Что такое политическая деятельность? В ожидании поправок к закону об НКО

9 июля генпрокурор России Юрий Чайка отчитался перед президентом о серии проверок правоприменения по новому законодательству об НКО – «иностранных агентах». Владимир Путин отметил, что закон требует усовершенствования. «Нужно разграничить чисто политическую деятельность, внутриполитическую и какую-то гуманитарную в широком смысле этого слова», - высказал свое пожелание глава государства. Необходимость определения политической деятельности применительно к закону об НКО придает остроту теоретической дискуссии о природе политического.

Подготовка поправок к закону об НКО – именно тот случай, когда проблемы политической философии приобретают осязаемый практический смысл. Ведь основная линия критики новейшего законодательства о некоммерческих организациях состоит в том, что понятие политического определяется по отношению к ним произвольно. Выдвигая данную законодательную инициативу, ее инициаторы явно опирались на иное понимание политики, чем то, на котором основывается широкий либеральный консенсус, видящий в борьбе за власть набор процедур и механизмов участия в государственном администрировании.

Важно отметить, что представление, в соответствии с которым политика сводится к избирательной гонке, партийному строительству или парламентской дискуссии стало доминирующим совсем недавно. От Платона и Аристотеля до Карла Шмитта и Антонио Негри политическое понималось значительно шире. «Власти… шантажируют общество и неправительственные организации таким расширенным пониманием политики, что даже нам, настаивающим на политизации всего и вся, становится дурно от происходящего», - пишет лидер группы «Что делать?» Дмитрий Виленский, и его можно понять. Ведь весь левый дискурс строится на разоблачении политических оснований того, что пытается представить себя в качестве естественного, самоочевидного и само собой разумеющегося. Там, где простодушному обывателю видится природа, истина или справедливость, критическому взору левого интеллектуала открывается арена классовой борьбы, микрофизика власти, работа тонких инструментов биополитики. Там, где неравнодушные граждане видят правозащитную деятельность, наблюдение за выборами или социологические исследования - российская власть видит обслуживание интересов зарубежных грантодателей.

Аналогичным образом выглядит ситуация с правой политической традицией. Так, последователи Карла Шмитта полагают, что в «социально-полицейском государстве общего блага» политика живет не в институтах государственной власти, а в общественном движении, где интенсификация вражды может быть связана с вопросами, имеющими весьма отдаленное отношение к нюансам государственного управления. В этом смысле политика не только не совпадает, но порой и противопоставляется государству. Генеральная прокуратура, как будто сверившись с программными текстами немецкого правоведа, пускается на поиски политики в деятельности российских НКО.

Симптоматичным видится тот факт, что большинство экспертов, опрошенных Центром политического анализа, вне зависимости от своих взглядов согласны с тем, что деятельность любых общественных организаций по существу является политической.

Председатель Совета незарегистрированной Национально-Демократической партии Константин Крылов напоминает о том, что в узком смысле слова политика представляет собой работу. Это тот случай, когда люди не просто чего-то требуют от государства, пытаются добиться соответствующих позиций или оказать влияния на важные решения, но делают это на профессиональной основе.

«Общественные организации, зарегистрированные как партии или незарегистрированные в качестве таковых, если они ставят себе целью что-то изменить в государстве – конечно занимаются политической деятельностью» Эксперт: Крылов Константин Анатольевич

С другой стороны в вопросе о том, кто должен заниматься политикой, Константин Крылов следует платоновской традиции, в соответствии с которой человека, отказывающегося выступать в качестве носителя политической способности, нельзя рассматривать иначе, чем «язву общества». Заниматься политикой, то есть оказывать влияние на государство, с точки зрения Крылова, должны все граждане, а государство, ограничивающее такую возможность, по факту насаждает «идиотизм» в изначальном греческом смысле слова.

Заведующий кафедрой наук о культуре НИУ ВШЭ Виталий Куренной в своем определении политического опирается на кантовский республиканизм, видящий в гражданском обществе совокупность социальных групп, способных присваивать позиции, произведенные публичной сферой. В этом смысле публичность оказывается условием возможности политического процесса, который состоит в дальнейшем институциональном оформлении представлений, сформированных общественным мнением. Куренной уверен, что ограничения в сфере проявления различных точек зрения, неправомерны. Но в то же время он указывает, что описанная им модель относится к идеальному обществу, где вынесены за скобки такие понятия как, например, экстремизм.

Главный редактор портала «Terra America» Борис Межуев предлагает считать политической такую деятельность, цели которой предполагают изменение политического режима, например - смену руководства страны. Так, движению «Архнадзор», наверное, важно, кто будет московским мэром, но вряд ли они считают свои цели несовместимыми с курсом президента страны. В то же время для ряда некоммерческих организаций вопрос о достижении целей фактически совпадает с вопросом о смене политического режима. Учитывая тот факт, что политический активизм постоянно пытается выдать себя за гражданскую инициативу, а политика проникает в самые, казалось бы, далекие от нее сферы, дать определение политической деятельности применительно к НКО будет проблематично.

Возможным выходом Межуев видит ссылку на ряд формальных признаков

«Политические заявления, участие в выборах, фандрайзинг в пользу той или иной политической партии для НКО могут быть определены как политическая деятельность» Эксперт: Межуев Борис Вадимович

Профессор МВШСЭН Владимир Малахов также отмечает, что разграничение узкополитической и общегуманитарной деятельности при наличии доброй воли вполне возможно. Правда, по мнению эксперта, обращение к проблематике политической философии сыграло бы здесь скорее негативную роль. Будь то шмиттовское различение друга и врага, радикальный феминизм с тезисом о личном как политическом или известный трактат Аристотеля, из которого следует, что политика – это общение – мы неизбежно столкнемся с безумием расширительных трактовок, с интеллектуальной эквилибристикой, уносящий всякую почву из-под ног законодателя. С точки зрения Малахова, под определение политической деятельности должно попасть именно непосредственное участие в борьбе за власть.

Пока неясно, какую роль специалисты по политической философии сыграют в судьбе российских НКО. Однако сам факт постановки вопроса о смысле политической деятельности на уровне решений высшего руководства страны представляется крайне незаурядным.