Подтасовку итогов конкурса «Голос. Дети» должны доказывать обвинители

Я смотрел в пятницу финал конкурса "Голос – дети". Как и многие, считаю, что итоги зрительского голосования выглядели абсолютно неправдоподобно.

Это бросало тень и на организаторов конкурса, и на весь Первый канал, и на саму девочку, объявленную победительницей. Хотя ее как раз скорее впору пожалеть: она ведь просто пела как могла.

Сразу подчеркну, что высказываю свое сугубо личное мнение. Я не специалист по вокалу, организации конкурсов или онлайн-голосований. Но я не верю, что зрительская аудитория могла проголосовать так, как нам показали.

А если произошла подтасовка, то это удар и для всей страны. В очередной раз поколеблена вера в то, что жизнь у нас строится по закону и по справедливости, а не «по понятиям». Причем на проекте, где голосование одновременно было сбором средств на благотворительные цели.

Но каждый кризис – одновременно и возможность для изменений к лучшему. Вмешательство в систему голосования, если оно имело место, должно быть неопровержимо доказано. И доказывать это должны на самом деле не организаторы конкурса, а те, кто их подозревает в нечестности.

Первый канал уже обещал собственную проверку, но я считаю, что проверять самих себя – нонсенс. И если телевизионщики виноваты, и особенно если не виноваты, доказывать наличие нарушений обязаны обвинители.

То есть в данном случае, раз уж дело приобрело общественный резонанс, - государство. От нашего общего имени.

Иначе получится, как с обвинением России во вмешательстве в различные процедуры голосования на Западе. Нас повсюду подозревают и обвиняют и от нас же требуют доказательств того, что мы чего-то не делали. Сами же никаких доказательств в подтверждение своих обвинений не предъявляют.

Для меня это вообще самое интересное, в том числе и в истории с конкурсом. Я всю жизнь в международной журналистике, профессиональный пропагандист и контрпропагандист. И я не знаю, как доказывать «то, чего не было». По-моему, и никто не знает.

Априори ясно, что этого не знают юристы. Именно на этом основан принцип презумпции невиновности. Который, кстати, беззастенчиво попирается политическими нападками на Россию. И который я в случае с конкурсом призываю не нарушать.

Не знают политики. Я их спрашивал – вплоть до главы МИД РФ Сергея Лаврова. А до этого множество раз наблюдал за тем, как пресс-секретари Белого дома и Госдепартамента США сразу и наотрез отказывались делать то, что по-английски называется “prove a negative”. То есть опять-таки доказывать, что чего-то не происходило. Они считают, что это по определению недоказуемо.

Не знают ученые. В пятницу же с утра к нам в ТАСС приходили на пресс-конференцию руководители комиссии РАН по противодействию фальсификации научных исследований. Конкретные подтасовки, которые они обсуждали, меня не интересуют, но я пошел задать тот же общий вопрос в надежде на то, что академикам известен какой-нибудь хитрый системный способ решения задачи.

Убедился, что нет у них такого способа. Уподобляясь сыщикам, они просто вникают в детали каждого конкретного подозрительного случая, ищут улики и порой, по их словам, действительно выводят на чистую воду махинаторов от науки.

Думаю, без чего-то подобного не обойтись теперь и на телевидении. Своей комиссии по борьбе с фальсификацией там, насколько мне известно, нет. Так что без вмешательства Фемиды, думаю, не обойтись.