Очнулся – гипс, или Перелом в мировой геополитике зафиксирован

Перелом этот был официально зафиксирован и утверждён событиями на и около саммита АТЭС в Пекине.

Ещё рано произносить предновогодние речи и подводить итоги уходящему 2014 году. Его сюрпризный потенциал явно ещё не исчерпан. Но в любом случае ясно, что он уже стал переломным для мировой геополитике. И перелом этот был официально зафиксирован и утверждён событиями на и около саммита АТЭС в Пекине.

Там был подписан документ о строительстве ещё одного газопровода из России в Китай. Причём, что важно, запитываться он будет не от каких-то новых месторождений, а от известных ресурсов Западной Сибири. То есть — ранее «записанных» за Европой. Говоря образно, к европейскому «газохранилищу» теперь подключат ещё одного потребителя. И весьма мощного.

Но геополитический перелом не в этом.

То, что Россия поворачивается на Восток, очевидно уже давно.

По крайней мере, с тех пор, как оправилась от последствий катастрофы 1990-х годов и начала анализировать новое своё положение и новые свои перспективы в мире. Слова президента Владимира Путина на нынешнем саммите АТЭС, что «для России взаимодействие с АТР — стратегическое, приоритетное направление» — отражают последовательную политику.

Однако при этом Москва очень бережно относилась к своему партнёрству с Европой. В частности — или даже прежде всего — в энергетической области.

Европа это видела, знала, как видела и знала причины такого отношения. А главные из них состояли в том, что Россия была тотально привязана к европейскому товарному, технологическому и, что принципиально важно, финансовому рынку. Грубо говоря, она запитывалась финансовыми ресурсами Европы и, чтобы выравнивать баланс, расплачивалась своими природными ресурсами.

Именно этим объясняется та сугубая бережность, с которой Москва долгое время относилась к Украине. При всём том, что в «транзитных войнах» верх формально оставался за Россией, киевские власти нажимали на самое больное — на стабильность русско-европейского газо-денежного обращения. И с этим приходилось считаться, а значит — довольно сильно вилять в политике. Как украинской, так и европейской.

Иное дело, что, как показывал весь ход дальнейших событий, виляния эти были приёмом тактическим. Стратегически же Россия строила обходные газопроводные ветки мимо Украины и — поворачивалась на Восток. Что, конечно, тоже требовало времени и, главное, того же примерно геостратегического вкуса в манёвре — или вкуса в геостратегическом манёвре, — что необходимо было соблюдать в отношениях с Европою.

Европа же, утеряв необходимую политико-психологическую адекватность в ходе безудержного поглощения суверенитетов входящих в неё стран, решила, что может позволить себе всё и в отношениях с третьими сторонами. И если с США Брюссель проявлял — и даже подчёркнуто демонстрировал — полное вассальное раболепие, то с Россией обращался с высокомерием сюзерена. Считалось, что она обязана исполнять требования и хартии, сочинённые Еврокомиссией, пусть даже те вовсе не согласовывались с Москвою. Собственно, логично — ЕС формально структура суверенная и не обязана сверять свои решения с мнением внешних сторон. Но в международных отношениях столь же естественно взаимоувязывать интересы, особенно, когда речь идёт о столь же суверенных правах партнёра.

Но нет, Европа свои энергетические хартии с мнением о них России не увязывала, а потому создала потрясающе нелогичную ситуацию.

При не гарантированном транзите газа через Украину построенный уже газопровод «Северный поток» не заполнялся до конца, а строительству «Южного потока» постоянно ставились и ставятся палки в колёса.

Конечно, в этом был и есть прозрачный геополитический расчёт. Экономика — если не сама государственность Украины — висит на тонкой нитке транзитного газопровода. Обойти её — значит, сделать Украину не нужной. Вообще. Поскольку же геостратегически Украина была необходима как «анти-Россия» — а ещё Запад отчего-то некритически уверовал в идею Бжезинского, что без Украины Россия никогда больше не станет империей, то есть значимым геополитическим игроком, — то полезнее было время от времени рисковать целостностью транзита. К тому же и риск был не смертелен: Россия поставляет газ на условиях франко-граница Европы, то есть сама несёт все тяготы и риски украинского транзита. И значит, дальше определённого порога упираться не сможет.

Прекрасная, отлаженная схема! Россия сама содержит и обслуживает свою «анти»! А Европа это дело кредитует и тем держит Россию на длинном, но всё же поводке.

Но всё это работает в условиях технически мирного времени. Когда есть определённая уверенность в партнёре. В условиях же войны, которую украинские радикалы объявили России, а Европа их поддержала, данная схема затрещала. На повестку дня стала другая. Она бы очень хорошо отразилась в словах Бисмарка: «Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами», — если бы он их сказал. К сожалению, он не говорил и слов: «С русскими стоит или играть честно, или вообще не играть». Но от частого повторения эти фразы стали принадлежностью современного политического мифа — а политические мифы всегда базируются на актуальной политической ментальности нации. Значит, они не реальны — но действительны. Россия, раз за разом убеждаясь, что её усилия сохранять равноправное и равнообязанное партнёрство с Европой идут прахом, давно задумалась о поиске новой конфигурации своей энергетической сверхдержавности. Обрушившиеся на неё неправедные и неадекватные санкции стали последней каплей. Громадный газовый контракт с Китаем и нынешние решения наполнить его из «европейского» резервуара явились решением, которое принципиально меняет энергетические «весы» вообще в мире. Именно так, ибо Китай оказался заинтересован и в дальнейших шагах в данном направлении. «Какие бы изменения ни происходили на мировой арене, будем рассматривать усиление нашего сотрудничества как приоритетное направление внешней политики, укреплять взаимное политическое доверие, расширять всестороннюю взаимовыгодную кооперацию», — поощрил такое развитие дел Председатель КНР Си Цзиньпин.

Одним словом, своими санкциями в поддержку украинских нацистов Европа подпилила сук, на котором сидела вся система её экономического контроля над Россией.

Сук ещё не сломался окончательно, но сильно подломился — и вот этот перелом и был заботливо зафиксирован, загипсован и перевязан в Пекине. Отныне Европа, чтобы не свалиться туда же, где уже ворочается не в силах встать Украина, вынуждена будет обнимать тот сук руками и ногами. Тем более что в расчётах с Китаем ни доллара, ни евро не предусматривается: речь идёт о расчётах в национальных валютах.

А тут ещё Китай дал доступ к своим финансовым ресурсам. Пусть кредитную линию Сбербанк получил копеечную — всего 2 миллиарда долларов, — но это важный символ в условиях фактического санкционного закрытия для российских банков европейского финансового рынка. Корпоративные долги западным банкам в условиях запрета на перекредитование возвращать будет по-прежнему трудно — да, но зато на инвестиционном рынке кислород добавится из другого источника.

Конечно, эти тектонические изменения проявят себя не сразу с сегодня на завтра — в мировой политике тенденции сказываются медленно, и тот же газопровод в Китай надобно ещё построить. Тем не менее, поворот России от неверного партнёра на Восток стал фактом. Который теперь стал и большой экономикой, и, следовательно, большой политикой.