«Если хочешь жить лучше, влюбись, принимай антидепрессанты, не интересуйся философией»

Липовецки всегда умел выделять и ценить явления, которые презирали интеллектуалы, превращая их в барометр современности: массовое потребление, эстетика, досуг, а теперь, в своей новой книге, китч и излишества. Он утверждает, что философия может играть роль в понимании мира, но она не является терапевтической: чтение Сократа ничем не лучше, чем прием антидепрессантов.

Было время, когда Жиль Липовецки (1944) тайком проникал в наши дома, пока мы отлучались по делам. Он рылся в кухонных ящиках, слушал наши пластинки, носил нашу одежду и даже разбирал то, что мы выбрасывали. Всё, что казалось ненужным, или, по крайней мере, неважным для интеллектуального класса того времени, служило для конструирования им зеркала, в котором мы видим себя последние 30 лет. Через моду, массовое потребление, эстетику и досуг философ и социолог Жиль Липовецкий нарисовал точный и яркий портрет нашего времени. Или, скорее, того, что он называет гипермодерном, эпохой, отмеченной эстетикой, потреблением, излишеством и изменчивыми чувствами. Из этих тайных визитов в нашу повседневную жизнь родилось около двадцати его новаторских книг, таких как «Эпоха пустоты», «Империя эфемерного» и «Эстетизация мира». Однако на этот раз настала наша очередь войти в его дом.

Липовецкий открывает дверь своего окруженного Альпами пентхауса в Гренобле. «Смотрите, вот Белледонн, Шартрез, Уазан, Веркор и Триев», — объясняет он, расхаживая по своей большой террасе. В гостиной на полках осталось несколько DVD-дисков, книг и кое-какие бесполезные сувениры — такие, какие он описывает в своей последней книге. Этот мыслитель всегда умел замечать, облагораживать и ценить явления, которые когда-то презирали интеллектуалы, превращая их барометр современности.

Липовецки не просто описывает социальные трансформации; он интерпретирует их, дает им имя и, по ходу дела, разрабатывает инструменты для их анализа. И делает он это почти всегда в том поэтическом ключе, который мягко окутывает его книги, превращая их в своего рода литературу. Его последняя книга, «Новая эра китча: эссе о цивилизации излишества», написана в соавторстве с кинокритиком Жаном Серроем. Она описывает траекторию того, как все вульгарное, безвкусное, показное и поверхностное оказалось в центре нашего мира. С этой новой точки зрения китч перестает быть культурным изъяном и становится настоящим порталом туда, где мы живем, потребляем и как понимаем красоту.

80-летний мыслитель находится в превосходной физической форме. Фотографу даже удалось уговорить его на фотосессию без рубашки. «Послушайте, я не Пикассо», — позже объяснил он, попросив меньше упоминаний об этом при публикации. Сегодня он пишет, путешествует и читает лекции по всему миру.

Кто такой философ сегодня? Кажется, их превращают в бизнес-консультантов, в коучей …

Центральное место, которое они когда-то занимали, исчезло. Философская мысль больше не обладает той социальной силой, которой она обладала в последние столетия. Сегодня искусственный интеллект оказывает гораздо большее влияние, чем философия. Но философия необходима именно потому, что это не образ мышления, предназначенный исключительно для экспертов или консультантов. В мире, где, кажется, все всё знают, где нас заваливают информацией, существует бардак, в который философия может вмешаться. Моя цель, в прямом смысле, — дать глобальный обзор подобного, чтобы навести в этом всем порядок.

Но нужны ли нам еще такие ментальные карты в столь фрагментированном мире, где так много событий происходит одновременно?

Человек разумный не довольствуется просто пищей, жизнью или войной. Дух играет важную роль, и мы не можем жить без определенного количества истин, которые говорят нам о том, что мы делаем, кто мы есть и в каком мире живем. Раньше это были религиозные системы; затем — великие идеологии. Но сегодня все гораздо хаотичнее. Философия позволяет нам понять место, где мы живем. Но я не разделяю идеи, что она терапевтична, что лучше читать Сократа, чем принимать Прозак. Если вы хотите жить лучше, влюбитесь, принимайте Прозак или делайте что угодно, но не ищите этого в философии.

Используете ли вы приложения на основе искусственного интеллекта?

Я большой поклонник искусственного интеллекта. Результаты, которые демонстрирует ChatGPT, невероятны.

Вы с ним разговариваете?

Да, конечно. Мы обмениваемся идеями. И он очень точен. Меня удивляют его размышления, в том числе и обо мне.

Как вы думаете, он способен мыслить по-своему лучше, чем вы?

Нет, он всё ещё совершает ошибки. И я не верю в идею человеческого устаревания. Люди, использующие ИИ, тоже креативны; эта технология может быть очень полезной. Вопросы задаём мы, и это принципиально важно. Это помощник; я не думаю, что он лишит людей первостепенной роли в мышлении. Посмотрите на войну; ИИ играет очень важную роль при проведении ряда операций. […] Решения принимаются не автоматизированными процессами; они исходят из человеческой паранойи или мании величия. Мы очень далеки от идеи, что алгоритмы захватят власть и уничтожат людей. Я не вижу, чтобы ИИ мог соперничать с «Диалогами» Платона, «Критикой чистого разума»… тем, что Кант называл гением.

Да, но из каждых 10 000 гений всего один. Остальные будут отсеяны.

Это спорный вопрос; всё будет зависеть от сферы деятельности: образование, здравоохранение… этого не произойдёт, и это нежелательно. Искусственный интеллект может создавать романы, фильмы … рядовое творчество. Но великое художественное или философское творчество не входит в его планы. Гений — в изобретателе.

Вы посвятили 40 лет анализу общества через призму потребления и вкусов. Не станет ли сложнее делать интересные, оригинальные выводы в условиях гомогенизации, вызванной алгоритмами?

Это правда, но эта критика не нова; она была частью потребительского общества. Такие мыслители, как Ги Дебор, еще в семидесятые годы говорили нам, что реклама создает искусственные потребности, что она опустошает людей. Алгоритм полезен для составления рекомендаций; он не делает слишком много ошибок, это правда, и исследования также показывают, что потребитель не подчиняется раболепно; он по-прежнему является активным участником процесса.

Но при этом теряется элемент неожиданности, возможность открывать для себя другие миры. Если вы слушаете джаз, вы не порекомендуете панк-альбом.

Вот почему обучение имеет фундаментальное значение, обучение людей в этой области, в цифровой сфере. Это ключ к тому, чтобы не позволить машине делать все, что ей вздумается. Вы учитесь, сравниваете, используете ее информацию и сравниваете ее со своей собственной. Вот почему нам необходимо предоставлять образование в этом смысле, чтобы проверять и исследовать в других областях. Но ИИ — это огромная эволюция, которая расширяет границы возможностей homo sapiens и вовлекает нас в необыкновенные приключения. Это величайшая трансформация, которую я когда-либо видел. Ничто не оказывает такого влияния, даже великая книга. Кроме того, вы точно хотите сюрпризов?

Да, конечно.

Я не думаю, что что-то произойдет страшное, потому что потребление контролируется алгоритмами. Что значит потребление в человеческой экзистенции? Ничего. Что изменится, если вы будете пить Coca-Cola или Pepsi? Или если вы будете слушать Селин Дион или Дженнифер Лопес?

Да, но это же часть нашей идентичности, не так ли?

Нет, потому что идентичность — это не потребление; это всего лишь одна сторона нашей жизни. По крайней мере, до тех пор, пока ИИ не потребует от меня, чтобы я развелся или сменить вероисповедание. Предсказательная способность ИИ будет все больше влиять на потребление, но мне все равно; это не имеет значения. Если вы посмотрите сегодня вечером вестерн или комедию, изменит ли это вашу экзистенцию?

Смотря какой вестерн…

Экзистенция заключается в работе, в созидании, в эмоциональной жизни, в политических решениях. Будет ли ИИ решать за женщину, делать ли ей аборт? Это фундаментальный вопрос, а не то, поеду ли я в отпуск в Уэльву или Барселону. Декарт в «Рассуждении о методе» говорит, что наименьшая степень свободы — это выбор между безразличными вещами. Ваше благополучие от этого не зависит. Важно заниматься любимым делом на работе, изобретать, творить, жить полноценной жизнью со своими детьми — если они у вас есть, — жить в соответствии со своими политическими взглядами, жить в обществе, где люди не слишком ненавидят друг друга… И алгоритмы этого не изменят.

Однако потребление влияет на сексуальные отношения, эмоциональные отношения, труд... Вспомните приложения для знакомств, приложения для поиска работы.

Хорошо, но дело в том, что раньше мы сидели в своих деревнях в поисках партнера, а когда находили, женились и должны были мириться с этим всю жизнь. И кроме того, после алгоритма приходит правда. А потом начинаются разочарования, сомнения, человеческий выбор. Не стоит демонизировать технологии. Но сейчас главный тренд — простота.

Что вы имеете в виду?

Не летайте самолетами, потребляйте органические продукты, не покупайте одежду … Грета Тунберг. Ну что ж, почему бы и нет. Но даже представив себе планету, преобразившуюся в соответствии с этим принципом строгости и трезвости, мы бы не решили проблему 9 миллиардов человек, которых нужно будет обучать, перевозить и лечить… Я не верю, что здоровье человечества находится в руках якобы ответственного, аскетичного, трезвого потребителя. Это все крестовые походы, риторика. Посмотрите, сразу после COVID-19 все ездили в отпуск недалеко от дома, на велосипедах… А что сейчас? Еще никогда в истории не было столько авиаперелетов.

Как бы вы определили нашу эпоху?

Через два основных полюса. С одной стороны, динамика технокапиталистической сверхдержавы: освоение космоса, ИИ, робототехника, генетическая модификация. Науки, разрушающие границы. А с другой — широко распространенная неуверенность, охватывающая все сферы. Людьми движет страх: страх перед изменением климата, сокращением биоразнообразия, войной в Европе, ИИ в профессиональной сфере, страх за свою личную жизнь, страх перед едой. Полная уязвимость именно тогда, когда такой мощи еще никогда не было.

Вы рассматриваете китч как символ этой эпохи излишеств.

Это понятие появилось в 1860 году и исходно обозначало нечто незначительное. Промышленное копирование престижных товаров. Мебель, мелкие предметы домашнего обихода. Что-то второстепенное, подвергавшееся критике со стороны художников за низкое качество и дешевизну. Это была товарная реальность, предназначенная для витрин магазинов. И так продолжалось целое столетие. Но теперь у нас есть неокитч, гиперкитч…

Целая эволюция?

Потребительское общество позволило дешевизне завоевать все сферы. В центре внимания уже не копия, а постоянные изменения. Гиперкитч — это использование и выбрасывание. Бесполезный продукт, проникший во все аспекты повседневной жизни. Это уже не эстетическая форма, а структурная форма организации современного мира. Это торговые центры, диснейленды, города, скопированные с других, такие как Дубай, великий город китча. Размер, излишество и монументальность имеют значение.

А что насчет политики? Трамп — это один из тех снежных комов, которые вырастают на полке мировой демократии?

Это квинтэссенция китча во всех смыслах. Трамп-Тауэр, золото, показная роскошь… Даже его риторика MAGA — это китч, потому что по определению это приукрашивающее зеркало мира, нечто, что эстетизирует, что обманывает. Кундера говорил, что китч — это отрицание дерьма. Все отвратительные аспекты исключены, банальный, идеализированный мир. И дискурс Трампа о США — это именно то. Но мы видим это и в тоталитарных режимах, при автократах. […] Кундера также говорил, что великие идеологии — это китч , потому что они скрывают недостатки.

Скрывает ли китч правду?

Да, это обман. Чтобы через религию того, что якобы прекрасно, показать ложную реальность.

В своей предыдущей книге вы много писали об аутентичности. В чем разница между аутентичностью и истиной?

Подлинность — это собственная правда. Если вы подлинны, вы живете в соответствии с собой. Вы реальны, потому что действуете в соответствии с тем, что любите, а не потому, что вам так говорят религия, родители или кто-либо еще. Истина имеет более широкое измерение; это соответствие внешним фактам. Она не связана с вашим личным существованием; это согласие в оценке фактов.

Какое место занимает правда в обществе, где ложь набирает силу?

Оставайтесь верны научным исследованиям. Даже если наука служит экономическим целям, это не значит, что она не может помочь нам лучше понять мир. Она также должна присутствовать в прессе, которая играет очень важную роль и которой угрожают социальные сети, являющиеся основным средством распространения информации. Я поддерживаю запрет социальных сетей до 15 лет. И в школах, которые не должны попадать в ловушку цифрового фетишизма, а вместо этого должны поощрять критическое мышление.

Существует очень сильное течение мысли, утверждающее, что истина мертва, что у каждого есть своя собственная её версия. У самого Трампа есть социальная сеть, которая так называется.

Я считаю, что истина не умерла. Это старая философская концепция. Ницше ещё в середине XIX века говорил, что нет фактов, есть только интерпретации. Но факты существуют. Мы можем обсуждать число протестующих, но не сам протест. И пресса играет очень важную роль в установлении фактов. Это не значит, что их не следует интерпретировать, особенно в постсекулярном мире, подобном нашему. Однако важно, чтобы эта интерпретация не привела к крайней поляризации и полному разрушению коммуникации.

El Pais