Республика ученых или универмаг профессий? Московские философы обсудили идею университета

Министерство образования прекращает финансировать преподавание философии. В РГГУ на студентов 1 курса философского факультета не выделено ни копейки бюджетных средств. Это, а также нынешнее состояние университетского образования в стране, стало причиной для «мобилизации» интеллектуалов. 23 мая в Институте философии РАН состоялся круглый стол «Университет как философская идея»

Официально заседание круглого стола было приурочено к выходу первого в этом году номера журнала «Логос». В мероприятии приняли участие директор Института философии РАН Абдусалам Гусейнов, академик Вячеслав Степин, профессор НИУ ВШЭ Владимир Порус, профессор РГГУ Валерий Подорога, преподаватель РГГУ Илья Женин, а также члены редколлегии журнала «Логос» Игорь Чубаров, Виталий Куренной, Михаил Маяцкий и другие.

Открывая круглый стол, Игорь Чубаров подчеркнул, что редакция «Логоса» стремилась не только затронуть злободневную тему, ставшую особенно болезненной в связи с полным сокращением бюджетных мест в бакалавриате Философского факультета РГГУ и другими последствиями либерального курса в сфере образовательной политики, но и поднять дискуссию на серьезный концептуальный уровень. Таким образом, обсуждение положения университета на страницах литературно-философского журнала «Логос» и в стенах Института философии объединяло острую политическую полемику с теоретической рефлексией об основаниях университета как философской идеи и его истоках как исторической институции. Отсюда особое место в обсуждении занял вопрос о месте философии в структуре современного университета и о понятии университета в контексте философского знания.

«Из какого представления об университете исходит реальная политика? Какое место в экономике, политике, культуре отводит ему актуальный политический курс, проводимый министерством образования и правительством в целом?» - таким вопросом задался директор Института философии РАН Абдусалам Гусейнов. Ссылаясь на тексты Гельмута Шельски и Юргена Миттельштарасса, опубликованные в последнем номере «Логоса», Гусейнов обратил внимание на тот факт, что дискуссии, актуальные в нашей стране сегодня, на западе уже имели место несколькими десятилетиями ранее.

Всеобщая стандартизация под флагом эффективности и количественных показателей ведет к вымыванию из вузов научно-исследовательских структур, сокращаются ставки научных сотрудников, аспирантура превращается в чисто образовательную институцию, а университет становится разновидностью предприятия, фирмы.

Процесс, стартовавший еще в брежневские времена, когда пединституты переименовывались в университеты, завершился в 90-е годы расцветом всевозможных «университетов туризма» и «академий сервиса». Настоящие образовательные институции как будто подстраиваются под общие стандарты новейших «университетов мясомолочной промышленности».

Выступление Гусейнова не обошлось без выпада в адрес НИУ ВШЭ, которая традиционно олицетворяет неолиберальный курс российского правительства в сфере высшего образования. Гусейнов полагает, что Высшая школа экономики сегодня возглавляет процесс элиминации университетской автономии, то есть по существу играет идеологическую роль «Высшей партийной школы» советских времен. Все это привело философа к неутешительным выводам: «Вполне возможно, что время давно ушло, и университет окончательно потерян», - резюмировал Гусейнов.

Отчасти адресуясь к высказыванию Гусейнова, Игорь Чубаров заметил, что «Логос» вовсе не собирался ставить вопрос об университете апологетически. Для редакции принципиален вопросительный знак в названии номера «Превосходство университета?» Вопрос стоит не столько о соответствии реальных образовательных институций некоей априорной идее университета, понимаемой как «благо», а скорее о том, насколько благотворна эта идея с точки зрения  ее конкретных исторических реализацией. Ведь глядя на реальное функционирование исторических образовательных институций, в частности философских, мы сталкиваемся с тем, что университет зачастую не является и не стремится быть местом рождения идей.

Виталий Куренной сделал акцент на парадоксальности самого представления об «идее университета». «Университет Гумбольдта – нелегитимное дитя современности. Он появился по случайному стечению обстоятельств вопреки всем историческим тенденциям», - отметил философ. По логике вещей Просвещение должно было устранить структуры, оставшиеся от средневековой системы образования, и сделать ставку на «полезное образование», затребованное гражданским обществом. В то же время проект Гумбольдта состоял именно в том, чтобы оградить университет от всяких посягательств этого гражданского общества. Причем подобную автономию от общества университету могло обеспечить только государство, о чем прямо говорится в учредительных документах гумбольдтовского университета, представляющих собой квинтэссенцию немецкой классической философии. Таким образом, университет как идея связан не с рациональностью, а с исторической контингентностью.

Университет - это перманентный процесс, связанный с неотменяемым историческим учреждением, а значит, теряя язык Гумбольдта, мы утрачиваем и сам университет. Собственно, «Великая хартия университетов», один из немногих общезначимых документов, действующих в сфере международной политики в сфере высшего образования, воспроизводит ключевые признаки университета, сформулированные Гумбольдтом: автономия по отношению к политике и рынку, единство образования и исследования. По мнению Куренного, одна из главных задач университета и особенно философии, как его неотъемлемой составляющей – институционализация автономных суждений разума, без которых общество не может существовать. В этом смысле университет производит гражданскую нацию.

Здесь в полемику с Куренным вступил Валерий Подорога, указав ему на противоречие между автономией от гражданского общества и строительством гражданской нации. Куренной пояснил, что понимает гражданское общество в соответствии с определением Гегеля – как любую ассоциацию между семьей и государством, преследующую свои интересы. Университет же позволяет вырвать человека из-под власти узкогрупповых интересов, сделав из него члена гражданской нации, заинтересованного в общем благе. «Это гораздо лучше! - обрадовался Подорога, - куда больше объясняет».

Михаил Маяцкий в своем выступлении пояснил смысл названия номера. Слово «превосходство» - содержит коннотации английского и французского «excellence», ставшего ключевым термином для западных университетов, испытывающих влияние неолиберальных реформ. Речь идет о создании «полюсов превосходства», мощных и эффективных образовательных институций, которые вытеснят конкурирующие структуры. Рыночная логика здесь часто камуфлируется теоретическими и концептуальными построениями. Маяцкий описывает процессы, протекающие сегодня в сфере высшего образование как «консумизацию»: университет отвечает на запросы потребителя, выполняет заказ общества. При этом сегодня не существует заказа на «знание» в гумбольдтовском смысле. Скорее от рынка идет запрос на особого толка «незнание». Так, работодателей мало интересуют дипломы соискателей, на любом собеседовании речь скорее идет о коммуникативных навыках, о так называемой гибкости - обо всем, что может быть полезно в продажах. Маяцкий сомневается, что государство способно защитить университет от этого занижающего запроса.

Академик Вячеслав Степин сконцентрировался в своем выступлении на критике общества потребления. С его точки зрения сегодня престиж университета упал в связи с общей модой на легкомысленные занятия и легкие заработки. Труд ученого совсем не вписывается в этот ряд. Если задача университета – подготовить квалифицированного потребителя, то с ней отлично справляются и другие социальные институты. По мнению Степина, здесь явно прослеживается тренд на снижение рациональности.

Историк Илья Женин немного рассказал об устройстве академической жизни в Германии, где университет также сталкивается с определенными сложностями в связи с реформами в сфере высшего образования. Так, в акциях против введения платы за обучение участвуют как студенты, так и профессора, которые зачастую в знак протеста проводят свои лекции и семинары на площадях или в транспорте. В то же время в Германии часть профессоров одновременно является госслужащими и по уставу не имеет принимать участия в политических манифестациях. Женин утверждает, что в немецкой исторической науке проблему университета обычно рассматривают в контексте травмы 1933 года, когда академическое сообщество не отреагировало должным образом на приход нацистов, фактически противопоставив себя науке.

Владимир Порус признался, что работает в НИУ ВШЭ, той самой цитадели зла, которая так часто в последнее время становится мишенью критики. (Заметим, что сотрудниками этого исследовательского университета была примерно половина собравшихся). В каком-то смысле отвечая на критику внешних сил, враждебных академическому сообществу, Порус отметил, что главная проблема заключена в имитационном характере сегодняшнего университета.

Имитация состоит в том, что обучение студентов строится по принципам подготовки профессионалов, в то время как специальности «критически мыслящий человек» просто не существует в природе. Эксперт: Порус Владимир Натанович

Есть специальность «преподаватель философии», но большая часть выпускников не могут занять эту позицию либо по причине недостаточной квалификации, либо в силу отсутствия рабочих мест. Преподавателю нечего ответить студенту на вопрос о его профессиональных перспективах, о его будущей зарплате и социальном статусе. По мнению Поруса эта проблема проистекает из имитационного характера всей современной российской культуры: «Имитируются протесты против закрытия РГГУ и внимание к ним со стороны власти. Имитация сегодня важнее того, что имитируется» - резюмировал ученый.

Завершая мероприятие, Игорь Чубаров еще раз напомнил об опасностях, которые могут быть связаны с абсолютизацией философских идей. Реализация идеи университета как некоего априорного блага по гегелевскому образцу может привести к плачевным последствиям, о чем говорит хотя бы опыт Германии. Следует помнить о том, что в той зоне, где философские идеи соприкасаются со своим реципиентом, очень много подводных камней.