Порвать с бедностью. К критике нацпроектов и планах выхода из COVID-кризиса

В стране сложилась непростая ситуация. Все ждут ярких шагов после спада COVID-кризиса, ослабления самоизоляции в российских городах и в ожидании мирового финансового кризиса.

В этой связи в правительстве РФ и среди общественных групп готовятся предложения посткризисных стимулирующих программ. Звучит и критика ключевых инструментов экономического развития, явно выглядящих диссонансом в период наступившей нестабильности.

Речь не только об обозревателях политических Telegram-каналов. В странах представительной демократии это стало бы полем деятельности парламентской оппозиции, но в российских реалиях сомнения демонстрируют среди центров принятии решений, окружающих президента. В середине мая секретарь национального Совбеза Николай Патрушев обрушился с критикой на нацпроекты, заявив о многочисленных нарушениях (в основном – коррупционных) при реализации национальных и федеральных проектов. Больше всего замечаний было предъявлено 6 нацпроектам: «Жилье и городская среда», «Безопасные дороги», «Демография», «Образование», «Культура» и «Здравоохранение». При этом Патрушев тут же оговорился, что «пандемия – не повод для невыполнения поставленных президентом России задач».

Политические каналы отечественного Телеграма в тот же день делают уничижительные выводы по ситуации: «как это ни назови, факт остается фактом – нацпроекты морально устарели и порядочно исчерпали терпение президента. Только вдумайтесь – Путин таскает за собой (или на себе) целевые программы уже 14 лет. Еще с 2006 года, времен фаворитизма тогдашнего вице-премьера Медведева, для которого «Приоритетные национальные проекты России 2006 «Здоровье», «Образование», «Жильё» стали publicity трамплином для выборов-2008» - пишет «Методичка» - «Нацпроекты дважды перелицовывали, первый раз – в 2012, как «Майские указы», второй – в 2018, вновь распределив программы по трём направлениям: «Человеческий капитал», «Комфортная среда для жизни» и «Экономический рост». Но избавиться от главного идеологического порока, заложенного еще 15 лет назад, так и не удалось – любой проект должен быть конечным, то есть иметь четкий достигнутый результат, по которому можно красиво отчитаться «снизу вверх» и народу. А ведь тот же нацпроект «Здоровье» как ремонт, который невозможно закончить, а можно только прекратить».

Здесь можно поспорить - ведь нацпроекты, сформулированные в конце 2018 года, имеют более-менее ясные КПЭ – но они, правда, зачастую носят «процессный характер» и дело даже не в том, что «процесс» противоположен «проекту» по смыслу. Крайне важно, что в процессе огромные преимущества получает тот, кто его возглавляет и администрирует на каждом уровне.

Иначе говоря, в нацпроектах, наиболее социально поддерживаемой стратой по факту оказываются те, кто регулирует процесс их реализации, вплоть до самого нижнего уровня – директоров школ и сельских больниц. Именно аппаратный вес, бюрократическая роль и менеджерские качества в сфере среднего и высшего образования, науки и медицины являются ключевыми параметрами для получения доступа к материальным благам и ресурсам. Достижение результатов нацпроектов только увеличит это расслоение между учителем и заместителем директора или чиновником районного и регионального уровня, между менеджером исследовательского университета и преподавателем, между врачом средней квалификации и замом по закупке медицинского оборудования. Таких сравнений можно провести множество.

Вернемся к КПЭ нацпроектов, попробуем взять три наиболее социальных из них: Образование, Здравоохранение и Наука.

Образование. Здесь цели выставлены крайне туманные:

1. Обеспечение глобальной конкурентоспособности российского образования и вхождение Российской Федерации в число 10 ведущих стран мира по качеству общего образования.

2. Воспитание гармонично развитой и социально ответственной личности на основе духовно-нравственных ценностей народов Российской Федерации, исторических и национально-культурных традиций.

Сюда же входит группа федеральных проектов, связанных с внедрением в российских школах новых методов обучения и воспитания, современных образовательных технологий и цифровой среды. На повышение квалификации школьных педагогов планируется затратить 15,4 млрд рублей для увеличения профессионального мастерства 50% педагогических работников до 2024 года. Какое дешевое мастерство, что его можно повысить по цене возведения дорожной развязки в Москве?

Здравоохранение: КПЭ связаны со снижением смертности населения трудоспособного возраста - в том числе по различным группам заболеваний (в первую очередь сердечнососудистым и онкологии). Охват всех граждан и ликвидация кадрового дефицита, внедрение тех же цифровых единых государственных систем. Причем весь кадровый бюджет в пять раз меньше раздела по борьбе с онкологическими заболеваниями.

Наука:

1. Обеспечение присутствия Российской Федерации в числе пяти ведущих стран мира, осуществляющих научные исследования и разработки в областях, определяемых приоритетами научно-технологического развития.

2. Обеспечение привлекательности работы в Российской Федерации для ведущих российских и зарубежных ученых и молодых перспективных исследователей, увеличение внутренних затрат на научные исследования и разработки.

При этом сам нацпроект подразумевает расходы за оставшиеся четыре года на развитие кадрового потенциала во всей отечественной науке в размере 70 млрд рублей, около 1 млрд $ - в пять раз меньше бюджета на образование в отдельно взятой Москве или вдвое меньше годовых трат на оплату труда и мотивационное премирование одного лишь Гарвардского университета.

Таким образом наиболее значимые для развития человеческого капитала Нацпроекты объединяет один фактор: минимальные затраты на развитие персонала и улучшение качества жизни работников умственного труда.

Российский исследователь, ученый, профессор и врач с десятилетней практикой продолжат получать в 5-10 раз меньше, чем его коллеги из США, в два и более раз меньше, чем в Китае. Средний уровень оплаты труда врача и педагога в России сейчас сопоставим с продвинутыми странами Африки, той же Ботсваной, где средний труд медика стоит около 1000$ в месяц после оплаты налогов.

Единственный способ в России не впасть в бедность и нищету в ключевых сферах государственной деятельности за пределами собственно чиновников и силовиков - быть администраторами и менеджерами процессов. Быть директором, ректором, деканом или менеджером по управлению чем-нибудь – бесконечно выгоднее, чем специалистом создающим продукт или сервис, собственно оказывающим услуги населению. При этом используется огромный пропагандистский массив, отсылающий вовлеченных в деятельность науки, образования и медицины к коллективистским ценностям «служения» - однако они преследуют цель не повысить привлекательность профессий, а внести мифическую составляющую профессиональной солидарности между людьми, получающими в 10 и более раз отличный доход. Нищий исследователь национального ВУЗа считает скидочные баллы в «Пятерочке», глядя, как его начальник уезжает домой на новеньком Mersedes-Benz. Это прямое расслоение по оплате часов, а ведь еще есть возможности манипуляций с управлением бюджетными средствами, закупками и.т.д. которых у управляющих процессом априори больше, чем у специалистов-исполнителей. Между людьми работающими и людьми ими управляющими - при таком разрыве доходов, социальных статусов семей - не может быть никакой солидарности, их отношения начинают напоминать сцены холодной классовой борьбы. А формами этой борьбы чаще всего являются саботаж целей организации и падение качества работы, наплевательское отношение к своей презираемой работе: фиктивная передача знаний, поверхностное отношение к воспитанию, лже-лечение и амбулаторное попустительство жалобам пациентов, научные статьи, реферируемые заинтересованными людьми «для галочки» и.т.д.

Итак, нацпроекты не предусматривают качественной картины изменения стоимости труда специалистов в сфере образования, медицины и научных исследований. Возможно, в 2018 году это смотрелось и естественно, но сейчас политическая система переживает кипение в отсутствии «спуска пара» и использовать старые рельсы нацпроектов как основу «прорыва» в условиях формулирующегося запроса на социальные перемены - значит обманывать самих себя.

Настроение населения резко изменилось от некоторого воодушевления в январе, связанного с сенсационным обращением президента В. Путина о конституционной реформе и отставкой правительства, до утомления карантином и страхом за финансовое будущее семей и политическую стабильность в стране. Ожидался «прорыв», а получается фрустрация и неуверенность в будущем. 84% россиян испытывают тревогу из-за экономического кризиса, а 70% уверены, что самые трудные времена еще впереди.

При этом у вновь появляющихся планов восстановления и давно запланированных национальных проектов есть одно общее проблемное звено – их цели КПЭ на аппаратно-бюрократическом языке - связаны с «реализацией процессов» и мало касаются конкретных граждан, трудящихся в поддерживаемых отраслях. Есть огромная вероятность того, что если нацпроекты в текущем формате и будут реализованы, не смотря на все вызовы кризиса, то качество жизни станет не лучше, а хуже. Расслоение, вопиющее социальное неравенство, привязанное к низким доходам в госсекторе услуг, падение качества этих услуг, сопутствующая коррупция и деградация институтов - сохранятся и углубятся.

Возьмем предлагаемый Минэкономразвития и Правительством «Общенациональный план действий по нормализации деловой жизни, восстановлению занятости, доходов граждан и роста экономики».

Социальная поддержка населения в целом в нем раскрывается через предложенные президентом меры выделения средств семьям с детьми и пособий по безработице в размере МРОТ в течении трех месяцев.

Также «План» содержит разделы посвященные: поддержке и развитию индивидуального, малого и среднего предпринимательства, запуску нового инвестиционного цикла и улучшение делового климата, ускорению технологического развития экономики и повышения производительности труда, в том числе на основе цифровизации и так далее.

В скромном подразделе «образование и наука» первоочередными мерами предлагаются: "реализация программы финансовой и методической поддержки цифровизации образовательных организаций высшего образования; осуществление методической помощи педагогическим работникам; финансовая поддержка реализации проектов по разработке отечественных приборов и оборудования в области генетических технологий; финансовая поддержка создания молодежных исследовательских коллективов в сфере разработки генетических технологий" и т.д.

То есть опять вложения в цифровизацию даже не самих процессов, а контроля и учета процессов, второпях (без точного бюджета) приплетенная генетика и компенсация расходов на исследовательскую инфраструктуру – и опять нет ни слова об изменении статуса специалистов этих ключевых, политически значимых отраслей.

Правительство не предполагало ранее, в нацпроектах, и не предполагает в будущем серьезного изменения социального статуса педагогов, исследователей, врачей – будто не понимая, что тем самым разрушает эффективность самой системы, которая при любом самом лучшем качестве инфраструктуры не будет работать эффективно при расслоении на «рабов» и «господ». При африканском уровне оплаты труда специалистов мы получим исключительно африканский уровень науки, образования и здравоохранения!

Важнейшим элементом плана «национального возрождения после вирусного кризиса», реальной «помощью малому и среднему предпринимательству», главным «национальным проектом» могло бы стать резкое в 3-5 раз повышение стоимости оплаты труда сотрудников трех краеугольных сообществ – врачей, учителей и исследователей.

Целевой показатель оплаты труда в этих трех категориях установить на уровне Французской республики. Можно представить себе, что это будет настоящим ударом по политике сбалансированного бюджета, проводимой Минфином с 2000 года, но если исполнение такой политики ведет нас к вырождению и гибели – она должна быть отвергнута.

Причем со стороны кураторов отечественной промышленности такие слова уже звучали. Ответственный за высокотехнологичный и оборонный сектор экономики Вице-премьер, Юрий Борисов на днях заявил: «Я считаю, что мы должны прекратить гордиться профицитным бюджетом в стране на периоде обеспечения более динамичного роста. Я думаю, что мы должны рисковать и идти на дефицитный бюджет, идти на заимствования. Мы должны начинать тратить, и уж как минимум не сокращать те бюджетные ассигнования, которые сегодня у нас в планах и в бюджете».

Но нам нужен и социальный перелом, он важнее, нежели промышленный - потому, что разложившаяся и неэффективная система образования, здравоохранения и науки не оставляют нам никаких шансов в межстрановой конкуренции XXI века. С начала 2000-х годов был резко укреплен уровень материального довольствия военнослужащих, офицерского состава МВД и других силовых органов. В результате эти профессии престижны и мы имеем серьезные позитивные практики работы Минобороны в Крыму, в Сирии - принципиально отличающиеся от оборванной и деморализованной военной машины времен Первой Чеченский компании.

Предлагаемые меры дадут огромный политический и социальный эффект. Покончат с практикуемой идеей, что «русским деньги не нужны», что объектом госвливаний всегда служат крупные организационные структуры, что помогать надо банкам, а не должникам, руководству госкорпораций, а не заводчанам и так далее. Повернут государство от юридических лиц к физическим не с целью оштрафовать или еще как-то поразить в правах, но чтобы помочь! При этом нет нужды сохранять госсектор в этих трех областях в текущем размере. Работать на государство должно быть выгодно, престижно, должен появиться большой конкурс на каждое место от нянечки в детском саду до приглашенного профессора. При этом, не поддаваясь слепой оптимизации когда (как в случае кластеров школа-сад в Москве) на одного сотрудника просто сваливают работу двух-трех «оптимизированых» человек. В частных организациях в каждой из трех реформируемых сфер могут работать те, кто не вписался в новый государственный проект, но хочет поддерживать свою квалификацию.

В итоге мы получим значительную категорию, не менее шести млн человек, с повышенным платежеспособным спросом. Эти люди станут клиентами малого и среднего бизнеса, поддержат спрос на ипотечные и иные отечественные финансовые инструменты, обеспечат взрывной рост внутреннего туризма, смогут позволить себе отложенные или в принципе не реализуемые в нынешней системе выживания «от зарплаты до зарплаты» долгосрочные покупки и инвестиции.

Главные вызовы предлагаемых реформ: инфляция и рост безработицы, но с новыми технологическими средствами существует множество способов купирования отложенной инфляции и перетекания денежной массы в иностранные финансовые инструменты, девальвации рубля: это и «окрашенные деньги», «цифровые талоны» на закупки национальных продуктов и услуг определенного типа, и многие другие. Нынешние монетарные власти даже не хотят этого обсуждать. Вместо этого правительство РФ наполняет нацпроекты немыслимыми инфраструктурными нагромождениями, которые лишь усложнят, но не улучшат жизнь постоянно беднеющего конечного исполнителя: врача, педагога, исследователя.

Можно долго спорить между собой и объяснять, почему политическая система народного представительства в России сложилась такой как есть. Но если верить в лучшее, работать над ним и ждать перемен, то краеугольным пунктом программы здоровой национальной социально-ориентированной партии должна стать повестка – резкого увеличения платежеспособного спроса со стороны населения при качественном росте оплаты труда в науке, здравоохранении и образовании.