Саммит министров обороны НАТО: новая ступень эскалации напряженности в Европе

Низкая результативность системы санкций против России вынуждает альянс переходить к силовому воздействию на политику.

В последнее время отношения Россия-НАТО резко обострились. Их напряженность достигла такой степени, что российской руководство вынуждено было осуществить редакцию военной доктрины. «Наращивание военного потенциала Организации Североатлантического договора (НАТО) и наделение ее глобальными функциями, реализуемыми в нарушение норм международного права, приближение военной инфраструктуры стран — членов НАТО к границам РФ, в том числе путем дальнейшего расширения блока» — так теперь определяется главная внешняя военная опасность для Российской Федерации.

Причины возникновения подобной ситуации ни для кого не секрет. События на Украине и вокруг нее стали тем катализатором, который резко ускорил отход Организации от принципов, заложенных в таком важном документе, как «Основополагающий акт Россия-НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности». Стремление руководства Альянса похоронить всякую возможность сотрудничества между РФ и НАТО является серьезной угрозой миру в регионе, а также деструктивно влияет на мировой порядок в целом.

Несмотря на заявления генерального секретаря Альянса Йенса Столтенберга о том, что Россия не представляет непосредственной угрозы ни одной из стран Североатлантического блока, и Военный альянс все еще надеется на улучшение двусторонних отношений, именно темароссийского сдерживания оказалась главной на саммите министров обороны стран НАТО, который состоялся в Брюсселе 24—25 июня этого года. По мнению большинства экспертов, данный саммит занимает промежуточное место в определении курса развития политики Блока между саммитами Уэльс-2014 и Варшава-2016.

Хотя в Брюсселе был принят ряд конкретных решений по усилению военного потенциала Альянса, главной целью саммита, безусловно, явилось декларирование значительного расширения пространства и целей антироссийского фронта. Особо подчеркивалась консолидация военного руководства стран НАТО вокруг этой идеи. Некая двусмысленность ситуации состоит, однако, в том, что высокопоставленные чиновники Североатлантического блока слишком активно прикрывают свои нынешние агрессивные устремления риторикой о миролюбии и намеками на возможность политического реверса в отношениях с РФ. «Мы являемся свидетелями усиления непредсказуемости, неуверенности, волнений, но я не вижу никакой непосредственной угрозы какой-либо стране НАТО с востока. (…) Нашей целью по-прежнему является сотрудничество с Россией. Это пойдет на пользу как НАТО, так и России», — заявил Столтенберг.

Вместе с тем причина бряцания оружием со стороны Запада с военно-политической точки зрения совершенно эфемерна. Генсек НАТО не стесняясь говорит о том, что это всего лишь «военная риторика России, которая опасна и носит дестабилизирующий характер. «Это то, с чем мы имеем дело, поэтому мы усиливаем готовность наших сил. Мы реагируем так, чтобы НАТО и в будущем оставалась альянсом, который предоставляет защиту всем союзников против всего спектра угроз» — заявил генеральный секретарь. В качестве примеров «опасной риторики» упоминаются заявление Кремля о поступлении в войска 40 новых баллистических межконтинентальных ракет (что, напомним, не нарушает договоренностей по численности размеров СЯС с США), а также о той поддержке, которую Москва якобы оказывает непризнанным ДНР и ЛНР в их конфликте с Украиной.

Именно в таком контексте в ходе брюссельского саммита основное внимание министры обороны стран североатлантического альянса уделили вопросам военной политики НАТО, в частности политики в отношении сдерживания Российской Федерации и противостояния «угрозе с юга», под которой подразумевается стремительно набирающий влияние в регионе ИГИЛ (деятельность т.н. «Исламского государства» запрещена на территории РФ). На второй план были отодвинуты вопросы, связанные с планированием конкретных военно-технических мероприятий и обеспечением материально-технической базы объединения.

Саммит в Брюсселе прямо констатировал, что в стратегическом смысле политика сдерживания угроз остается главной целью политики блока. Здесь есть один важный нюанс. Натовские генералы констатировали, что сдерживание России реально работает, поскольку де Кремль продолжает оставаться «договороспособным». Как сдерживать ИГИЛ — никто в НАТО не знает. Поэтому министры обороны договорились лишь о «некоторых конкретных шагах для приспособления НАТО к растущим вызовам и угрозам, исходящим с юга». Таким образом, в практическом плане почти все согласованные на саммите меры сдерживания направлены против России.

Основные итоги саммита
Основным направлением в работе брюссельского саммита стала разработка курса на модернизацию системы мобилизации и управления объединенным военным контингентом. Так, министры внесли важное изменение в систему принятия решений в НАТО, дав больше полномочий военному командованию. Эта мера призвана упростить и, следовательно, ускорить сложный и громоздкий в многонациональном альянсе процесс принятия политических и военных решений. «В частности, Верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе получил полномочия поднимать по тревоге, развертывать и приводить в боевую готовность войска еще до принятия соответствующего политического решения», — сказал Й.Столтенберг. Таким образом, срок готовности военных контингентов НАТО к действиям после политической «отмашки» сократился до нескольких часов, в то время как ранее на это уходило несколько суток.

Сюда же относится принятие новой концепции предварительного планирования. «Детальное предварительное планирование и быстрое принятие решений — это две стороны одной медали. Мы сможем быстрее и эффективнее реагировать на угрозы, откуда бы они ни исходили», — продолжил генсек.

Необходимость усиления присутствия блока вблизи российских границ обусловила размещение командно-штабных элементов альянса в шести странах — Латвии, Литве, Эстонии, Болгарии, Польше и Румынии. Ещё в начале года помощник госсекретаря США по делам Европы и Евразии Виктория Нуланд заявила, что НАТО должно как можно скорее развернуть командные пункты и создать силы быстрого реагирования в странах ЕС, находящихся вблизи российских границ. Еще в феврале президент Латвии Раймонд Вейонис оповестил, что в рижском структурном подразделении координационного штаба НАТО будут работать 40 человек. «До июня должен быть решен вопрос о помещениях, а в полной готовности штаб приступит к работе в следующем году, когда пройдет Варшавский саммит НАТО», — предупредил Вейонис. «Это будет командный центр, штаб, где разместится опредёленное количество офицеров. Они станут работать на повседневной основе только с теми вопросами, которые связаны с созданием сил повышенной готовности. Данные штабы станут трудиться над планированием эффективной деятельности этих сил, а также заниматься координацией действий между политическими структурами шестью государств и соответствующими силами быстрого развертывания», — подчеркнул он.

В свою очередь, в Эстонии уже разместился некий подобный центр командования и управления НАТО (Force Integration Unit). Церемония его открытия прошла 16 мая. Эта структура начнет действовать в сокращенном составе к концу нынешнего года, а к осени следующего она окажется полностью доукомплектована и переведена в штатный кадровый режим. В этом штабном подразделении также будут трудиться 40 военнослужащих: половина местных, а остальные граждане США, Голландии, Канады, Норвегии, Польши, Франции, Германии, Великобритании и Венгрии. Одной из задач этого штаба станет региональная координация действий Совместных сил сверхбыстрого реагирования НАТО (Very High Readiness Joint Task Force). Кроме того, его сотрудники будут отвечать за организацию учений НАТО в Эстонии и решать вопросы, связанные с взаимодействием местных вооруженных сил с армиями других государств НАТО. В конце июня министр обороны Литвы Юозас Олекас сообщил: «Мы создали все условия для начала работы регионального штаба на нашей территории. Помещение для него уже открыто, а персонал прибудет в ближайшее время, скоро эта структура начнёт свою работу. Мы также получили заверение от главы Минобороны США, что уже в конце этого и в начале следующего года в Литве будет размещена часть военной техники, предназначенной для сверхоперативной бригады сил быстрого реагирования „Остриё копья“ (Spearhead force)».

Штабы НАТО, расположенные в трех странах Балтии, будут готовы в случае необходимости работать и в качестве единой структуры. Министры обороны Латвии, Литвы и Эстонии подписали договор, который предусматривает создание единого консультативного органа — Балтийского объединенного штаба. «Создание Балтийского объединенного штаба является одним из шагов, которые мы делаем для укрепления безопасности наших стран и всех союзников по НАТО. Это только одна из задач, и нам ещё надо многое сделать в ближайшие годы», — сказал Р. Вейонис.

Стоит отметить, что в Латвии с марта размещается ещё одна важная структура Блока: пропагандистское и контрпропагандистское подразделение NATOChannel, занимающееся созданием медиаконтента — видео, радио, интернет-статей и т. д. Других подобных офисов у НАТО в Европе только два — в Бельгии и в Испании. Из Риги натовские пропагандисты распространяют свою деятельность на всю Восточную Европу. Местный офис, впрочем, довольно скромен: постоянно здесь дежурят всего 3–4 человека. В Брюсселе, например, в подобной структуре трудятся 29 штатных работников и 10 внештатников.

Подобное размещение штабных структур в странах Прибалтики позволяет США, помимо всего прочего, не только существенно увеличить свое военное присутствие в Европе, но и создать передовые плацдармы для возможного нанесения ударов и ведения военных операций против Российской Федерации.

Увеличение военного потенциала
На саммите был предложен план действий по обеспечению готовности союзных войск, подразумевающий под собой совершенствование Сил реагирования НАТО (NATO Response Force — NRF). Планируется увеличение численности этих сил до 40 тыс. военнослужащих. Однако даже и при этом условии эта численность, по мнению натовских стратегов, оказывается явно недостаточно для какой-либо масштабной военной кампании против современной России. Поэтому Силы быстрого реагирования НАТО, как это объясняется общественности, предназначены только для сдерживания России, но никак не для достижения решительной военной победы. Их основное назначение, якобы, состоит в том, чтобы демонстрировать готовность вмешаться в тот или иной конфликт, и, учитывая «гибридный» характер современной войны — это вполне реализуемо на Украине, если для этого созреют необходимые условия.

Работа по наращиванию Сил реагирования НАТО будет продолжена. Напомним, что ядром этих сил на Европейском театре военных действий, по решению саммита в Ньюкасле 2014 года, стали Совместные силы сверхбыстрого реагирования (Very High Readiness Joint Task Force — VJTF), состоящие из подразделений европейских армий с ядром из военнослужащих Германии, Нидерландов и Норвегии. Численность VJTF составляет одну бригаду, комплектование которой и управление осуществляются на основе ротации по национальной принадлежности. В ротации управления бригадой VJTF конкретно участвуют Франция, Германия, Италия, Польша, Испания и Великобритания.

На прошедшем саммите в Брюсселе Турция высказала готовность присоединиться к этим странам в части выполнения функции управления бригадой VJTF. На учениях «Trident juncture 2015» в этом году будет отрабатываться взаимодействие бригады VJTF, под командованием представителя Испании, с другими подразделениями национальных армий НАТО, общей численностью в 30 тыс. военнослужащих. Это означает, что VJTF не только рассматривается как некое подразделение с новой функцией «сверхбыстрого реагирования», но и одновременно — как ключевой элемент более масштабных Сил реагирования НАТО. «Этого вряд ли хватит для ведения полноценной войны против такого серьезного и мощного в военном отношении государства, как Россия, но вполне достаточно для крупной военной операции», — отметил Й. Столтенберг.

Начиная с 2016 года, бригада Объединенной оперативной группы сил сверхбыстрого реагирования под руководством Испании и с участием других стран НАТО будет находиться в постоянной боевой готовности. Также отмечается, что Турция берет на себя функцию «рамочного государства» с точки зрения готовности предоставить свои контингенты в это подразделение, присоединившись таким образом к Франции, Германии, Италии, Польше, Испании и Великобритании.

Й. Столтенберг утверждает также, что указанные выше меры носят исключительно оборонительный характер. «Мы находимся где-то посередине („холодной войны“ и сотрудничества). Мы вынуждены реагировать на изменившуюся ситуацию в области безопасности», — сказал генсек.

Тема стратегических наступательных вооружений хоть и не была прямо вынесена на повестку саммита, но вызвал сильный резонанс со стороны членов блока. Заявления В. Путина на открытии форума «Армия-2015» 16 июня в г. Кубинке о поставке 40 межконтинентальных баллистических ракет на вооружение российской армии в 2015 году были восприняты как потенциальная угроза коллективной безопасности. «Это бряцание ядерным оружием, которым занимается Россия, совершенно необоснованно», — подчеркнул Й. Столтенберг. По его мнению, такое поведение является «дестабилизирующим и опасным». «Это то, к чему мы апеллируем, и одна из причин, по которой мы повышаем боеготовность наших сил», — подчеркнул генсек НАТО. В связи с чем было принято решение о пересмотре ядерной доктрины блока. До конца года планируется досрочная встреча комиссии НАТО по ядерным вооружениям на которой члены блока обсудят перспективы смены стратегии в вопросах ядерного сдерживания России.

Стоит отметить, что значительное наращивание вооружений и личного состава Североатлантическим альянсом, которое наблюдается в последнее время и которое было санкционировано в военно-политическом отношении брюссельским саммитом, напрямую противоречит положениям «Акта о взаимных отношениях между Россией и НАТО», в котором стороны обязались не собирать «значительные военные потенциалы» вблизи границ. Однако возможность двоякого толкования данного положения развязывает руки руководству Альянса и ознаменовывает следующей шаг в гибридной войне, которая ведется против России.

Относительно низкая результативность системы санкций против России и российский поворот в сторону Азии, вынуждают альянс переходить к силовому воздействию на политику РФ. Однако сценарий прямого военного конфликта и, как результат новой мировой войны, в ближайшем будущем маловероятен, ввиду того, что хотя Россия и уступает НАТО по количеству и качеству вооруженных сил, стратегический арсенал РФ не позволяет Североатлантическому блоку перейти к прямой конфронтации. Как отметил экс-посол США в России Майкл Макфол: «Только дурак может напасть на Россию». Посему основным итогами саммита стоит считать не столько военно-технические и военно-организационные решения, сколько подготовку политического фронта и расчистку некой военно-политической площадки, на которой США способны усиливать свое присутствие в Европе и, в частности, в Прибалтике.

Источник