Национальная безопасность: актуальный ракурс

Доктрины национальной безопасности различных государств представляют для нас скорее практический, нежели теоретический интерес, поэтому их анализу в отечественных публикациях уделяется ровно столько места, чтобы показать, каких и какой степени угроз и опасностей можно ожидать со стороны того или иного государства.

Как правило, с этих позиций оцениваются в основном доктрины США. Как таковая, она — интеллектуальный продукт, совокупность взаимосвязанных идей в области управления тенденциями, реальными и прогнозируемыми, для защиты постоянных интересов государства.

Тем не менее, стратегия национальной безопасности США, обновляемая с известной периодичностью, является лишь официальным, документальным резюме по вопросам национальной безопасности. Последняя такая стратегия появилась в феврале 2015 года и за прошедший год в международной практике многое произошло.

Характерная черта прошлогодней редакции: дальнейшая идеологизация внешней политики США. Отныне главным критерием развития отношений Соединенных Штатов с зарубежными государствами, и главным образом с Россией, является соответствие или несоответствие поведения той или иной страны американскому пониманию демократии и потребностям борьбы с неугодными режимами, как это видится из Вашингтона.

Основным пунктом анализа международной ситуации является констатация того, что в последние годы события в мире подтверждают универсальность таких основополагающих принципов внешней политики как прагматизм, многовекторность, последовательное, но без скатывания к конфронтации, продвижение национальных интересов, поиск решений острых проблем в рамках многосторонней дипломатии и коллективных усилий. Эти принципы получают все более широкое распространение во внешнеполитической практике других государств. К сожалению, в новой американской стратегии национальной безопасности они оказались невостребованными.

США готовы тесно работать с Россией по вопросам, которые представляют для них интерес, но укрепление наших отношений будет зависеть от того, насколько правильную, по мнению Соединенных Штатов, внутреннюю и внешнюю политику наша страна будет проводить. И тут же утверждается, будто последние тенденции в России указывают на ее якобы уменьшающуюся приверженность демократическим свободам и институтам. Надо ли это воспринимать как прямое указание на то, что в ближайшей перспективе российско-американские отношения ожидают не лучшие времена, особенно в контексте предстоящих в США президентских выборов?

В новой американской стратегии, как и в предыдущих доктринах, сформулирована заявка на активную демократизаторскую роль США в соседних с Россией странах. Нас будут убеждать, что форсируемый извне демократический прогресс на постсоветском пространстве, это касается в первую очередь Украины, полезен для проживающих там народов. Достаточно претенциозно звучит «разъяснение», что если Россия будет «мешать» демократическому развитию, то это испортит ее отношения не только с США, но и со всем цивилизованным миром (как не вспомнить пассажи экс-аналитика Госдепартамента США Фрэнсиса Фукуямы об идее общечеловеческого государства?). При всем «благородстве» провозглашенной в стратегии нацбезопасности США идеологической установки — защита национальных интересов и обеспечение прочного и устойчивого лидерства в мире, повсеместное продвижение демократии — нельзя забывать, что монополии на толкование демократии ни у кого нет и быть не может. Демократическому становлению можно содействовать, но каждая страна проходит свой путь к демократии, как это делали и делают сами Соединенные Штаты, с учетом конкретных исторических и политических условий. Попытки искусственного и тем более насильственного насаждения демократии в других государствах не только не могут принести успеха, но и чреваты дискредитацией самой идеи. Примером этому могут служить поистине драматические события на Украине, в странах Ближнего Востока, а также военная агрессия НАТО против Югославии в 1999 году, семнадцатую годовщину которой печально отметили жители стран некогда единой балканской федерации. Поэтому не может не возникнуть впечатление, что популярные лозунги демократизации, этнического и религиозного суверенитета, защиты общечеловеческих ценностей попросту используются в собственных интересах. Это стремление все чаще проявляется в практических вопросах мировой политики и межгосударственных отношений, когда предлагаемые методы их решения опираются не на объективный анализ ситуации, не на общие принципы международного права, а на «политическую целесообразность» в собственном понимании.

Логично предположить, что в новых условиях и Россия должна скорректировать свои взгляды на проблемы национальной безопасности. Такой формой ответа на новые вызовы стала новая стратегия национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная в декабре 2015 года президентом России. Национальным приоритетом на долгосрочную перспективу является закрепление за Российской Федерацией статуса одной из лидирующих мировых держав.

Отечественные политологи обращают внимание на то, что анализ большого числа зарубежных материалов, связанных с обеспечением национальной безопасности, показывает: между отечественной и зарубежной, прежде всего американской политической наукой и практикой, имеются существенные различия. Основное из них заключается в том, что в зарубежных странах национальная безопасность рассматривается как преимущественно сфера обороны и государственной безопасности. В России утвердился подход к безопасности как к многогранному явлению, составными частями которого являются политическая, военная, социально-экономическая, технологическая, культурная и другие виды безопасности.

Указанная особенность российского многостороннего подхода к проблемам безопасности обусловила появление ряда инициативных документов, созданных в научных и общественных организациях, советах, фондах и т. п. и предлагаемых в качестве проектов различных доктрин и концепций, как общего плана, так и по конкретным сферам безопасности. Иногда они опережали появление официальных документов, иногда создавались в качестве альтернативных.

Среди негосударственных, общественных организаций, работающих, либо работавших ранее над общими и частными проблемами национальной безопасности, следует назвать Институт национальной стратегии, Институт проблем диаспоры и эмиграции стран СНГ, Институт мирового развития и ряд других. К сожалению, некоторые из организаций, наиболее активная презентация которых происходит в интернет-пространстве, длительное время не обновляют своих сайтов, что рождает сомнения в их нынешнем существовании.

В понятийный аппарат национальной безопасности как отрасли политологического знания входят такие категории, как жизненно важный интерес, угроза, опасность; национальные ценности, интересы и цели; политика обеспечения национальной безопасности; внешняя и внутренняя безопасность; стратегия обеспечения безопасности в той или иной сфере обеспечения национальной безопасности и др.

Наверное, следует напомнить, что обобщенная и распространенная схема разрешения проблем обеспечения безопасности государства, личности, общества обычно представляется в виде трех базовых элементов: национальные интересы — угроза — защита. Тогда алгоритм действий по обеспечению безопасности социума можно представить следующим образом: определение национальных интересов — выявление угроз социуму — определение опасностей обществу — защита социума посредством реальной деятельности — обеспечение безопасности социума. При этом любая стратегия безопасности разрабатывается, исходя из национальных интересов и ценностей, и это учитывает обновленная стратегия национальной безопасности России, принимая во внимание новые и существующие вызовы и угрозы.

К числу коренных, основополагающих национальных интересов относятся: территориальная целостность страны, государственное самоопределение и политическое самоуправление; достойное место в мировом сообществе; процветание страны и населения на основе обеспечения прав личности и благополучия всех составляющих его социальных групп.

Иерархия ценностей и приоритетов определяется взаимосвязью национальной безопасности с другими уровнями безопасности. Каждому уровню безопасности свойственны свои доминанты. Если для личности такими господствующими идеями являются ее права и свободы, то для общества — сохранение и умножение материальных и ду­ховных ценностей, а для государства — внутренняя стабильность, территориальная целостность, суверенитет. Тем самым в национальной безопасности синтезируются коренные, жизненно важные потребности и интересы всех социальных субъектов.

Что касается ценностей, то при всей их неопределенности в переходные периоды, что крайне актуально для России, признано: особую важность представляют ценности социально значимые, духовно-нравственные. Экономизм, меркантилизм и прагматизм, на которых строится сегодняшняя политика Запада, этих ценностей практически не учитывают, поскольку, как известно из теории либерализма, мораль — понятие не экономическое. По этой причине публицисты либерального толка предпочитают писать в основном в сфере событий международной безопасности, в системе которой национальная безопасность играет не просто вторичную, но фактически подчиненную роль.

По мнению ведущих отечественных авторов, для которых Россия не стала «этой страной», которой можно жертвовать хотя бы и для благородных целей глобализации, принципиальным пунктом в определении национальных интересов и формировании системы обеспечения безопасности является в значительной степени духовно-нравственная сфера, основанная на национальном опыте, традициях и исторических судьбах России. Об этом, в частности, напоминает И. Богданов, в книге которого исследуются теория и практика экономической безопасности¹.

Однако не устарел ли за прошедший период такой подход? Ведь налицо множество признаков кризиса национальных государств, предопределяемого как внутренними, так и внешними влияниями. Во внутренней сфере на них воздействуют центробежные тенденции, стремление регионов проявить большую, иногда избыточную самостоятельность, примеров здесь, к сожалению, более чем достаточно: эксклавы в Европе (Испания, Бельгия, Великобритания), в Азии (Китай) (недалеко и до сепаратизма, на наш взгляд правильнее вести речь о региональных аспектах национальной безопасности или о региональных ее составляющих).

В некоторых случаях этносы и религиозные общины замещают нацию как важнейший организующий принцип политической жизни, как это происходит в Сирийской арабской республике. Во внешней сфере в ходе процесса глобализации все чаще важные решения принимаются на наднациональном уровне. Национальное государство обладает ограниченными возможностями влияния и на транснациональные корпорации.

Тем не менее, автор солидарен с мнением, что национальное государство продолжает оставаться основным способом политической организации в современном мире. Оно по определению, прежде всего, заинтересовано в реализации и отстаивании своих стратегических и экономических национальных интересов. Принципы взаимопроникновения разных культур, конфессиональных и этнических ценностей включенные в практику некоторыми лидерами европейских государств, не получили пока применения, надо подчеркнуть — на современном этапе развития традиционных обществ, как это уже отчетливо видно на примере стран Европейского Союза. Именно национальное государство как совокупность этнических и территориальных сообществ может стать идеальной формой политической организации в условиях современной России с точки зрения обеспечения безопасности государства и граждан².

Таким образом, содержательно национальная безопасность — это совокупность внутренних факторов (размеры территории государства, наличие у него природных ресурсов, численность населения страны, ее военно-политический, экономический и научно-технический потенциал, стабильность государственных институтов, моральный дух общества, его единство), а также внешних факторов (геополитическое положение государства в мире, участие в международных организациях и военно-политических союзах, наличие союзников и противников либо их отсутствие, степень контроля над мировыми источниками сырья, золотовалютными резервами, обладание передовой технологией, информационными ресурсами и т. д.). Совокупность видов безопасности — это система национальной безопасности — специально созданная в стране и конституированная совокупность установлений, институтов и учреждений, а также средств, методов и направлений их деятельности по обеспечению надежной защиты национальных интересов России. Этот и другие вышеизложенные принципы и легли в основу новой стратегии национальной безопасности Российской Федерации.

Следует вновь и вновь подчеркнуть, что систему национальной безопасности можно разложить на элементы только умозрительно, для большей наглядности. На практике все они связаны неразрывно, представляют единый континуум, начиная от морально-психологического состояния общества, и кончая сугубо техническими и технологическими факторами.

Современный реальный уровень национальной безопасности — это и результат, и отражение общего курса, проводимого руководством страны, какую бы сферу деятельности мы ни взяли.

Уделяя определенное внимание теоретическим и практическим, аспектам безопасности в различных сферах мы, акцентируя интерес на ее текущем состоянии, обусловленном исключительно политическими факторами, не задаваясь вопросами «зачем», «кому выгодно», «кто виноват» и т. п., изложили в очень краткой форме и далеко не полностью лишь констатирующие факторы и доминирующие тенденции в мировой практике.
_________________
1 — См.: Богданов И. Я. Экономическая безопасность России: теория и практика. М.: ИСПИ РАН, 2001. — С.14.
2 — См.: Буркин А.И., Возжеников А.В., Синеок Н. В. Национальная безопасность России в контексте современных политических процессов / А. В. Возжеников, общ. ред. — М.: Изд-во РАГС, 2005. — С. 55, 56.