«Бруталист». Миф о Баухаусе встречает «Источник»

Я где-то читал, что вскоре после выхода «Бруталиста» на экраны вдруг раздались голоса протеста — то ли из среды архитекторов, то ли со стороны профессиональной гильдии или профсоюза художников-декораторов — которые были возмущены тем, что вся архитектура, показанная в фильме, была создана искусственным интеллектом.

Подобное, конечно, непосредственно противоречит подразумеваемому главному тезису фильма, что архитектура — это сфера деятельности для гениев-одиночек.

Должен признать, что когда мне, наконец, удалось посмотреть фильм, мне было чрезвычайно трудно определить, были ли архитектурные клише, которые мне показали, созданы машиной или руками человека. С другой стороны, у меня почти не было сомнений, что сценарий мог быть написан только искусственным интеллектом — тем, который, вероятно, также проводил исследования. Это было так же очевидно, как шестипалая рука.

Многие более проницательные чем я авторы уже описали, и с большим успехом, ту жуткую мешанину в фильме из всего, что можно найти в сети о современной архитектуре, а также то, насколько произвольно лента сшивает воедино случайные фрагменты архитектурной истории. Поэтому неудивительно, что главный герой фильма появляется как своего рода гибридное существо — на треть Брейер, на треть Мохой-Надь, на треть Говард Рорк.

Но помимо исторических неточностей и не такой уж интригующей возможности интерпретировать сюжет как своего рода roman à clef, больше всего меня в этом фильме беспокоило слияние двух архитектурных нарративов, оба из которых, как было доказано, вредны. Предпосылку фильма можно легко суммировать как миф о Баухаусе встречает «Источник».

Миф о Баухаусе, конечно, — это история, с которой мы давно знакомы по Тель-Авиву. История проста: и евреи, и Баухаус были жертвами нацизма. Они были нежелательны в Европе, и вот они здесь, строят Белый город на дюнах Тель-Авива. Вот почему, как однажды написал скульптор Дани Караван, и Тель-Авив, и его модернистская архитектура являются победой над нацизмом.

До сих пор мы, возможно, думали, что эта конкретная история Баухауса была относительно узкоспециализированной, актуальной только для горстки хорошо информированных энтузиастов в нашем маленьком уголке мира. Но, по-видимому, Баухаус теперь является глобальным брендом — Америка, Голливуд, Оскар. Это правда, что некоторые архитекторы Баухауса добрались до США, даже некоторые из самых важных, такие как Мис ван дер Роэ, Вальтер Гропиус и Марсель Брейер. Но насколько мне известно, они неплохо устроились, построив блестящую карьеру, нисколько не прибегая к эмоциональному шантажу с опорой на миф о тель-авивском Баухаусе.

И, как уже упоминалось, «Бруталист» эксплуатирует еще одну избитую историю: американский миф о партнерстве двух ярких мужчин - индивидуалистов — архитектора-визионера и смелого предпринимателя. В этом случае несколько неуклюжая связка в фильме евреев, архитектуры и кино может быть попыткой, в своей собственной голливудской манере, исправить странную историческую аномалию, которой является «Источник».

Айн Рэнд, она же Алиса Розенбаум, была еврейско-американской писательницей, родившейся в России. Помимо всех проблем с ее влиятельным романом, а именно, его восхвалениями и подстрекательствами ко всевозможным формам насилия, инструментализацией ее главной героини или высмеиванием ее женских персонажей в целом, любопытно отметить, что в ее альтернативной истории современной архитектуры не было ни одного еврейского архитектора. Это стирание евреев из ревизионистского нарратива Рэнд особенно странно, учитывая, что Рэнд лично была знакома с архитекторами-евреями, такими как Ричард Нойтра, в чьем доме, спроектированном для Йозефа фон Штернберга, она сама жила много лет. Все это выглядит еще более неоднозначно с учетом того прискорбного факта, что «Источник» был опубликован в 1943 году, в том самом году, когда еврейский народ почти прекратил свое существование.

В течение многих лет я проводил специальные ридинги по «Источнику» со своими студентами в надежде, что однажды появится новое, более достойное архитектурное повествование, которое заменит токсичный роман Рэнд. Я не верю, что «Бруталист» — это такое повествование. Во многих отношениях, благодаря своему несколько поспешному, вводящему в заблуждение подходу, он может быть даже более опасным.

Pluto