Питер Богосян: "Мой университет пожертвовал идеями ради идеологии"

Читайте ужасающее свидетельство того, как культура отмены, царящая в Портлендском государственном университете (США) - одержимая расовыми и гендерными проблемами - изгнала профессора философии за инакомыслие.

"Уважаемый проректор Сьюзан Джеффордс,

я пишу, чтобы поставить Вас в известность, что покидаю должность доцента философии в Портлендском государственном университете.

В течение последних десяти лет мне выпала честь преподавать в университете. Моя специализация - критическое мышление, этика и сократический метод. Я преподавал такие предметы, как "Наука и лженаука" и "Философия образования". Но помимо изучения классических философов и традиционных текстов, я приглашаю на свои занятия самых разных выступающих - от сторонников плоской земли до христианских апологетов, от климатических скептиков до сторонников движения "Оккупируй Уолл-стрит". И я горжусь своей работой.

Я приглашал этих выступающих не потому, что соглашался с их мировоззрением, а прежде всего потому, что не соглашался. Благодаря непростым беседам с этими людьми я смог увидеть, чего могут достичь наши студенты: подвергать сомнению их убеждения, но с уважением к тем, кто их имеет, сохранять выдержку в сложных обстоятельствах и даже менять свое мнение.

Я никогда не считал - и не считаю сейчас - что цель обучения заключается в том, чтобы привести студентов к определенному выводу. Скорее, я стремился создать условия для тщательного размышления, помочь овладеть инструментами для самостоятельного поиска, чтобы студенты сами пришли к собственным выводам. Вот почему я стал преподавателем и почему я люблю свою работу.

Но постепенно, кирпичик за кирпичиком, университет сделал невозможным подобное интеллектуальное исследование. Университет превратил бастион свободного исследования в фабрику социальной справедливости, единственными исходными данными которой являются раса, пол и травма, а единственными результатами - жалобы и раскол.

Студентов Портлендского университета не учат думать. Скорее, их учат подражать моральной самоуверенности идеологов. Преподаватели и руководство отказались от миссии университета по поиску истины и вместо этого насаждают нетерпимость к отличающимся убеждениям и мнениям. В результате создалась атмосфера оскорблений, где студенты теперь боятся говорить открыто и честно.

Я заметил черты иллиберализма, который сегодня полностью поглотил высшую школу, довольно рано, еще во время своей учебы в Портлендском госуниверситете. Я был свидетелем того, как студенты отказывались обсуждать различные точки зрения. Вопросы преподавателей на тренингах по многообразию, которые бросали вызов утвержденным нарративам, мгновенно отметались. Тех, кто требовал доказательств для обоснования новой институциональной политики, обвиняли в микроагрессии. А профессоров обвиняли в нетерпимости только за то, что они задавали канонические тексты, написанные философами, которые, как оказалось вдруг, были европейцами и мужчинами.

Сначала я не понимал, насколько все это носит систематический характер, и считал, что могу поставить по сомнение эти новые порядки. Поэтому я начала задавать вопросы. Каковы доказательства в пользу того, что предупреждения триггерах и безопасные пространства способствуют обучению студентов? Почему расовое сознание должно быть линзой, через которую мы рассматриваем нашу роль как педагогов? Почему мы решили, что "культурная апроприация" - это аморально?

В отличие от своих коллег, я задавал эти вопросы вслух и публично.

Я решил подробнее изучить новые ценности, охватившие Портлендский университет и многие другие учебные заведения - ценности, которые так замечательно звучат: разнообразие, равенство и инклюзия, - но на самом деле могут заключать в себе прямо противоположный смысл. Чем больше я читал первоисточники, подготовленные критическими теоретиками, тем больше подозревал, что их выводы отражают идеологические постулаты, а не основаны на фактах.

Я начал налаживать связи со студенческими группами, у которых появились схожие проблемы, и приглашать лекторов, чтобы они рассматривали эти темы с критической точки зрения. И мне становилось все более ясно, что случаи иллиберализма, свидетелем которых я был на протяжении многих лет, были не просто единичными событиями, а частью общеинституциональной проблемы.

Чем больше я говорил об этих проблемах, тем с большим отторжением я сталкивался.

В начале 2016-17 учебного года бывший студент написал на меня жалобу, и университет инициировал расследование по IX пункту. (Расследования по IX пункту - это часть федерального закона об образовании, призванного защитить "людей от дискриминации по признаку пола в образовательных программах или мероприятиях, получающих федеральную финансовую помощь"). Мой обвинитель, белый мужчина, выдвинул против меня целый ряд необоснованных обвинений, которые, к сожалению, правила конфиденциальности университета запрещают мне здесь озвучить. Я могу лишь поделиться тем, что мои студенты, которых опрашивали в ходе расследования, рассказали мне, что следователь по делу спрашивал их, знают ли они что-нибудь о том, что я избивал свою жену и детей. Это ужасающее обвинение вскоре широко разошлось слухами.

При проведении расследовании по IX пункту не применяется надлежащая правовая процедура, поэтому меня не поставили в известность о выдвинутых против меня конкретных обвинениях, чтобы у меня не было возможности каким-то образом навредить своему обвинителю, и также у меня не было возможности защитить себя. Наконец, результаты расследования были обнародованы в декабре 2017 года. Вот два последних предложения отчета: "Отдел глобального разнообразия и инклюзии (ГРИ) считает, что нет достаточных доказательств того, что Богоссян нарушил политику Портлендского университета о запрете дискриминации и домогательствах. Тем не менее, отдел ГРИ рекомендует Богосяну пройти инструктаж".

Следствие не только не извинилось за ложные обвинения, но мне сказали, что мне не разрешается высказывать свое мнение о "дискриминируемых группах" или преподавать так, чтобы мое мнение о "дискриминируемых классах" стало известно – таков странный итог абсурдных обвинений. Очевидно, что университетам для принуждения к идеологическому соответствию достаточно лишь только угроз подобных расследований.

В конце концов, я убедился, что за радикальным отходом от традиционной роли гуманитарных школ и элементарных норм цивилизованности в кампусе стоят лженаучные труды. У меня возникла острая необходимость продемонстрировать, что можно запросто опубликовать какие угодно модные с моральной точки зрения статьи, независимо от того, насколько они абсурдны. Тогда я верил, что если я покажу теоретические недостатки этой литературы, то смогу помочь университетскому сообществу избежать строительства своего здания на столь шатком основании.

Так, в 2017 году я стал одним из соавторов намеренно искаженной статьи в рецензируемом журнале, но которая соответствовала новой ортодоксии. Ее название: "Концептуальный пенис как социальный конструкт". Этот пример псевдонауки, опубликованный в журнале Cogent Social Sciences, утверждал, что пенисы являются продуктом человеческого сознания и ответственны за изменение климата. Сразу же после публикации я разоблачил статью как мистификацию, призванную пролить свет на недостатки системы научного рецензирования публикаций.

Вскоре после этого в туалетах рядом с кафедрой философии начали появляться изображения свастики с подписанными под ними моим именем. Иногда они также появлялись и на двери моего кабинета, а однажды даже в сопровождении пакета с фекалиями. Наш университет хранил молчание. А когда он принял меры, то они были направлены против меня, а не против провокаторов.

Я продолжал верить, возможно, наивно, что если я разоблачу ошибочное знание, на котором основаны новые ценности Портлендского университета, то смогу показать путь университету из безумной ситуации, в которой он оказался. В 2018 году я стал соавтором ряда абсурдных статей в рецензируемых журналах, посвященных вопросам расы и пола. В одной из них мы утверждали, что на территориях для выгула собак наблюдается эпидемия собачьих изнасилований и предлагали посадить мужчин на поводок, как это делают с собаками. Нашей целью было показать, что некоторые виды "науки" основаны не на поиске истины, а на продвижении социальных претензий. Такое мировоззрение не является строго научным.

Руководство университета и профессура были настолько возмущены этими статьями, что опубликовали против меня анонимную статью в студенческой газете, а Портлендский университет выдвинул против меня официальные обвинения. Что мне инкриминировали? "Неправомерное проведение исследований", основанное на абсурдной предпосылке, что редакторы журналов, которые приняли наши намеренно невменяемые статьи, были "подопытными". Меня признали виновным в том, что я не получил разрешения на проведение экспериментов на людях.

Тем временем идеологическая нетерпимость в Портлендском государственном университете продолжала расти. В марте 2018 года один из штатных профессоров сорвал публичную дискуссию, которую я проводил с писательницей Кристиной Хофф Соммерс и эволюционными биологами Бретом Вайнштейном и Хизер Хейинг. В июне 2018 года кто-то включил пожарную сигнализацию во время моей беседы с популярным публицистом Карлом Бенджамином. В октябре 2018 года один активист выдернул провода из динамиков, чтобы прервать мою дискуссию с бывшим инженером Google Джеймсом Дамором. Университет ничего не сделал, чтобы остановить или предотвратить подобное поведение. Никто не был наказан или привлечен к дисциплинарной ответственности.

Следующие годы были отмечены для меня постоянными преследованиями. По всему кампусу я находил листовки с изображением меня с носом Пиноккио. Когда я шел на занятия в меня плевали и мне угрожали. Студенты сообщали мне, что мои коллеги советуют им избегать моих занятий. И, конечно, в отношении меня проводились новые расследования.

Хотел бы я сказать, что то, что я описываю, не имело последствий для меня лично. Но это привело именно к тому, к чему и должно было привести: моя жизнь преподавателя становилась все менее выносимой, тем более в условиях отсутствия постоянной ставки.

Дело даже не во мне. Речь идет о том, какие институты мы хотим поддерживать и каких ценностей придерживаемся. Каждая идея, способствующая укрелению человеческой свободы, обязательно всегда изначально осуждалась. Как люди, мы часто не способны запомнить этот урок, но именно для этого и существуют наши институты: чтобы напоминать нам, что свобода задавать вопросы - наше фундаментальное право. А образовательные учреждения должны напоминать нам, что это право также является и нашей обязанностью.

Портлендский государственный университет отказался выполнять эту миссию. При этом он подвел не только своих студентов, но и общественность, которая его поддерживает. Хотя я благодарен за возможность преподавать в Портлендском государственном университете более десяти лет, мне стало ясно, что это учебное заведение - не место для людей, которые намерены свободно мыслить и исследовать.

Нельзя сказать, что я хотел именно этого, но я чувствую себя морально обязанным сделать выбор. В течение десяти лет я учил своих студентов тому, как важно жить в соответствии со своими принципами. Один из моих принципов - защищать нашу систему либерального образования от тех, кто стремится ее разрушить. Кем бы я был, если бы не делал этого?

Искренне Ваш,

Питер Богосян".

Daily Mail