В защиту скандальных видео

Курсанты Ульяновского института гражданской авиации сняли и разместили в сети видео, в котором они танцуют в нижнем белье и форменных фуражках. Скандальное видео вызвало негативный общественный резонанс, но оно вряд ли может быть выделено из целой цепочки других скандалов с видео.

В числе таковых: "парада гелендвагенов", корпоратива красноярских врачей, селфи бортпроводниц "Аэрофлота" и многих других. Моралистское осуждение видео курсантов-летчиков вряд ли объяснит феномен подобного поведения, тем более не сводимого более к единичным случаям.

Системный парадокс современного общества заключается в том, что через предельно конформистские и аполитичные коммуникативные практики массы бросают вызов существующим социальным отношениям потребителя и эксплуатируемого им работника. Объектом оскорбления через неподобающее поведение является в данном случае не общественная мораль в ее традиционном понимании, а изложенные в бренд-буках корпоративные ценности.

Оскорбленным чувствует себя даже потенциальный потребитель услуг, которые должны оказывать ему летчики, врачи, учителя, военные, менеджеры, и т.д. Коммуникативная цензура, которую устанавливает потребитель, то есть буквально каждый, кто становится таковым вне зависимости от занимаемого места в потребительской цепочке, ведет себя гораздо жестче и непримиримее, чем цензура конкретных корпораций. Поэтому объектом оскорбления, на самом деле, становится непосредственно социальная стратификация, выход из которой только и существует в виртуальном пространстве.

Скандальные видео, которые так недальновидно снимают и выкладывают в публичный доступ люди, являются примером неповиновения, фронтальность которого условна, но откровенность непреодолима. Горькая правда заключается в том, что арьергардные бои масс за право на игру проиграны, точно также и политический креативный протест уже не пугает власть. Но за чисто карнавальными проявлениями «самовыражения» масс скрывается борьба обслуживающего класса за право на присвоенную высшими стратами игру и веселье, которые отчуждены не только в реальности, но и в пространстве новых медиа. Потеря коммуникативно-игрового равенства еще и в виртуальном пространстве травмирует общество и доводит его до безумия в условиях, когда разрешенные источники и каналы развлечения, несмотря на их доступность, не справляются со своей функцией.

Массы не хотят соблюдать дистанцию между потребителем и работником, обслуживающий класс символически срывает униформу, под которой, правда пока также виртуально, проявляется безумная улыбка Джокера из фильмов про Бэтмена. Проблема заключается в том, что осуждение скандальных видео, селфи и флэшмобов работает на униформистскую сегрегацию общества, против масс, как бы отвратительны они ни были. И в этом заключается содержание классовой борьбы в информационном обществе: традиционное общество демонтируется, а значит нельзя требовать от масс вести себя традиционалистски.