Будущее, которое прошло: как и почему изменились миры "Звездных войн"

Сага "Звездные войны" безусловно повлияла на мировоззрение целого поколения и предоставила некую эстетическую планку для оценки кинофантастики.

Именно через эту призму зрители оценивали приквел к классическим "Звездным войнам", несмотря на то, что жанр существенно обогатился: к моменту появления I – III эпизодов саги на экраны вышли "рвавшие шаблоны" "Матрица", "Бегущий по лезвию", "Вавилон 5", "Стартрек" и др.

Что сейчас, вспоминая возникновение вселенной "Звездных войн" в 70-х, кажется важным? Изначально это была задуманная Джорджем Лукасом маленькая книжечка, 4 и 5 эпизоды, с допечатанным в последующих изданиях послесловием в 20 страниц - "Возвращение Джедая". Их постановка на экране несла в себе сжатый и упрощенный для массового зрителя концентрат Sci-Fi и отражала огромный интерес к освоению космоса. В это время реальная космическая гонка прошла "лунный эпизод" и начиналось техническое противостояние космических станций и кораблей многоразового использования двух сверхдержав своего времени - СССР и США. Люди видели на экране почти бесконечный масштаб применения космических сил, как созидательных, так и разрушительных. В полном соответствии со строительством полурелигиозного канона, сага начинается словами "Давным-давно в далекой Галактике..." То, что из настоящего 70-80-х годов казалось невероятным, полным надежд и ожиданий будущим, показывалось как чье-то прошлое. "Ваше будущее уже однажды было", - языком не сказочника, но библейского пророка говорит зрителю Лукас. Поэтому победы Джедаев над Империей западный кинозритель ждал в кино с таким упоением, поддерживая тем самым официальную пропаганду о скорой победе США над СССР и социалистическим лагерем. Когда ассоциативных сил не хватало, в популяризацию вступали сами первые лица мировой политики своего времени. Так в прошлом киноактеру Рональду Рейгану не надо было подсказывать, какую мощную "пропагандистскую пушку" создал для него Лукас и параллельно с разворачиванием программы так называемой Стратегической обороной инциативы (СОИ) он вводит в медиаоборот термин "Империя зла" в отношении Советского Союза и его союзников. Выстрел был настолько мощным и тчным, что силами либеральной печати позднего СССР многие сограждане сами поверили, что живут в "Империи зла" и поспешили на выручку "свободному миру" в ее стремительном самоуничтожении. Сейчас, десятилетия спустя, все еще не утихают споры о том, уместно ли "каяться" за семьдесят лет "коммунизма". И дело не только в отсутствии исторического консенсуса по столь неоднозначному предмету, но и том, какой силы пропагандистский снаряд угодил на территорию одной шестой части суши.

Итак, к чему вели зрителя первые IV, V и VI эпизоды "Звездных войн", что они пропагандировали? Противостояние идеологий - это нормально, и герои делают несколько раз выбор на жизненном пути, самым гротескным образом меняя фракции с темной на светлую. Научное, а не мистическое знание дает право силы, но не гарантирует победы. Сложность и разнообразие машин Империи Палпатина, ее детали при демонстрации бюрократической и технической слаженности поражали по сравнению со всем, что до этого демонстрировали на большом экране. Но все это совершенство под незабываемую музыку Джона Уильямса привело тирана-манипулятора к немного предсказуемому фиаско. Бесконечное разнообразие миров и рас в первых эпизодах прямо отсылали к многообразию народов и обычаев на Земле, непосредственно трактуя: мы, то есть США, то есть Сопротивление гарантируем разнообразие, тогда как Черная Империя, то есть СССР, хочет все унифицировать и заставить ходить строем от казармы до туалета. Это был добротный микс из "Основания" Айзека Азимова, к которому в качестве источника Лукас без сомнения обращался, приключенческих книг Эдгара Берроуза, фильмов Акиры Курасавы и героической японской манги с дуэлями на мечах. Синтез техники будущего и средневекового романтизма нашел свою квинтэссенцию в образе самого популярного артефакта Саги - светового меча. Но самым привлекательным был именно легкий научно-фантастический стиль: детали космических полетов, описание бесчисленных необычайных инженерных решений, поставленных на службу добру и злу, характеризовали первую группу фильмов саги и весь огромный пласт расширенной вселенной "Звездных войн". Именно он вдохновлял огромную в сотни миллионов человек объемом аудиторию, захваченную рамкой космического сюжета. Сказочное, магическое в саге тогда также было притягательным, но не было чем-то доминирующим.

Но вот, наступили "святые 90-е": СССР развалился, левое движение в мире потерпело оглушительное поражение, космическая гонка сменилась космическим партнерством. Френсис Фукуяма провозгласил конец истории и американоцентричная глобализация невиданными темпами набирала свои обороты. Появляется трилогия приквелов саги – I, II и III эпизоды, лишенная литературного исходника, книги пишутся и издаются одновременно с выходом фильмов в качестве их субпродуктов наравне с пластиковыми игрушками и наборами Lego. Многие технологии, казавшиеся в 70-е фантастикой, постепенно проникают в жизнь: мобильная связь, видеозвонки, электронные газеты. Но реальное стремление человечества в космос переживает кризис "разрядки": после окончания холодной войны, военная космическая индустрия кажется игрокам переоцененной, а спрос на прикладные космические системы находится в зачаточном состоянии. Мир стоит на заре эры интернета, и главная проблема новой трилогии выражается вопросом: как происходит поворот не туда? Как гибнет то, что не имеет серьезного антагониста - старая Республика? Перед глазами у нас более детально, чем в первых трех эпизодах классической саги разыгрывается драма бюрократического бессилия, организационного паралича и девальвации ценностей в огромной державе старого доимперского мира. Появляются отсылки к новым биотехнологиям - клонированию, реально ставшему возможным в 1996 году. Становится ясно, что ситхи, носители "альтернативы", уже всегда были среди "нас", то есть среди жителей центральных миров далекой-далекой Галактики, а Палпатин становится главным сквозным персонажем. Ситхи Палпатин и Вейдер строят "более безопасную галактику", чем разваливающаяся и погрязшая в коррупции и гражданской войне старая Республика - Палпатину оставалось ее только подтолкнуть в пропасть. Каждую серию приквелов лорд Сидиус испытывает нового ученика - Дарта Мола, Дарта Террануса - Графа Дуку и наконец, Вейдера - Скайуокера оказавшегося самым успешным его прожектом. Магическое в этой части трилогии становится куда весомее, чем в первоначальной части саги, но элементы Sci-Fi так просто не сдаются - технологические ухищрения, показанные в IV, V и VI эпизодах, находят свои корни в гражданской войне армий дроидов cепаратистов и клонов на службе старой Республики. Огромное количество вопросов о гипотетической состоятельности Империи - ее экономике и бюрократическом устройстве было снято эпизодами-приквелами. Сюжет докручивается до окончательного перехода Энакина Скайуокера на темную сторону силы через убийство юнглингов (по сути, черное жертвоприношение) и через последовавшее незамедлительно возмездие - его увечие на Мустафаре, - и замыкается началом создания "Звезды смерти", оружия скорее устрашения и шантажа, нежели обладающего непосредственно военным значением.

Основной пропагандистский месседж эпизодов серии Приквелов таков: во-первых, жители галактики могут выбрать стабильность, поступаясь свободами: после переворота Палпатину не пришлось запугивать столицу Коррусант и другие планеты центрального кольца, все приняли сообщения о мятеже джедаев и роспуске их ордена как должное. Во-вторых, даже великие организации подтачивает аппаратная слепота - никакого толкового объяснения, как руководители ордена джедаев в ежедневном режиме общаясь с канцлером Палпатином, не разглядели в нем Темного владыку ситхов нам не представлено. В-третьих, догматизм правил делает привлекательными любые формы экстремизма - джедаи не хотят поступаться своим кодексом, даже когда следование ему ведет к очевидным политическим проблемам и демотивации ордена. Так запретная любовь к Падме Амидале становится толчком к переходу Энакина Скайуокера на темную сторону.

В целом трилогия I-III предупреждает: бойтесь кажущегося спокойствия, последствий триумфа - мир галактической Республики может переродится изнутри. Это, конечно, послание внутризападное и, по сути, внутриамериканское. Оно не нашло полного воплощения в реальности, потому что у руля в США в итоге оказались не изощренные политики, сравнимые с персонажем Палпатина, а люди с навыками телеведущего и stand-up-комика.

В 2000-е и 2010-е были созданы несколько мультсериалов и спин-оффов "Звездных войн", написано еще несколько десятков популярных книг. К этому времени права на канон саги Джордж Лукас передал суперкорпорации The Walt Disney Company вместе с управлением студией Lucasfilm. Из двух самых популярных мультсериалов по мотивам "Звездных войн" сериал "Повстанцы" многим понравился значительно больше, чем "Войны клонов". Сверстанный сюжет, новые целостные герои, плюс появляющиеся персонажи основных фильмов саги. Та же захватывающая реализмом для подросткового зрителя детальность партизанской войны со стороны разрозненных, плохо координирующихся ячеек Сопротивления. Все это с драматическими элементами, достойными сравнения с классическими партизанскими фильмами, такими как "Битва за Алжир". Вновь переделанный вопреки старым, вышедшим в 90-е, книгам выдающегося автора саги - Тимоти Зана, образ гранд-адмирала Трауна как талантливого военачальника, не наделенного магическими способностями, но достойно представлявшего государственную машину Империи.

Мультсериал "Повстанцы" (2014-2018) в купе со спин-оффом "Изгой" (2016) несет много незаметных юному зрителю, но достойных внимания взрослых элементов живого, не мифологизированного сценария. Так сериал и фильм представляют нам интересную картину борьбы за бюджет по созданию перспективного оружия Империи в самый канун массового восстания Сопротивления и битвы на Явине 4. Того самого, с которого началась сага (см. "Новая Надежда") в далеком 1977-м году, мостик к первым кадрам которого столь изящно перебрасывает "Изгой". Директор перспективных проектов Кренник руководит строительством "Звезды смерти" и становится жертвой интриг губернатора дальних миров гранд-моффа Таркина, в тоже время гранд-адмирал Траун пытается доказать Императору и лорду Вейдеру, что громоздкая и сверхдорогая, вылезающая из бюджета "Звезда смерти" и ее дублер, строящийся на одной из Лун Эндора, менее полезны для подавления Сопротивления, чем проект неуязвимого истребителя СИД-защитника, произвести которых в большом количестве не представляет затруднений. Почему этот маленький сценарный элемент так важен? Потому, что он подтверждает, что мы все еще находимся в мире научной фантастики, где живые люди с их достоинствами и недостатками каким-то образом оперируют притягательными технологическими решениями для достижения своих целей. При этом положительные герои уверенно скатываются к чистой магии. На помощь повстанцам здесь приходят отсутствующие в базовом каноне животные-артефакты: лотоволки умеющие телепортироваться по территории планеты Лотал, космические полуспруты-полукиты пёрргилы, обладающие способностью телепортироваться сквозь гиперпространство.

Все это стало предвестником отхода саги к другой стилистике, которая полностью развернется уже в последних эпизодах VII-IX - сиквелах, где события происходят через тридцать лет после краха Империи в VI эпизоде. Новые эпизоды, снятые в новом каноне событий под контролем корпорации "Дисней" режиссерами Джей Джей Абрамсом и Райанам Джонсоном по сути превратились в красочные клипы по мотивам прежних сюжетов с детально повторяющимися сценариями. VII эпизод - калька IV, VIII повторяет V, а IX, как и VI, заканчивается смертью пытающегося воскреснуть императора Палпатина. Но это уже не Sci-Fi - это фэнтези. Мы не видим в новых фильмах ни одной новой технологии или просто нового устройства. Ни одного оригинального мира, с прописанными физическими свойствами, за исключением, быть может, соленого мира Крейте. Зато массово возвращается холодное оружие (практически отсутствует в оригинальной саге), всадники на лошадях скачут по поверхности несущихся в открытом космосе звездных эсминцев, отсутствует какая-либо объяснимая логическая связь происходящего с основными сюжетными мотивами канона. На этой связности выросло уже три взрослых поколения поклонников "Звездных войн", между первым и последним фильмом прошло почти 45 лет! Под надзором Джорджа Лукаса всегда удерживалась хоть какая-то логическая рамка, пусть и с не которыми рассогласованиями, но всегда было понятно, как откуда и почему берутся флоты и армии, мятежники и контрабандисты, лояльные и недовольные планеты. Это была все еще та самая старая добрая "Далёкая-далёкая галактика" – проекция, связанная с нашей исторической реальностью, но создатели серии сиквелов решили всем этим пренебречь.

В новом сценарии появляются космические станции звезды-убийцы, еще большие, чем "Звезда смерти", притом, что та строилась напряжением всей промышленности Галактики на протяжении почти двадцати лет. Из-подо льда далекой планеты Экзегол поднимается флот звездных эсминцев с командой на борту (!), ждавшей непонятно чего целых тридцать лет после краха Империи, и ее военных поражений на Эндоре и при Джакку. Все эти несуразицы можно объяснить просто – добро пожаловать в сказку. Тут так бывает: поколдовал чародей-некромант - и встало перед ним войско мертвых, посыпал Илья Муромец земли русской - и встало воинство светлое. Какая борьба за бюджеты? Какое напряжение промышленных лобби? Какие интриги чиновников? Забудьте! Здесь все происходит как в комиксах "Марвел"...

Очевидно, что литературные негры, подкупленные кинокритики, фанаты и адепты нового канона, блоггеры, спонсируемые для продвижения продукции корпорации "Дисней" - подготовят множество постов, книг и огромный массив статей в фандомской энциклопедии, пытаясь свести концы с концами, и они уже это делают. Но зрительское впечатление, особенно у нашего поколения Х, выросшего одновременно с сагой, наверняка останется противоречивым или откровенно испорченным. "Дисней" принял у Лукаса сагу как произведение искусства, а оставил ее нам как рыночный продукт. И продажами игрушек и прочего мерча улучшил свою бухгалтерию, превратив франшизу в немного затянутые проморолики. Можно ли искать в ней глубинные исторические нарративы, подобно канону и циклу приквелов?

Да, действительно выживший "Первый орден", желающий возродить Империю можно гипотетически сравнить с образом новой России, создаваемым западной пропагандой. Недобитая в 90-е Россия сейчас, правда при меньшем экономическом, политическом и культурном влиянии на мир, обладает большим военным разрушительным потенциалом чем СССР, и, опираясь в значительной мере на разработки ушедшей эпохи, создает совершенно новые образцы вооружений. Но зритель уже не в состоянии считать этот месседж, его матрица восприятия не подготовлена к подобному, тогда как в классической части саги 70-80-х годов ассоциация выстраивалась мгновенно. Зрители наблюдают фентезийный комикс, разорвавший полотно скроенной и устоявшейся за десятилетия научно-фантастической саги - отсылающий к самому популярному сериалу десятилетия "Игре престолов" чуть ли не чаще, чем к своим предшественникам. Чего стоит одна финальная сцена разрушения потоками силы темной стороны трона Палпатина, один в один скопированная со сцены разрушения Железного трона Вестероса драконом после гибели Дейнерис Таргариен.

Вместе с упадком общественного интереса к освоению космоса, на волне которого, через девять лет после высадки американцев на Луну появилась вселенная "Звездных войн", сюжет саги выродился до копирования старых сценариев, в которых мельтешат блеклые, не запоминающиеся герои. Мало кто из рядовых зрителей смог бы запомнить имена новых героев, кроме разве что Рей и Кайло Рена, которого, не смотря на все старания Адама Драйвера, можно признать самым жалким из всех отрицательных персонажей саги. Слабо прописаны характеры даже ключевых персонажей, что касается остальных - то и характеров там никаких нет. Как бы ни было обидно за Керри Фишер, Марка Хэммила и Харрисона Форда - знаковых актеров, чья работа над образами осталась в ХХ веке, в их "Далекой-далекой Галактике". В новой фентези-франшизе их роль оказалась сведена к появлению в нужном месте в нужное время, как призраков ушедшей эпохи. Целующиеся женщины-командоры, разочаровавшийся имперский штурмовик бунтовщик-негр - эти ходульные копии новостных шаблонов, словно вышедшие из промороликов предвыборной кампании Хиллари Клинтон, могут вызывать оторопь, брезгливость и безудержно падающие рейтинги. Если V эпизод "Империя наносит ответный удар" имел рейтинг 8,1 IMDb и находится на 13 месте среди самых популярных фильмов всех времен, то IX эпизод "The Rise of Skywalker" имеет все шансы не получить даже шестерки, что означает неоднозначный или отрицательный прием картины. Приходится согласиться с Антоном Долиным, который дал емкую характеристику фильма, подхваченную затем всеми пиратскими сайтами, размещающими в открытом доступе копию последнего эпизода, а уж они как никто знают настроение своих посетителей и не торопятся их обмануть: "Оценки этого фильма будут включать бурное возмущение и холодное презрение («Это не кино», — как сказал бы Мартин Скорсезе), пройдут через горнило фанатской любви или ненависти и так вплоть до иррационального восторга широкой аудитории, которой безразличны логика, психология, соблюдение иных законов: лишь бы все летало, взрывалось, бегало, гремело и сражалось на световых мечах".

Вслед за падением интереса зрителей к художествам от студии "Дисней" не стоит ожидать какого-либо влияния новых сиквелов (VII-IX эпизодов) на мировую культуру и политику. То, что прежде было ослепительным идеологическим оружием Запада в борьбе за образ будущего всего человечества, помогало сокрушать сверхдержавы и овладевало умами миллиардов людей, превратилось в шутовской паноптикум кривляний, созданный в качестве рекламы по продвижению пластмассовых игрушек на электронных маркет-плейсах. Какое жалкое фиаско для безусловно великого культурного явления ХХ века.

И только новые прорывы к космическим пределам, вспышки озарения ученых и чудеса техники способны разбудить вдохновение дремлющих фантастов для созидания новых привлекательных космических опер завтрашнего дня.

Занавес.