израилем ожидалась уже к концу года. Также намечалась сделка между Ираном и американцами. Потенциальный товарный коридор Индия-Ближний Восток-Европа, который обещал укрепить центральную роль стран Персидского залива в мировой экономике, быстро становился реальностью. В свете всего этого «международное сообщество» было готово к дальнейшей маргинализации палестинского досье и возрождению палестинской автономии как соглашательской альтернативы ХАМАС. Внутренняя и внешняя динамика убедила организацию в том, что ей придется либо действовать, либо смириться с медленной смертью.

Почти наверняка Хезболла заранее не знала о планах ХАМАС. Ливанская партия согласна с ХАМАС по многим вопросам и уже много лет помогает им деньгами, оружием и консультациями по тактике, однако их геополитические позиции не всегда совпадают (например, они оказались по разные стороны гражданской войны в Сирии). Похоже, что акт отчаяния ХАМАС – спровоцировать конфликт с целью гальванизации борьбы палестинцев с колониализмом и сохранения их политической значимости – не окажет прямого эффекта домино на Хезболлу. По крайней мере, не на данный момент. Нанося ограниченные удары через границу, Хезболла сигнализирует о своей готовности открыть второй фронт, если превращение Газы в пыль достигнет точки, которую партия больше не сможет терпеть. Тем не менее, текущий формат взаимодействий ХАМАС и Хезболлы предоставляет последней возможность постоянным образом оценивать ситуацию, рассматривать варианты и определять свои следующие шаги.

В настоящее время перед силами Насраллы стоят следующие вопросы. Если бы они вступили в полномасштабную войну с Израилем (и, возможно, с США), смогли бы они остановить израильское вторжение в сектор Газы и резню десятков тысяч палестинцев? Будут ли они рисковать зачисткой Ливана, что может нанести огромный ущерб базе поддержки Хезболлы? Рискуют л они потерей тысячи бойцов и большей части своего вооружения? Поставят ли они под угрозу достижения оси сопротивления в Сирии, Ираке и Йемене? Что они получат в результате рискованного курса? Потенциальные ответы могут измениться в любой момент. Оптимальная стратегия сегодня может перестать иметь значение завтра. Но пока кажется, что это война ХАМАС, а не Хезболлы.

Варианты для Хезболлы – сохранить ли конфликт с Израилем на нынешнем уровне, перейти к эскалации или сокращению участия в конфликте – определяются тремя важными переменными. Во-первых, это ситуация в секторе Газы. Израиль хочет полностью уничтожить ХАМАС, и для достижения этой цели ему дан зеленый свет на совершение геноцида, хотя шансы на успех остаются крайне неопределенными. Если ХАМАС сможет затянуть боевые действия, нанести значительный урон врагу и помешать тотальной победе Израиля, то Хезболла наберет крупные политические очки с минимальными жертвами, просто отвлекая Израиль на северном фронте. Таким образом, Хезболла могла избежать риска эскалации и выжить, чтобы начать новую войну в более благоприятный момент.

Вторая переменная — это база поддержки Хезболлы в Ливане, которая, как и большая часть ливанского общества, за палестинцев, но не решается на войну с Израилем. Люди прекрасно понимают, что, помимо потери своих сбережений во время ливанского банковского кризиса 2019-2020 годов, нападение Израиля поставит под угрозу их кров и то, что осталось от их жизненно важной национальной инфраструктуры. Понятно, что Хезболла не желает подвергать опасности эту группу сторонников и терять их поддержку. Последней переменной является Иран и его интересы, включая дипломатическое сближение с Саудовской Аравией и деликатные переговоры с администрацией Байдена относительно ядерных технологий и масштабов санкций США. Иранское руководство знает, что оба этих процесса сойдут на нет в связи с крупным региональным конфликтом – отсюда осторожная позиция президента Раиси и его постоянные контакты с наследным принцем Саудовской Аравии.

Однако, поскольку израильская военная машина истребляет палестинцев тысячами, каждый из этих факторов может измениться. Если окажется, что ХАМАС будет на грани уничтожения, то расчеты для Хезболлы могут быть иными – поскольку потеря этого союзника может подтолкнуть Израиль к тому, чтобы в следующий раз нанести удар по своему ливанскому противнику. Что касается ливанцев, неясно, будут ли они продолжать уделять приоритетное внимание своим домам и имуществу на фоне растущего числа кадров мешков для трупов палестинцев. Будут ли они готовы страдать вместе с палестинцами? Иранцам, возможно, также придется снова взглянуть на баланс между своими непосредственными материальными интересами и номинальными обязательствами по освобождению Палестины. Смогут ли они сидеть лицом к лицу с официальными лицами США, пока последние радуются сожжению Газы? Не послужит ли это опасным сигналом другим их союзникам в регионе о том, что иранская поддержка непостоянна и ненадежна?

Если ситуация в секторе Газы ухудшится до такой степени, что Иран приостановит переговоры с США, государства Персидского залива выразят недовольство Израилем, а база поддержки Хезболлы убедится, что партия делает недостаточно, то это может стать толчком для эскалации. Точно так же, если Израиль решит атаковать мирное население в Ливане с риском крупных жертв, то тогда нельзя ожидать, что Насралла останется в стороне. Для Хезболлы военное вмешательство — это всегда политическое решение, которое основано на уравнении прибылей и потерь, а также на сложном учете интересов союзников. Следующий шаг Хезболлы будет определяться не иранским влиянием или исламистской идеологией, а требованиями прагматизма.

NLR